С. Ренсом - Рассеиваясь, как свет. Призрачная красота [litres]

– Мне бы тоже хотелось это сделать, но я предпочитаю воспользоваться шансом на то, что ты снова будешь жив. Если у нас все получится, ты сможешь быть рядом со мной всегда.

– Хорошо, будь по-твоему. – В его голосе прозвучали грустные нотки, и я почувствовала себя виноватой из-за того, что отказываю нам обоим в этой возможности. Но я была уверена – нам стоит рискнуть.

– Скажи всем Зависшим подняться на Галерею шепота. Поскольку собор закрыт, там будет проще обратиться ко всем им, а им будет проще организоваться, чтобы приготовиться к… к своему концу. – Когда я осознала, что говорю, мой голос задрожал.

– Я скажу им, чтобы они пришли туда и ждали. Но сначала быстро переговорю с Оливией, чтобы удостовериться, что она готова.

– Спасибо, – сказала я, чувствуя себя виноватой оттого, что уже давно совсем не вспоминала об Оливии. – Мы должны сделать все, чтобы она была готова.

На тротуаре Ладгейт-Хилл было не протолкнуться, и я спрыгнула на проезжую часть и трусцой побежала наверх, не обращая внимания на гудки рассерженных водителей. Я уже почти добежала до своей цели, когда вдруг осознала, что больше не ощущаю покалывания в руке. Остановившись у одной из статуй, высящихся перед входом в собор, я нетерпеливо крикнула:

– Быстрее! Вероника, наверное, уже гадает, куда я подевалась.

Мою руку снова начало покалывать.

– Пожалуйста, постой! Всего одну секунду!

Я вопросительно вскинула бровь и подняла зеркальце, чтобы увидеть его лицо. Он стоял прямо за моей спиной, обвив меня руками, и его глаза были полны любви.

– Вполне возможно, что это последние минуты, которые мы проведем вместе, – хрипло сказал он. – И я хочу, чтобы ты знала – я не изменил бы в своем прошлом ничего, ни одной секунды, если бы это означало, что я не встречу тебя. Что бы ни произошло сейчас в соборе, я смогу уйти со счастливым сознанием того, что у нас была наша любовь. И ты будешь помнить меня, так что я с тобой всегда. – Его губы поцеловали мое ухо. – Я люблю тебя, Алекс. Люблю больше, чем саму жизнь.

Я не могла говорить из-за кома в горле. Подняв руку, я погладила его лицо, чувствуя под пальцами почти неосязаемое сопротивление. Несколько долгих секунд мы стояли рядом, глядя друг на друга в последний раз. Мое сердце разрывалось от любви к этому странному, прекрасному призраку, и теперь я понимала – какие бы чувства я ни испытывала к Максу, это всего лишь жалкий суррогат. Кэллум был моей жизнью, и я, как и он, любила его больше, чем саму жизнь. Внезапно я увидела в зеркальце, как он улыбнулся.

– По-моему, ты спешила! Пошли, нам пора.

Я коротко кивнула и провела ладонями по лицу, вытирая слезы. Он был прав, нам нельзя было и дальше терять время. Я должна убить его и сделать это как можно быстрее.

Кэллум побежал в собор, чтобы оказаться там раньше меня и успеть организовать всех Зависших и выстроить их на Галерее шепота, а я со всей возможной быстротой трусцой поднималась на вершину холма. Был час пик, и тротуары кишели людьми, довольными тем, что уже можно возвращаться домой. Желтые огоньки над их головами казались мне яркими даже в тускнеющем свете предвечернего солнца. Я старалась не думать о том, что мне предстоит сделать, мне хотелось одного – проделать это быстро. Должен, должен быть шанс, что я смогу сделать то, чего хочу – что спасатели найдут его тело в воде и вернут его к жизни.

Пробегая мимо ступенек паперти собора ко входу в его крипту, я посмотрела в зеркальце, но Зависших было не видно. Вероятно, Кэллум уже сказал им зайти назад в собор. У входа в крипту стояла Вероника, ее лицо было искажено тревогой.

– Где ты была? – спросила она, торопливо заводя меня внутрь. – Я уже начала думать, что с тобой случилось какое-то несчастье.

– Простите. Мне нужно было встретиться с Кэллумом один на один, чтобы сказать ему, что мы будем делать. Это заняло несколько минут.

– Но зачем такая спешка? Что заставило тебя передумать?

Я взяла ее под руку и торопливо повела по коридору ко входу в кафе, не желая больше терять ни минуты.

– Это долгая история. Кэтрин сбежала от меня, не пожелав помогать, затем, по дороге сюда, я столкнулась с ней и Кэллумом, но они были настоящими, живыми людьми, и я…

– Что? – вскричала Вероника, заставив меня остановиться. – Как это возможно? Как это произошло?

– Нам надо спешить, – напомнила я ей, опять взяв ее под руку. – Я увидела их за несколько минут до того, как они утонули. Кэтрин бросилась в Темзу из-за того, что сказала ей я, а Кэллум прыгнул следом, пытаясь спасти ее. Это я виновата в том, что они превратились в Зависших, и именно поэтому Кэтрин меня и ненавидит. – Я бросила взгляд на Веронику, когда мы проходили через билетный турникет – она слушала меня, изумленно разинув рот. – Так что я думаю, что поскольку они оказались в воде недавно, вполне возможно, что, если я смогу вернуть его туда быстро, он не умрет. Возможно, огонь опалит его только чуть-чуть, раз он пробыл Зависшим так недолго; возможно, его выловят, и он будет жить.

Чем больше я об этом говорила, тем более призрачной казалась мне возможность того, что так оно и будет. Когда мы подошли к лифту, я повернулась и посмотрела на мою спутницу.

– Вероника, неужели я только зря теряю время? Прошу вас, скажите мне, что об этом думаете вы.

Она словно встряхнулась, пытаясь выйти из транса, затем начала искать что-то в карманах своей рясы. Достав магнитную карточку-ключ, она привела в действие кнопку вызова лифта.

– Не знаю, – невыносимо медленно проговорила она. – Я не понимаю, почему ты решила, что это может сработать, но, по правде говоря, я просто не знаю, что и думать, действительно не знаю. – Она покачала головой. – Они правда были только что живы?

– Честное слово.

– Тогда в последние несколько недель по земле ходила не одна Кэтрин, а две. Верно? – В ее голосе звучало недоумение.

– Э-э, да, полагаю, так оно и было.

Вероника уставилась невидящим взглядом на дверь лифта.

– Значит, у нее был двойник. Кэтрин вернулась в этот мир в качестве своего собственного двойника, – шепотом проговорила она.

– Что? Что вы имеете в виду?

– Это древнее народное поверье – если ты встретишь двойника, свою точную копию, это предвещает твою собственную смерть. Некоторые народы считают, что такие двойники несут зло.

– Означает ли это, что и вы – ваш собственный двойник?

– Полагаю, такое могло произойти и со мной, но все это случилось уже так давно, что подлинная Вероника – подлинная я – умерла.

Прибытие лифта сопровождалось звонком, прозвучавшим ошеломительно громко в пустой крипте собора. Мы вошли в кабину, Вероника еще раз воспользовалась своей магнитной картой-ключом, чтобы нажать на кнопку этажа, и мы начали быстро подниматься к Галерее шепота.