Иван Першин - Еглеоп

© Иван Сергеевич Першин, 2020

ISBN 978-5-4498-6523-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Боль никак не хочет отступать. Ноющее пятно в правом боку с каждым шагом все сильнее напоминает о себе. Вечерняя прогулка оказалась не лучшей идеей.

Конечно фастфуд. Можно было и раньше догадаться, что ежедневная шаурма на обед не лучший вариант для желудка. А сегодняшнюю он готовил даже без перчаток. Новенький, совсем молоденький мальчик, по-русски толком не умеет разговаривать.

Промолчала, скандалить не захотела. Все детство в тайге ягоду ела немытую, никогда живот не болел. Конечно, у города другие болезни. Мечтала, стремилась сюда, а в итоге… На похороны к дедушке даже не смогла попасть. Экономила, откладывала…

Резкий щелчок в боку оборвал мысли, отправив девушку на тротуар.

Легко, чуть не вприпрыжку, женщина в белом халате следует к выходу из учреждения. С такими лицами выходят с работы в последний день перед отпуском. Или планируя отметить сегодняшнее повышение. Хотя и они вряд ли при этом насвистывают так, что высокий звук эхом летит по пустынным этажам как дым над водой.

— Маргарита Васильевна!

Молодой врач мчит по скользкому кафелю коридора, размахивая листком бумаги. Изящная рука, уже было потянувшаяся к дверной ручке, замерла на полпути.

— Маргарита Васильевна, хорошо, что догнал вас. — Запыхавшись, протягивает бланк, — Девушка. Полчаса назад потеряла сознание у нашего входа. Боль при пальпации, лейкоциты растут. Аппендицит.

Женщина кинула на формуляр мимолетный взгляд. На лице смесь удивления и снисходительности.

— Ну, хорошо, Стасик. Все верно, аппендицит. Хирургия в соседнем корпусе.

— Да я не о том. Подумал, может, вы знаете. Мы кровь на группу взяли. У нее антигенов не хватает, чтобы резус определить.

Беззаботность улетучивается с каждой просмотренной строчкой.

— Проверяли?

— Дважды. Так ведь не бывает?

— Бывает. Готовь операционную на втором этаже, будешь ассистировать.

Врач застыл в растерянности.

— Но вы сами только что сказали, везти в хирургию. Мы же не можем…

— Готовь. Операционную.

Люди строили на века. Многотонным железобетоном наливали коробки, закатывая в асфальт все вокруг. Когда они ушли, сказав, здесь жизни нет, жизнь заново расцвела в привычных формах. Мягко разорвав битумную корку, вспучивая ее корнями, устремилась ввысь, перекрасив зеленью искусственную серость.

Впрочем, ряды пятиэтажных, в основном, брошенных зданий еще хорошо видно с крыши саркофага. Никому в здравом уме не придет в голову забраться сюда ради острых ощущений, но эти двое выбрали для разговора опаснейшее в мире место.

Тот, что повыше, сухопарый, с орлиным лицом, стоит чуть позади, рассматривая клонящееся к горизонту солнце сквозь растопыренные пальцы.

— Знаешь, если бы ты не сказал, я бы и не заметил. Но, да, определенно чувствительность чуть снижена.

— У тебя. Для них это, возможно, приговор.

Голос собеседника, усевшегося прямо на краю стометрового купола, тих, сквозь вой ветра его слов почти не слышно.

— Завидный гуманизм, Грегор. — Сухопарый пожал плечами. — Но ты крупно рискуешь, тебе запретят доступ. Не сомневайся, я был на твоем месте.

— Если я прав, изменения заметят сразу, утриллы есть у почти всех. Сколько времени им понадобится, чтобы признать мою правоту? Две недели? Месяц?

Сухопарый мелко рассмеялся.

— Унижение главы совета. Даже, если ты хочешь использовать меня ради того, чтобы вся власть оказалась у Мары, я не обижусь. Но, ты уверен, что это безопасно?

Грегор не поднимает головы, его взор устремлен куда-то вниз.

— Вполне. И дело не в Маре или совете. Никто не имеет права ограничивать целый вид.

— Имеет, не имеет, вопрос морали. — Разноцветные глаза на остром лице сверкнули, поймав солнечный луч, — Так что от меня будет нужно? Просто подкинуть Ю Лиану химеру?

— Любой материальный объект. Чем крупнее и сложнее, тем лучше.

— Это не проблема. Проблема только войти, Ю Лиан и ключ и замок одновременно.

— Не только он. Об этом я сам позабочусь.

Солнечные лучи светят прямо в глаза. Диск только оторвался от горизонта — часов шесть утра. Почему она в больничной палате?

Больница не из бюджетных. Отделка интерьера деревом гармонирует с пастелью стен, плазма на стене. Чистые тапочки рядом с гипертехнологичной кроватью.

— Проснулась, наконец.

Женщина на диванчике в углу. Лет тридцать или меньше. Каштановые волосы вьются ниже плеч, гладкая кожа. Глаза. Зеленые, нереально яркие, смотрят из-под двойного ряда ресниц смесью ребенка и старца. От такого взгляда мужики, наверное, штабелями стелятся под ноги. Даже медхалат на ней сидит лучше, чем бренд на манекене. Что такая вообще делает в больнице, ей место на подиуме.

Мысли в голове слипаются, тело, словно выжали.

— Как я здесь очутилась?

Вроде, ничего не болит. Приподняться на подушке сил хватает.

— Сюда тебя прикатили из операционной, там ты оказалась из-за этого червячка.

Женщина протянула блестящую миску с десятисантиметровым отростком слепой кишки. Видела такой уже, статью на последнем куре писала.

— Аппендикс?

— Он самый. Резать пришлось не откладывая. Помнишь, как сознание потеряла? — Женщина поймала растерянный взгляд, — Как тебя зовут, помнишь?

Воспоминания отказываются выстраиваться в четкую цепочку. Встретить бы того, кто придумал такими приложениями тело оснащать.

— Яна Мохова. Меня доктор, кажется, осматривал. Молодой такой. Потом…

— Не напрягайся, сейчас вредно. Но чисто технически операция прошла идеально, на ноги сможешь встать хоть сегодня.

Сегодня? Через неделю после такого должны выписывать.

Яна еще раз осмотрела палату. Интересно, сколько стоят сутки пребывания здесь.

— Это частная больница?

— А, нет. Это не совсем больница, институт гематологии. В этом-то и загвоздка. Я должна была вызвать скорую, вместо того, чтобы самой лезть внутрь. Но в пятницу вечером улицы настолько красные, что твой абсцесс мог и не дождаться. Я решила, что клятва повелителю лошадей важнее инструкций.

Яна осторожно приподняла полу больничной рубашки. Тонкая полоска на смуглой коже выделяется только цветом.

— У вас золотые руки. Я точно не стану устраивать неприятности человеку, спасшему меня. Когда мне нужно уйти?

— Да когда захочешь. Одежда в шкафу, водичка в тумбочке. Есть тебе все равно нельзя ближайшие сутки. И, по крайней мере, следующие воздержись от твердой пищи. Поваляйся, телек посмотри. И, да. Если кто-то зайдет, или будет спрашивать на выходе, ты здесь по указанию Маргариты Васильевны, вопросов не будет.

Жара уже неделю не дает ртутному столбику опуститься ниже отметки тридцать. Даже ночью. В транспорте удвоилось количество желающих похвастаться оголенными частями тел, вне зависимости от их волосатости или полноты. И человек в пальто должен вызывать как минимум удивление. По крайней мере, у охранника на входе. Но мужчина вошел в здание и проследовал по коридору не задержав на себе ни одного взгляда многочисленных сотрудников.