Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

Вся юность Ирвена прошла в переездах от замка отца до северного берега. Теперь они отправлялись туда вдвоем с матерью. Их край был спокоен. Одинокая женщина могла пройти с полной золота кубышкой, не опасаясь ни за груз, ни за свою честь.

Низенькие мохнатые лошадки скакали не быстро, но зато без устали. Месяц перехода – и они у моря, в их временном летнем селении, где каждый дом пропах солью, рыбьей чешуей и медвежьим жиром. Мать оставалась с родными, а он уходил с дядьями в море.

Ни в одной семье Ирвен больше не встречал таких странных отношений, как у своих родителей, чтобы муж отпускал жену с малолетним сыном непонятно куда едва ли не на полгода. Каждую весну они уезжали и каждую осень возвращались к отцу. Пока однажды мать не умерла…

Она родила мертвую девочку и сгорала от лихорадки, сбрасывая с себя одежду, пылая пламенем. И звала сестер и братьев, позабыв в бреду имя мужа… А он, совсем поседевший у ее постели, лишь стискивал пылающие пальцы. Она так и угасла, называя супруга именем своего отца, оставшегося на севере. Овдовевший рыцарь приказал сжечь тело, а пепел завернул в шкуру и повез к океану. И уже подросший шестнадцатилетний Ирвен управлял повозкой, запряженной тройкой низких северных лошадей, а отец смотрел из-под полога на разворачивающуюся впереди бескрайнюю водную гладь.

Южное море Вандервилля было другим – другой цвет, запах. Вода не колола ледяными иголками, а ласкала почти женскими руками. Северное море не выходило из головы, оно звало, и его рокот не затихал в душе. Но возможность ходить под парусом делало жизнь сносной и здесь. Как только они получили свободу, Ирвен стал все чаще и чаще выходить из города, смотреть на рыбаков, встречать и провожать рыбацкие лодки и корабли. Он быстро познакомился с моряками и капитанами. Не надо было их долго упрашивать взять в плаванье здорового, крепкого мужчину. Тем более, что он не просил ни денег, ни улова. Он хотел лишь быть в море…

Ирвен поменял три баркаса и две барки, пока нашел то, что искал: быстрый, юркий южный шлюп. Конструкция мачт и паруса были совсем другие, чем у них на севере. Это позволяло маневрировать, лучше уклоняться от ветра, увеличивало скорость корабля. Капитан шлюпа, уроженец Вандервилля по имени Брандон, худой и морщинистый, весь поросший черной шерстью, был довольно жесток с рыбаками, и наемные матросы без конца менялись в команде. Северянин благородной крови, работающий на него даром, льстил его самолюбию. И он был хорош как моряк, очень хорош! В итоге Брандон счел, что ему вполне хватит Ирвена и мальчишки-юнги, и прогнал всех остальных.

Впрочем, капитан и сам работал в море без устали. Они привозили хороший улов. И хозяин шлюпа не прочь был похвастать перед чужестранцем своим судном, охотно отвечая на все вопросы. А это и надо было Ирвену.

Больше всего он любил отплывать на пару дней, когда они с капитаном, бросив якорь у одного из отдаленных островов, ставили сеть, разводили костер и, завернувшись в плащи, проводили ночь за разговором. Брандон готов был без конца обсуждать тонкости устройства южных кораблей, а северянин был его самым благодарным слушателем.

Мальчишка-юнга, напротив, оказался не по возрасту серьезен и молчалив. Эрик рос сиротой на улицах Вандервилля – резня после учиненного Травалами мятежа лишила мальчика обоих родителей. Как только немного подрос, стал помогать рыбакам в порту и вот уже три года выходил в море. Ирвену нравился худенький неулыбчивый подросток. Его кожа была намного светлее, чем у местных жителей, и загар придавал ей не серый, а бронзовый оттенок. А голубые глаза и льняные волосы сильно выделяли его из окружающих черноволосых и кареглазых коренных валласцев.

В один из дней внезапно налетевший северный ветер загнал их в бухту у самого последнего атолла в цепи островов. За ними было лишь море. Они сидели у костра и вдыхали сладкий запах дыма и горящих дров – три рыбака вокруг огня на каменном острове, засиженном перелетными птицами… Капитан выпил вина и уснул на полуслове. Ирвен, потеряв собеседника, сидел и вспоминал край своей матери. Эрик вдруг подвинулся к нему и сказал:

– А что хорошего у вас на севере? Говорят, там никогда не бывает жарко, и никогда не светит яркое солнце. Женщины некрасивы, и нет вина, и не растут фрукты, и люди злы…

Ирвен посмотрел ему в лицо. Как странно, что у этого мальчика глаза, как у него самого…

– Хочешь, я расскажу тебе одну старую сказку? Ты любишь сказки?

- Ну, расскажи… – мальчишка снисходительно поднял белесую бровь.

Ирвен улыбнулся и неторопливо начал:

– Далеко-далеко на севере, где, ты прав, никогда не светит яркое солнце, почти нет людей. Там лишь камни и льды, и море холодное-холодное – такое, что если упадешь в него, тут же превратишься в лед или камень. И в этих краях жил давным-давно одинокий охотник. Он был так одинок, что уже забыл, как говорить на человеческом языке, знал лишь язык моржей и северных медведей. И вот однажды охотник на своей пироге попал в бурю, как мы сегодня, которая унесла его вдаль от знакомого берега. Он почти потерял надежду на спасение, как вдруг увидел на горизонте маленький каменистый остров. Направил все силы на то, чтобы добраться до суши и не сгинуть в бушующем море. Лишь опасался, что не сможет найти укромную бухту, и тогда волны разобьют его о камни. Каково же было удивление одинокого гребца, когда за очередным поворотом его лодка плавно вошла в лагуну, тихую и совершенно защищенную от бушующих волн и ветра.

Пирога бесшумно двигалась по воде. Здесь, за каменной горой, не было и следа бури, сияла полная луна. Рыбак пристал к пустынному острову и решил провести ночь прямо на берегу. Он задремал, как вдруг был разбужен голосами женщин. Вначале подумал, что это сон: откуда здесь взяться людям, а тем более женщинам? Выглянув из-за камня, за которым лежал, он увидел, что рядом с ним на таких же камнях танцуют удивительно красивые обнаженные девушки. Одинокий охотник боялся пошевелиться, чтобы не проснуться.

Молодые женщины закончили свой танец и со смехом начали спускаться к воде. Там лежало что-то, и вскоре он понял, что это шкуры. Каждая девушка облачалась в шкуру, прыгала в море и превращалась в моржа…

– Что такое морж? – перебил его Эрик. Голубые глаза мальчика горели.

– Морж – это морское животное с гладкой, как у кита, кожей и большими клыками, как у тигра… Нет, раз в десять длиннее, чем у тигра. Сзади у него маленькие лапки, напоминающие хвост дельфина. Передвигается он, опираясь на передние ласты, словно на руки. И моржихи кормят детенышей молоком…

– Рассказывай дальше, пожалуйста, – Эрик потряс задумавшегося Ирвена за руку.

- Да, так на чем я остановился?.. Женщины стали одеваться в шкуры и прыгать в воду. И тогда охотник понял, что это не сон, а колдовство… Одна шкура лежала совсем близко от него. Он выскочил, схватил ее и спрятал. Последняя танцовщица, стеная и плача, металась по берегу. Тогда мужчина вышел из камней и сказал ей: «Будь моей женой! Роди мне сына, а через двенадцать лет я отдам тебе шкуру, если ты захочешь, и ты снова будешь моржом». И девушка согласилась… Она вошла в его хижину из медвежьих кож и стала его женой, и родила ему сына…