Синтия Хэнд - Священная [litres]

– Она скоро прилетит.

– Будь смелой, моя дорогая, – говорит мне мама. – Вспомни, что я говорила тебе. Сопротивляйся ему и сердцем, и разумом. Ты сильнее, чем думаешь. Я люблю тебя.

– Хорошо.

Я выключаю телефон. И Семъйяза тут же протягивает руку, чтобы забрать его. А я старательно сдерживаю дрожь в руках, отдавая ему телефон.

– Ну, нам остается лишь немного подождать, – объявляет он, а затем кивает, словно нервничающий школьник, и на его лице появляется улыбка. – Вот только я никогда не отличался терпением.

Паника, словно трепещущая птица, поднимается в груди, но я подавляю ее.

«Нужно потянуть время, – думаю я. – Найти способ увести его от Такера с Венди и призвать венец».

– Нужно вызвать «Скорую помощь» для моей подруги.

Я указываю на Венди, лежащую у ног Такера, словно тряпичная кукла в моем черном бархатном платье. Сейчас ее жизнь в моих руках.

Но Семъйяза смотрит на телефон, а затем сжимает его в руке, словно не собирается отдавать.

– А мне не очень нравится эта идея.

Я сглатываю.

– Она ранена. И ей нужна помощь. К тому же тебя это никак не коснется. Мы, вернее ты, я и мама, уберемся отсюда задолго до приезда «Скорой».

– Пожалуйста, – просит Такер, и в его голосе слышится неподдельная мольба. – Это моя сестра. Она может умереть. Пожалуйста, сэр.

Кажется, именно это «сэр» все и решило. В пульсирующем пузыре скорби, окружающем меня, я почувствовала проблеск чего-то человечного. Возможно, сострадания. Чего-то противоречивого. Он вновь смотрит на мой телефон. Его глаза бегают по экрану, но он, кажется, не знает, что с ним делать. И тут я понимаю, что он не умеет пользоваться мобильником.

– Давай я сделаю это, – предлагаю я. – А ты посмотришь. Я наберу только девять, один и один. А если я сделаю что-то, что тебе не понравится, ты можешь раздавить меня или предпринять что-нибудь столь же ужасное.

Он улыбается.

– Если я раздавлю тебя, то не получу то, ради чего сюда пришел. Не подумала? Так что если ты сделаешь что-то, что мне не понравится, то я раздавлю его.

Чернокрылый поднимает голову и указывает на Такера. И меня окутывает леденящий страх.

– Хорошо, – шепчу я.

– Звони, – говорит Семъйяза и протягивает мой телефон.

Я набираю номер дрожащими руками и подношу телефон к уху.

– «Служба спасения», что у вас случилось? – отвечает женский голос.

– Здесь… – Я прочищаю горло и начинаю снова. – На Колтман-Роуд произошла автомобильная авария. Пожалуйста, вышлите «Скорую».

Женщина уточняет, как меня зовут. Но я не могу ей этого сказать, потому что приехавшие медики будут искать меня здесь и вряд ли найдут. Хотя, вполне возможно, это не имеет значения. Наверное, к этому времени я буду уже мертва и это не будет меня волновать.

– Он… Они… – заикаюсь я.

Семъйяза протягивает руку. Я сделала то, что пообещала. Позвонила в «Службу спасения». Так что я кладу телефон ему на ладонь. Из динамиков слышен голос оператора, она окликает меня и спрашивает, насколько сильные повреждения.

– Здравствуйте, – говорит Семъйяза серьезным тоном, но в его глазах мелькает что-то еще.

– Алло? – доносится до меня голос женщины. – Кто это?

– Я проезжал мимо и увидел аварию. Ужасную, жуткую аварию. Похоже, девушка без сознания. А с ней молодой человек. Они выглядят так, будто возвращались с выпускного. Пожалуйста, поторопитесь. Оба тяжело ранены. – И он отключает звонок.

Оба тяжело ранены .

– Но мама…

– Она не придет, – говорит он, и теперь я понимаю, что в его глазах мелькало осознание. И, похоже, разочарование. – Так что мне придется довольствоваться тобой.

Он медленно поворачивается к Такеру.

Я смотрю на Такера, в его глаза цвета штормового неба, осознавая, что Семъйяза сейчас собирается сделать. Принимая это. Готовя себя к этому.

Время замирает.

Я должна призвать венец. Ради этого момента я тренировалась весь год. Ради этого мгновения.

Я смотрю на Такера, но чувствую лишь биение своего сердца. Оно такое медленное, что кажется, будто стук раздается раз в пять секунд. Я ощущаю, как кровь течет по венам, как воздух проникает в легкие, наполняя меня силой и жизнью. А затем чувствую себя чем-то бо́льшим, чем просто тело. Чем-то бо́льшим, чем человек. Чувствую свой дух. Свою душу.

И вокруг меня вспыхивает сияние. Я поворачиваюсь к Семъйязе, но время так замедлилось, что кажется, будто на это уходит секунд двадцать. Он смотрит мне в лицо и, видимо, знает, что я задумала. Его охватывает ярость, но он не успевает ничего предпринять, хоть и движется с невероятной скоростью, ведь сейчас я быстрее.

Я делаю глубокий вдох, а затем медленно выдыхаю, чувствуя легкое покалывание в кончиках пальцев от сияния, которое исходит от тела и волос, и в моей груди все окутывает теплом. Меня наполняет невероятное спокойствие. Я вновь поворачиваюсь к Такеру. Он прикрывает глаза рукой от исходящего от меня сияния, и я беру его за вторую руку. Моя кожа настолько горячая, что его ладонь кажется холодной и липкой. Такер вздрагивает от моего прикосновения, но затем заставляет себя расслабиться и даже убирает от лица руку. Его глаза прищурены, будто он смотрит на яркое солнце, но я все же замечаю в них непролитые слезы. И страх.

Я прижимаю палец к порезу на его лбу. Сияние окутывает рану, и она срастается вновь, не оставляя на коже и следа.

– Все хорошо, – шепчу я.

Но мое спокойствие нарушает чей-то смех. Смех Семъйязы, который отступил от нас на безопасное расстояние.

– Я недооценил тебя, – говорит он с нотками восхищения в голосе. – Ты оказалась сильной птичкой.

– Убирайся.

Он снова смеется.

– Мне хочется знать, что будет дальше, а тебе?

– Убирайся. Отсюда.

– Ты же понимаешь, что не сможешь удерживать сияние вечно.

Он говорил нечто подобное маме в тот день в лесу. Когда она призвала венец, Семъйяза сказал: «Ты не сможешь удерживать его вечно». И она ответила: «Мне хватит и нескольких часов».

Но смогу ли я продержаться столько? Ведь даже сейчас, спустя несколько минут, я чувствую усталость. Это все равно что держать дверь в душу широко открытой, сопротивляясь ветру, который настойчиво толкает ее.

Так что рано или поздно она захлопнется.

Семъйяза закрывает глаза.

– Кажется, я слышу вой сирен. Интересно, что будет, когда они доберутся сюда.

Я сжимаю руку Такера, и он пытается улыбнуться мне. А я старательно выдавливаю улыбку в ответ.

Это был хороший план. Но сидеть здесь и ждать, когда во мне погаснет лапочка, не стоит, и уж точно не стоит дожидаться в таком виде «Скорой помощи», чтобы еще больше людей узнали о моей особенности.

– Почему бы тебе просто не отбросить эти глупости? – предлагает Семъйяза. – Признаюсь, это впечатлило меня. Вряд ли кто-то еще способен призвать венец в столь молодом возрасте, с учетом того, что в твоем теле лишь четверть ангельской крови. Но ты должна убрать его прямо сейчас.