Иван Першин - Еглеоп

— Чихание — реакция на яркий свет, — продолжил Грегор, усаживаясь за столик. — Скоро пройдет.

— Я чем-то заражена?

— Я бы сказал, твоя ДНК чуть перестроилась. Отпечатки пальцев обязательно изменятся. Кости должны чуть уплотниться, ничего страшного, наоборот, надежнее. Больше никаких внешних изменений.

— А внутри?

Что значит, ДНК перестроилась? Я что теперь, на луну по ночам выть буду?

— Смотря, что под этим понимать. Если ты про внутренние органы, то с ними все в порядке. В большем, чем до инициации.

Инициации? Про змей своих говорит. Раз нельзя сбежать, надо попытаться разговорить.

— У вас какое-то сообщество? Орден?

Ни тени в глазах. Дружелюбие бесполезно?

Заммер, вместо ответа, достал из кармана футляр. Внутри темно-синяя призма, высотой с ладонь, ребро в два пальца.

Возьми. Эхом стучится в сознание.

Взять?

— Возьми кристалл.

Не зли колдуна, бери. Теплый. Светится изнутри. Сапфир?

— Работает. — Грегор удовлетворенно откинулся на спинку. — Предвосхищая твои вопросы, мне нужно чтобы ты вставила кристалл в ячейку. Я заплачу. Дальше, следуй своим путем.

Он рассчитывает, что я поверю в эту чушь? Столько шума только для того, чтобы вставить что-то куда-то? Я что, особенная?

Последняя фраза вырвалась вслух.

— Можешь считать себя. В каком-то смысле, так и есть. Но мне от тебя нужна одна простая манипуляция и сутки твоего времени. Гонорар от статьи твой, можешь не писать. Я доплачу.

— А если я откажусь?

Не разозлился. Смотрит как на идиотку.

— Какой. В этом. Смысл. Откуда у тебя вообще такая высокая толерантность к внушению?

Высокая? Вертит, как хочет. Удав.

— Почему вы тогда просто не можете вставить его сами? Или заставить кого-то с низкой… толерантностью.

Задумался. Сейчас соврет.

— Золотая кровь. У твоей крови нет резус-фактора, это код для инициации. В конце что-то пошло не так, но не важно. Кристалл идентифицирует тебя как хозяина.

Нет резуса? У меня… а действительно, какой у меня резус? В детстве дедушка запрещал сдавать кровь вообще. Потом, вроде, и не к чему было, пока… Аппендицит. Странная доктор, никаких бланков, совсем не болит.

Соглашаться? А что еще остается. Явно же психопат.

— Хорошо. Я вставлю это в вашу ячейку, и вы меня отпустите?

Улыбнулся. Довольный колдун лучше злого.

— Именно. Ячейка в Швейцарии, мы вылетаем в 23:25. Я компенсирую потраченное время.

Аэропорт. Много народа, служба безопасности, повсюду камеры, лучше места не придумать. Главное, чтоб до вечера на органы не пустил. Или чего ему там на самом деле нужно.

За окном пошел дождь. Небольшой, радиусом в полтора метра поток с неба пролился на тротуар. Вся остальная улица по-прежнему иссушается солнцем, прохожие обходят стороной, как будто, так и надо.

Заммер колдует? На вход уставился. Чего он там увидел?

Худощавый брюнет с орлиным лицом уверенно подошел к их столику. Вязким взглядом гетерохроматичных глаз прошелся по Яне, и, пряча удивление, повернулся к Замеру.

Странно, от него веет чем-то родным, неуловимо знакомым. Хочется кинуться к нему на шею, попросить забрать отсюда.

Колдовские штучки. У кого еще может один глаз быть ярко-синим, а другой фиолетовым?

— Они уже в отеле. — Вошедший не пытается присесть. — Получилось даже лучше, чем ты просил, почти фотографическое сходство без грима.

— Спасибо Фуго. Кстати, сегодня в Цюрихе большой бокс.

— Варварское развлечение.

— Sign of wind будут с новым синглом перед боем.

— Неплохой вокал, посредственная музыка.

— У них новая скрипка. Выступала в Миланской Опере.

— Ларси, знаю, ничего особенного. Грегор, в Цюрихе есть что-то важное?

— Не то чтобы важное, но если бы ты намекнул нашему гномьему королю, что я готовлюсь шикарно разыграть Тобиаса, то…

— Хорошо Грегор, не нужно деталей. Я снизойду до Sign of wind, вообще-то в них что-то есть. Еще что-нибудь?

— Знаешь какого-нибудь плохиша поблизости, который хранит дома крупные суммы?

Остроносый отвечает не задумываясь. Что за тень в глазах? Торжество?

— Михал Сокуп, заправляет всей местной контрабандой, три квартала отсюда. Тебе нужна крупная сумма быстро? Я могу принести.

— Не стоит утруждать себя, Фуго, ты и так много для меня делаешь. Контрабандист очень даже подойдет. Я прогуляюсь, нужно чем-то заняться до вылета.

Фуго утвердительно кивнул. Покосившись на девушку еще раз, добавил.

— Тобиас следит за тобой. Негласно, с помощью спецслужб.

— Не сомневаюсь. Тобиас всегда все делает как надо.

В круглом зале, похожем на естественный грот, ни одной лампочки. Нет светодиодов, газовых ламп, факелов, окон. Аквамариновые стены подсвечиваются изнутри, веер апатитовых скамеек добавляет свои отблески.

В центре, сидя прямо на полу, двое увлечены непонятной игрой. По очереди кидают красные кристаллики на выложенное мозаикой черное солнце. Подолгу изучают переливы света на стенах после каждого броска.

Атлетичный мужчина, лет пятидесяти на вид, с густой вьющейся бородой временами бросает вопрошающие взгляды на партнершу. Жилки на его тронутых сединой висках напряженно пульсируют, грозные брови постоянно сведены к переносице.

Морщинистая женщина, почти старуха, отвечает либо утвердительным, либо отрицательным кивком. Ее движения и жесты легки, а в задорных лазах ни тени усталости.

Беззвучно распахнув тяжелую шестиметровую, зачем вообще люди такие делают, дверь, вошел третий.

Он молод, едва ли достиг тридцати пяти. Прямая выправка, широкий чеканный шаг. Светлые волосы по плечи, устремленный вперед взгляд серо-голубых глаз.

Вошедший остановился в паре метров от игроков.

— Грегор нашел ключ.

— Ключ к чему?

— Девушку с RHNULL. Инициировал ее, разломав при этом священный трон в Праге.

Бородач, выпустив кристаллы из ладони, поднял удивленное лицо.

— Нарушил запрет?

— Технически не нарушил. Совершеннолетняя, без печати совета. Мы ее проглядели.

— Попроси Гедеона понаблюдать.

— Я уже дал указания Гедеону. Грегора стоит предостеречь от необдуманных действий, в связи с тревожными предсказаниями.

— В связи с предсказаниями стоит как можно меньше упоминать о них, Тобиас. — Женщина поднялась с пола. — Если бы он похитил ключ, принадлежащий совету, это было бы нарушением запрета. А трон этот был священным несколько веков назад, и то лишь для людей.

Тобиас недовольно нахмурился.

— Это почти нарушение запрета, Минамус.

— Мы говорим о Грегоре, всеобщем любимчике. Он постоянно ходит по грани, никогда не заступая. Сколько его помню, дразнит совет, даже не пытаясь в него войти. Ты считаешь, в связи с тревожными, — Минамус поставила акцент на последнем слове, — предсказаниями, мешать деятельности Гения физики, без формальных причин — это хорошая идея?