С. Ренсом - Рассеиваясь, как свет. Призрачная красота [litres]

– Ну, наверное, ты могла бы просто спросить, – с сомнением в голосе ответил он.

– Я знаю, но мне совсем не хочется, чтобы у него опять создалось неверное впечатление. Меня ужасно раздражает, что он помнит то, что я ему нравлюсь, но не помнит всего остального.

– Ну, конечно, – медленно проговорил Кэллум, оглядывая парк. – Тут я мог бы кое-что предпринять.

– Что ты имеешь в виду?

– Я могу забрать у него эти воспоминания. Если ты захочешь. – Он пожал плечами. – Это было бы нетрудно – тебе будет достаточно заговорить с ним на эту тему, и тогда я смогу напасть.

– А как же твои принципы? Я знаю, что тебе не нравится отбирать у людей их реальные воспоминания.

– Я не хочу, чтобы ты из-за него беспокоилась. К тому же так я смогу хоть что-то для тебя сделать.

Я улыбнулась.

– Предложение соблазнительное, но думаю, я скорее добьюсь успеха, если он будет думать, что у него есть шанс заполучить меня. Возможно, позже.

– Ну, хорошо. – Я увидела в зеркальце, как он, смеясь, запускает руку в мои волосы. – Не думал, что это мое предложение сойдет мне с рук. Но попробовать все-таки стоило. Я бы с таким удовольствием стер все воспоминания о тебе из головы этого лживого, подлого…

– Перестань! – перебила я его, тоже смеясь. – Ты просто несносен, ты должен… – Я осеклась, вздрогнув всем телом от пронзительного вопля. – Оторвав взгляд от зеркальца, я увидела девочку полутора-двух лет, показывающую пальцем в мою сторону и набирающую в грудь воздух для еще одного вопля, испустив который, она повернулась и со всех ног ринулась под защиту своей матери. – В чем дело? – пробормотала я, затем, оглянувшись, замерла.

Я была так поглощена своей беседой с Кэллумом, что вообще не замечала того, что творилось вокруг. За моей спиной стояли три крупных матерых оленя-самца, стояли так близко, что до них можно было дотянуться рукой. На таком расстоянии они казались мне огромными, особенно потому, что я сидела. Я видела их мягкие бархатистые носы, которые подергивались по мере того, как они тянули головы все ближе и ближе к нам. И также видела острые концы их ветвистых рогов.

– Послушай, Кэллум, они наверняка подошли к нам так близко из-за тебя. Обычно они себя скромно ведут. – Я говорила так тихо и спокойно, как только могла, не желая их напугать. Острые рога явно могли причинить мне немало вреда.

– Я так и знал, что обычно не хожу в этот парк не без причины, засмеялся он, явно находя это забавным.

– Не мог бы ты медленно отойти отсюда, чтобы они последовали за тобой?

– Они не причинят тебе вреда.

– Легко говорить, ведь у тебя нет по-настоящему осязаемого тела, которое могло бы пострадать. Пожалуйста, иди прочь сейчас же!

– Хорошо. А ты иди к воротам, я тебя там догоню.

Покалывание в моей руке прекратилось, но я еще какое-то время посидела совершенно неподвижно. Наконец я решилась повернуть голову. Три оленя, идя один за другим, удалялись от дорожки, и к ним с разных сторон стекались также и другие олени. Я повернула зеркальце так, чтобы видеть в нем всю эту сцену, надеясь разглядеть Кэллума. Обычно он приходил и уходил слишком быстро, так что я не могла видеть, как он ходит, но на этот раз я смогла его заметить – его отражение в зеркальце было идеально. Я подавила смешок. Сейчас он точь-в-точь походил на гамельнского крысолова из сказки – его длинный старомодный плащ развевал ветер, и он рукой манил оленей за собой. Он увидел, что я смотрю на его отражение в зеркальце и приветственно помахал мне, потом послал воздушный поцелуй и отвесил картинный поклон. Я спрятала зеркальце в карман и направилась обратно к воротам.

Как я и ожидала, Роб начал плотоядно рыскать глазами по моему телу и приставать ко мне с самой первой минуты нашей встречи, и, пока мы с ним стояли в очереди за кофе, было ох как нелегко ничем не выдать своего отвращения.

– Рад видеть тебя, Алекс. Итак, что же заставило тебя изменить отношение ко мне? Ты наконец поняла, что в глубине души находишь меня неотразимым?

– Нет, Роб, каким бы очаровательным ты ни был, не забывай, что ты встречаешься с Эшли, а не со мной.

– Ты что, ничего не знаешь? Я порвал с Эшли уже несколько недель назад. Сейчас я свободен и очень этому рад.

У меня упало сердце. Теперь, когда я не могу угрожать ему тем, что все расскажу Эшли, его будет еще труднее держать в узде и он может разойтись не на шутку.

– О, я этого не знала. Последние две недели я провела в Испании.

– И вернулась, выглядя еще более великолепно. Отличный загар. Он схватил меня за руку и поднял ее, делая вид, что разглядывает ее под всеми возможными углами. Я осторожно высвободилась.

– Я знаю, что мне не следует загорать, но трудно удерживаться от искушения. Правда, я не могу лежать на солнце подолгу.

– Как жаль, что там не было меня, чтобы помочь тебе наносить солнцезащитный крем, – сказал он, не скрывая похотливой ухмылки. Пока было рано говорить ему, что я думаю о нем на самом деле, сначала мне надо деликатно заставить его выложить нужную информацию. Поэтому я натянуто улыбнулась и сменила тему.

– Давай отнесем их в сад. – Я показала на чашки с нашим кофе.

– Почему бы нам не взять этот кофе навынос? Мы могли бы пойти с ним в парк, там очень мило, и вокруг почти никого нет. – Он провел рукой по моей спине, заставив меня содрогнуться.

– Я заказала кофе в настоящих чашках, а не в одноразовых стаканах, чтобы мы могли выпить его именно здесь. – Я постаралась сказать это как можно тверже, потому что хотела, чтобы нас мог слышать Кэллум, а в парке это было бы невозможно из-за повышенного внимания оленей.

– Хорошо, как скажешь. Мы можем прогуляться по парку и потом.

Я проигнорировала этот последний комментарий и первой двинулась в крошечный, обнесенный стенами садик, находящийся в задней части кафе. Вопреки моим ожиданиям здесь было безлюдно – на чугунных стульях за чугунными столиками, кроме нас, не было ни души. Роб огляделся и удовлетворенно кивнул.

– Неплохо, совсем неплохо. – От его вкрадчивого елейного тона мне захотелось заорать.

Когда мы уселись, он подался вперед и поставил локти на стол.

– Ну, Алекс, говори. Я же не идиот. В чем дело? С чего тебе вдруг понадобилось со мной увидеться?

Это и было самым трудным. Что же именно говорить, чтобы выудить у него информацию, которая мне нужна? Я все утро обдумывала возможные подходы.

– Дело в том, Роб, что я очень беспокоюсь об одной моей подруге. Мы с ней, э-э, немного поругались, и она куда-то уехала. Мне бы ужасно хотелось узнать ее адрес, чтобы написать ей письмо и извиниться.

Он посмотрел на меня, недоуменно хмуря брови.

– Но почему ты говоришь это мне?

– Мне кажется, что ты можешь знать, где она сейчас. Ее зовут Кэтрин. Кэтрин Ривер.