Синтия Хэнд - Священная [litres]

Мама отстраняется и смотрит на него повлажневшими глазами.

– Спасибо, Корбетт.

– Не за что, – хрипло отвечает он.

– Что вы им сказали? – спрашивает Джеффри, и под «ними» он подразумевает настоящих людей.

– Официальная версия гласит, что Клара сбила лося, – смеясь, отвечает Корбетт.

Лось. Может, и я когда-нибудь посчитаю это забавным. Но не сегодня.

– Мне не следовало пытаться сбить его, – потирая виски, признаю я. – Это было глупо.

– Ты шутишь? Это было потрясающе дерзко, как и все твои выходки, – возражает Билли.

– Ты сегодня была просто невероятной, – добавляет мама. – Ты столкнулась с падшим ангелом лицом к лицу. И смогла спасти всех. Ты призвала венец, несмотря на невероятное давление, и удерживала его, пока не прибыла помощь. Я безумно горжусь тобой.

Я чувствую, как слезы текут по щекам, и тут же вытираю их.

– Ох, милая, – говорит мама и берет меня за руку.

Кажется, она собирается усадить меня перед камином и попытаться утешить. Но я выдергиваю руку.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать, мам?

– О чем?

– Семъйяза утверждает, что ты что-то недоговариваешь о моем предназначении, видениях или еще о какой-то странности, связанной со мной. Это так?

Мама вздрагивает, будто я ее ударила. А затем они с Билли обмениваются взглядами, что лишь подтверждает мои слова.

Значит, она вновь что-то утаила.

– У Семъйязы был какой-то план, – говорю я. – И на этот раз он хотел, чтобы я осталась с ним.

Мама хмурится, но молчит.

– Даже не думай об этом, Мэгс, – вдруг выпаливает Билли.

– Я ни о чем и не думала, – возражает мама.

– Ну конечно. Я же знаю тебя. Этот человек, если можно так его назвать, не может получить искупление. Он сам во всем виноват. Так что навсегда останется Чернокрылым.

– Он считал, что если заберет меня с собой в ад, то сможет искупить вину перед другими Чернокрылыми. Что это означает? – спрашиваю я.

– Когда-то он должен был убить меня, – спокойно говорит мама, словно это какой-то незначительный факт. – Но не сделал этого. И его наказали.

– И с тех пор у него дела пошли не очень хорошо, – вставляет Билли. – Он сломлен. Именно поэтому я ни за что на свете не подпущу тебя к этому сумасшедшему падшему ангелу, Мэгс. Он убьет тебя.

Мама вздыхает.

– Билли, я и так умираю. Мне нечего терять.

Мистер Фиббс откашливается.

– Я согласен с Билли. И, думаю, тебе лучше держаться от него подальше. Тебе есть что терять. Он может пленить твою душу и продержать тебя в аду бог знает сколько времени.

– Он не сможет удерживать меня, – возражает мама. А затем переводит взгляд на Билли. – По крайней мере, долго. Даже если и думает обратное.

Мистер Фиббс пожимает плечами.

– Но это не то место, где хотелось бы провести и десять минут.

– Ладно. – Мамин рот кривится от досады. – Я к нему и близко не подойду. Останусь здесь, пока не исчезну.

Впервые в ее голосе слышится что-то кроме благосклонного принятия будущего. И в первый раз она выглядит какой-то по-настоящему обессиленной.

– Тебе нужно поспать, Клара, – добавляет она. – Ты устала, так что давай поговорим об этом позже. Ложись в кровать.

– Наверное, еще нужно начать собирать вещи, – поворачиваясь к лестнице, говорю я.

Мама непонимающе смотрит на меня.

– Разве мы не уедем? Семъйяза сказал, что он следит за мной. А значит, знает, где я живу. Так что мы в опасности, ведь он вернется. Ты же знаешь, что так и будет.

Она кивает.

– Наверняка вернется. И это лишь вопрос времени. Но теперь он знает о твоем существовании. И если действительно захочет тебя найти, то сделает это в любом месте. Так что побег ничего не решит.

Вот только это ни капли меня не успокаивает.

Она закрывает глаза, словно так хочет спать, что едва удерживает их открытыми.

– Мы должны остаться здесь, Клара. Именно здесь все должно случиться.

То есть именно здесь она должна умереть. Я сглатываю.

– К тому же дом защищен, – говорит она.

– И территория школы, – добавляет мистер Фиббс. – Я позаботился об этом еще много лет назад.

– Подождите-ка, – перебиваю я. – Что значит защищен?

– Земля под ними освящена, – отвечает он. – Да и здания тоже. А Чернокрылые не могут ступить на освященную землю. Это причинит им много боли.

– Так наш дом стоит на освященной земле? – спрашиваю я.

Тогда понятно, почему на собрании общины спрашивали, освящено ли кладбище.

– Да, – отвечает мистер Фиббс.

Я вспоминаю день, когда впервые увидела этот дом. Как меня окутало ощущением тепла, безопасности и благополучия, когда я только вышла из машины. Интересно, было ли это связано с тем, что он освящен? А школа? Вот почему мама отправила нас с Анджелой на школьную парковку, когда я впервые почувствовала скорбь. Потому что там мы были в безопасности.

Мистер Фиббс вновь поворачивается к маме.

– Мы с Билли можем отвозить детей в школу и обратно.

– Хорошо, – соглашается она. – Давайте обсудим, кто и в какие дни будет это делать. Мне жаль, Клара, но, боюсь, это будет несколько напоминать домашний арест.

– А как же я? – встревает Джеффри.

Я уже позабыла, что он стоит в углу, скрестив руки на груди. В темных глазах мамы вспыхивает сожаление.

– Прости, но тебе тоже придется остаться дома.

– Зашибись, – бормочет он. – Вот только еще одного небесного диктата мне и не хватало. И как долго?

– Пока я не умру, – отвечает мама.

Брат поворачивается ко мне и смотрит так, словно это лишь моя вина. Его челюсти сжимаются, а на щеке дергается жилка, будто он скрежещет зубами. Через мгновение он разворачивается и уходит в свою комнату, громко хлопнув дверью.

– А что касается тебя, – добавляет Билли, – больше никаких ночных вылазок в «Ленивую собаку». Или я, клянусь, самолично заколочу твое окно. Сейчас не самое лучшее время, чтобы бегать к своему парню.

Такер. Я то и дело вспоминаю, каким было выражение его лица, когда Семъйяза собирался причинить ему боль. И что я почувствовала в тот момент, понимая, что не смогу остановить это.

«Но у тебя получилось», – возражает внутренний голос.

Вот только что будет в следующий раз? И как теперь смотреть в глаза Венди, которая получила легкое сотрясение мозга и перелом руки в двух местах. Как забыть ее растерянное выражение лица, которое появилось, когда она очнулась в больнице и ей рассказали о случившемся. «Лось? – переспросила она. – Я не помню…»

Это все моя вина. Если бы не я, то они бы никогда не попали в такую ситуацию.

– Как Такер? – спрашивает мама. – Он в порядке?

– Он в шоке. Но в целом в порядке. И врачи говорят, что у Венди тоже все будет хорошо. – Мне не хочется думать о том, что могло случиться. Я слишком устала. – Пойду-ка я лучше спать. Спокойной ночи. Или, лучше сказать, утра?