Владимир Дёминский - Рождённый под чужим небом

– А чего это с ней? – дождавшись, когда шаги стихнут, шёпотом спросил Барвин.

– Ой дура-аак, – неожиданно протянула Частава.

– Э? – сын кузнеца захлопал от удивления глазами.

– Дурак! – повторила дочь стража. – За посох ему подержаться захотелось. За яйца свои подержись!

Добавив до пущего эффекта эту когда-то услышанную от взрослых фразу, она вскочила с камня и упёрла руки в бока.

– Сиваш вместе с отцом моим и Молчаном в Болото ходили нежить бить. И напали на них, со всех сторон полезли! Ранили Сиваша в ногу, не мог он идти больше! Взял он тогда посох и ка-ак даст! Сразу всех убил, но и сам погиб. Вот так вот! А ты за посох подержаться! Дурак!

Протараторив всё это на одном дыхании, Частава показала Барвину язык и убежала. Сын кузнеца оторопело посмотрел на Дарена.

– Женщины, они такие, – найдёныш хмыкнул и развёл руками. – Иногда не поймёшь чего хотят.

Дарен тоже блеснул недавно подслушанными у дозорных фразами. Он правда не до конца понимал их смысл, но ему показалось что сейчас эти слова подойдут как нельзя кстати.

– Может пойдём, Частаву догоним? – жалобно попросил Барвин.

– Сама придёт, – авторитетно заявил Дарен. – Вот ещё, бегать за ней!

– Ну-у, – с сомнением проговорил сын кузнеца.

– Да сиди уже! – найдёныш посмотрел ему в глаза и неожиданно спросил: – Боишься испытания?

– Нет! – быстро ответил тот. – А ты?

– Не боюсь! – храбро заявил Дарен.

После этой реплики наступила тишина. Да и о чём тут говорить? Испытание должно было начаться со дня на день.

– Ну? Чего расселись? – к камням, как ни в чём не бывало, подошла Частава. – Айда к ручью сходим!

– Давай! – согласился Барвин и вскочил на ноги. – Дарен, пошли!

Вечером, когда все собрались за общим столом, Дарен почувствовал себя плохо. Внезапно закружилась голова, а мир перед глазами поехал куда-то вбок и расплылся. Найдёныш уронил паучью ножку, которую тщетно пытался обглодать и упал лицом вперёд. Его успели подхватить в последнее мгновение, не дав вымазаться в похлёбке.

Молчан взял приёмыша на руки и обменялся с Абашем взглядами. Страж границы едва заметно кивнул. Сидевшая рядом с ним Васса зажала рот рукой, а из её правого глаза выкатилась слезинка.

Дарен очнулся в кромешной темноте и первым делом ощупал себя. На нём была одежда порубежника – штаны и куртка с капюшоном, пропитанную особым водостойким клеем. В пещерах, особенно близ реки, там, где промозглый воздух насыщен влагой, только одетые подобным образом могли выжить и сохранить здоровье.

На боку висел боевой нож. Длиной в полторы ладони, с удобной рифлёной рукояткой.

Найдёныш неуверенно улыбнулся. Особого страха он пока не чувствовал. Ему ведь не раз рассказывали, что именно так начинается Испытание! Понемногу глаза привыкли к темноте, и вот он уже разглядел стоящую на расстоянии вытянутой руки суму. Проверив её содержимое, Дарен обнаружил там два тканевых пузыря с водой и несколько сушёных пауков. Дня на три хватит, если потянуть конечно.

Приёмыш поднялся и надел суму на плечо, затем свернул подстилку на которой лежал и закрепил её себе на спине. Сделал всё как учили, так чтобы грела и не стесняли движений. Он положил руку на рукоять ножа и осмотрелся.

Тёмнота царившая в пещере не давала выяснить её истинные размеры. На стенах не росла светящаяся плесень, да и кристаллов что-то было не видно. Тяжело вздохнув, Дарен поднял руки перед собой и сделал осторожный шаг, а затем ещё один.

Коснувшись скалы кончиками пальцев, найдёныш остановился. Теперь пришло время вспомнить, чему его учили. Он задышал глубоко и размеренно, изгоняя из сознания посторонние мысли. Для того, чтобы провести ритуал нахождения требовалось полностью сосредоточиться.

Сконцентрироваться получилось далеко не сразу. Сначала перед его внутренним взором почему – то возник Молчан, следопыт жаловался кому-то, что дескать в стародавние времена на Испытание отправляли детей вооружённых одним лишь ножом, безо всяких припасов и подстилок! А сейчас?! Мельчают дивьи…

Изгнав из мыслей образ Молчана, Дарен увидел Сирину. Она сидела за деревянным столом в какой-то комнате, где с потолка свисали сушёные травы. Напротив неё восседала женщина с белыми волосами, держа в руке кружку доверху наполненную пенным напитком.

Стиснув зубы, найдёныш зашептал тропарь равновесия. Помогло. Образы, преследовавшие его, отступили, а в голове разлилась холодная, звонкая пустота. Вот именно то, что нужно!

Если бы в пещере сейчас находился кто-нибудь ещё, то он бы увидел, как с пальцев Дарена соскользнули зелёные искры и вошли в камень. Скала в трёх местах изменила свой цвет, её словно бы светящейся паутиной оплело! Но через пару ударов сердца всё исчезло.

Дарен опустил руки и вытер со лба набежавший пот. Теперь он знал, в какой стороне находится Дальняя Застава. Глаза уже привыкли к темноте и теперь Дарен вполне сносно видел на пять – семь шагов вперёд. Этого было вполне достаточно. Тем более, что зрение, как учил Молчан, не всегда есть самое главное чувство.

– Хруст каменной крошки под лапами, шипение сквозь клыки, слизь, капающая со жвал, журчание воды и свист ветра в бездонной пропасти, всё это вы должны услышать раньше, чем увидите! – говорил им следопыт.

Молчан заставлял детей ходить по пещерам с повязкой на глазах, а затем и бегать. Да, поначалу они разбивали локти и колени, получали ссадины и синяки, но зато потом научились угадывать таящуюся в полу трещину даже ещё не видя её! А уже на следующем этапе обучения, порубежник показал им, как метать ножи вслепую. На звук.

Тряхнув головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, Дарен пошёл вперёд. Пещера оказалась действительно немаленькая, он сделал не меньше ста шагов, прежде чем увидел провал в стене.

Подойдя к нему, Дарен тщательно прислушался. Оттуда доносился звук слабой капели, а больше вроде и ничего. Вытащив нож, он шагнул внутрь. Здесь, меж узких стен, стало заметно темнее, а видимость снизилась до двух-трёх шагов. Найдёныш посмотрел вверх, но так и не смог разглядеть потолка.

По спине пробежали мурашки и Дарен резко отпрыгнул вбок. Прижавшись к стене, приёмыш медленно осмотрелся. Никого. Но ведь он что-то почувствовал! Дарен медленно облизал пересохшие губы. Рука сама потянулась к суме, за водой и лишь в последний момент он остановился.

– Нельзя, – хрипло, сам себе сказал Дарен. – Рано.

Он зашептал тропарь-успокоение. И постепенно сердце стало биться медленнее и тише, а рука с ножом перестала дрожать. Медленно выдохнув, Дарен пошёл дальше. Где-то на середине туннеля ему встретилась небольшая лужица с прозрачной и холодной водой. Откуда-то с потолка в неё медленно падали капли.