Сергей Вылегжанин - Дорога в школу

Прошёл к двери, за которой явно был выход и попал в небольшой зал. Даже удивительно, мне казалось, что на этом корабле всё большое, а тут зал человек на двадцать. Странно, через стекло мне казалось, что он должен быть побольше.

Посредине зала, спиной к двери, на коленках, прямо на татами, одетая в какой-то халат, сидела девушка с длинными волосами, завязанными в хвост. Оглядевшись, я понял, что ошибся, зал совсем другой, стеклянная стенка отсутствовала, а была зеркальная стенка, которая зрительно увеличивала размер зала, а так он вообще крохотный, размером со столовую в нашем доме.

— Ты всё-таки пришёл. Не ожидала, думала струсишь. Ты помнишь моё условие? Ты должен меня победить в поединке чести. И я выбираю поединок без оружия. Соглашайся, иначе, я убью себя, но спасу свою честь.

Ого, как тут всё серьезно. Она меня с кем-то явно спутала. Дилетантка, нельзя же разговаривать с человеком, сидя к нему спиной. Хотя, она же меня в зеркале видит.

Как будто услышав мои мысли, девушка не вставая, обернулась.

— В этом костюме ты выглядишь моложе, даже не ожидала. И зря ты так вырядился, ты ещё не победил.

Мама часто мне говорит «Если не хочешь, чтобы тебя неправильно поняли — промолчи». Я вот промолчал, но меня всё-равно неправильно поняли. И девушка этот совет явно не слышала, наговорила кучу всего, а как понять, о чём это она? Воспользуюсь советом мамы сам, и промолчу. И так понятно, что она собралась со мной драться, лучше её по-быстренькому победить, а уже потом объяснять, что она обозналась. Если в её голосе не было ничего, кроме решительности, то в её эмоциях преобладала обречённость. А закон поединка гласит: проигрываем мы до начала боя у себя в голове. Кто сильнее верит, что победит, тот и выиграл. При других равных условиях.

А она, судя по лицу, совсем взрослая, оборотов семнадцать — восемнадцать, наверное. Пока я её обходил, она поворачивала голову вслед за мной и тоже внимательно меня разглядывала. Весит она, наверняка, больше меня, вон какие две тяжёлые штуки висят спереди, ростом тоже, скорее всего, выше, хоть и ненамного.

Я остановился напротив девушки, когда дверь находилась ровно позади неё. Девушка плавно поднялась и глубоко поклонилась. Ростом всё же как я, не выше. Низенькая взрослая, встречал я таких. А поклон, это ритуал какой-то? У клана Росса тоже есть похожий поклон, только там нужно до земли рукой достать, когда высокие гости приходят в дом. Он так и называется «земной поклон». Что ж, чужие боевые ритуалы надо уважать, мне не сложно. Я тоже поклонился, прижав, как и она, руки к бокам, но при этом, не спуская с неё глаз. Вот ещё, доверять незнакомому сопернику! Может это была с её стороны военная хитрость.

Надо снять инфор, в нём только стрелять удобно, а вот в поединке без оружия он будет мешать. С другой стороны, а куда его деть? В руках держать вместо ударного инструмента? Да и поединок, судя по всему, уже начался.

Признаться, первый удар я почти пропустил, сработал только на рефлексе. Эмоции девушки я слышал очень чётко, так что думал, что когда она соберётся ударить, узнаю заранее. Уклонился от удара в голову сбоку, и если бы это был обманный, а второй основной, тут бы бой и закончился. Но она немного провалилась за ударом, видимо не ожидала, что промахнётся, и второй удар я легко блокировал. Это её ошибка, или послабление мне? Ведь она открылась для ответного удара, просто я не решился использовать этот момент, всё же в первый раз дерусь с девушкой-не-воином. Вот же тьма, в эмоциях у нее ни досады, ни радости, как с роботом дерусь!

Несколько быстрых ударов с её стороны, я же только либо уходил, либо вскользь блокировал, всё ещё не решаясь нанести серьезный удар, обходясь только подсечками, от которых она несколько раз падала, но перекатившись, снова оказывалась на ногах, чему я не препятствовал. Я уже почувствовал, что на ней полностью отсутствует защита тела, так что боевой удар просто отправит ее к врачу однозначно. Даже смешно стало, с таким хрупким противником меня жизнь ещё не сводила.

Увидев мою улыбку, девушка увеличила скорость ударов, только вот получаться у неё стало ещё хуже. Она стала чаще откровенно промахиваться, пару раз серьёзно открывшись после удара. Моя улыбка стала ещё шире, я понял, что уже победил. А вот в эмоциях девушки опять стало пробиваться отчаянье. Она уже тяжело дышала, хотя с начала поединца прошло минут двадцать всего, и, кажется, даже начала шмыгать носом. Никудышная у неё выносливость, я вот так прыгать ещё не меньше часа могу и почти не устану. Настал момент, когда она делала связку, которую уже повторяла в третий раз, так что спрогнозировать движения для меня не составило труда. Тут мне пришла в голову мысль похулиганить: внезапно для неё я шагнул прямо к ней и, подбив её ударную правую руку немного вверх-вправо, нырнул ей за спину, а после, завершая приём, пнул девушку пониже спины, одновременно обеими руками толкая вперед. Начальник охраны называл этот прием «приёмом унижения» и неизменно ловил на него всех новичков, что забывали «сбивать ритм поединка». Иногда и ветераны службы охраны попадались на такое, что потом обсуждалось несколько дней, а попавшийся подвергался незлобным насмешкам. До следующего неудачника, получившего пинок. Я получал такой обидный удар сначала довольно часто, набор связок рукопашного боя у меня был не очень велик, ведь в основном меня учили бою с ножом. Но потом, я всё же научился угадывать, что сейчас он будет применен, по начинавшейся веселости в мыслях соперника. Сам я отрабатывал этот приём больше оборота, доведя скольжение за спину до автоматизма, уж очень хотелось поквитаться, вот только этот хитрый тип на свою уловку не попадался ни разу.

Девушка же, так и не повернувшись ко мне лицом после пинка, внезапно упала на колени и, закрыв лицо руками, заплакала, как… да как девчонка заплакала. В её эмоциях царило просто безграничное ГОРЕ, что я чуть сам не упал, споткнувшись. Приёма против ТАКОГО оружия у меня не было, так что бой сразу и закончился. Я понял, что победил, только вот радость победы так и не пришла. У меня перед глазами очень четко встала картина мамы, говорящей мне уже не раз слышанную мной фразу: «зачем обидел девочку?» И не важно, что и в этот раз я, вроде как, не виноват, но, как всегда, оправдание «она первая начала», видимо, и тут не поможет.

Снова обойдя по кругу сидящую на коленях девушку (любит же она спиной поворачиваться, сразу понятно, что не воин) и, сняв инфор, попросил как можно жалобнее:

— Не плачь, тебе же не должно быть больно. — Чем ещё аргументировать просьбу не плакать, мне в голову не пришло. Ну, не умелец я успокаивать плакс, с сестрами тоже не получалось, сколько бы раз не «тренировался».