Лара Ингвар - Академия пяти дорог [litres]

– В последнее время дожди идут слишком часто, – со вздохом сказал Роах самому себе. Кучер остановился возле лужи, и покинуть карету, не замочив обувь, казалось невозможным.

– Я люблю дождь, – сказала я. – Люблю озера, реки и всегда мечтала увидеть море.

Я задумалась. Море – оно находилось не так далеко от столицы, но мой отец не выносил водоемов. После битвы на Черном море он зарекся близко не приближаться к чему-либо глубже его ванны. Поэтому моя семья никогда не путешествовала к морю, хотя мы даже имели там собственность.

– Я отвезу тебя к морю, если ты хочешь, котенок, но сейчас нам нужно не замочить твои хорошенькие туфельки. – Граф вышел из кареты, он парил в нескольких сантиметрах от земли, и его ботинки не касались лужи. Он подхватил меня на руки и осторожно поставил туда, где вода заканчивалась. Я восторженно рассмеялась.

– Вы потрясающий, Роах, – воскликнула я, хлопая в ладоши и подпрыгивая на месте.

Здесь уже были зрители, и нужно было начинать изображать любовь активней. Мне впервые в жизни предстояло стать Танцующей леди в реальной жизни. Роах подошел ко мне, наклонился, поправил локон, так некстати выбившийся из прически.

Люди смотрели на нас, мы же вели себя так, словно ничего не замечали. «Патрон должен стать центром вашего мира – ему должно казаться, что он безоговорочно вами владеет», – твердила на своих занятиях Аделина. Вот я и смотрела на Роаха как на центр своей вселенной. И даже не заметила, как мы миновали богатую парадную и оказались в собственной ложе. Никогда не сидела в театре в ложе. Тем более в собственной. Роах положил мне на колени бинокль. На этом колене осталась и его рука. Я не стала убирать ее, лишь нежно ему улыбнулась. Надеюсь, та девушка, ради которой мы разыгрываем это представление, все видит и отстанет от Роаха со своей любовью. Тоже мне, нашла в кого влюбиться. Он же такой… странный. И наглый. Роах не обладал репутацией повесы, сохраняя свою личную жизнь в тайне, но по его поведению по отношению к себе я понимала, что испортить честь девушки для него было очень легко. Эти мысли едва не сбросили с моего лица маску Танцующей леди, поэтому я решила выбросить их из головы, тем более что свет огней уменьшался, возвещая о начале представления.

– Я так и не поинтересовалась, какую постановку мы сегодня будем смотреть? – спросила я шепотом.

– Одну из «Двенадцати сказок». Сегодня мы будем смотреть комедию про толстого мага земли. Но на самом деле сюда приходят представители света, чтобы поделиться последними сплетнями.

Роах не посчитал необходимостью понижать голос. Я уставилась на сцену, на которой толстый актер, изображающий легендарного мага, с упоением «поедал» бутафорскую свиную ногу.

– И о чем они будут сплетничать?

– О ком. Обо мне, о тебе. – Роах втянулся в игру так активно, что приблизился ко мне, втянул воздух около моей шеи.

– Чем таким восхитительным от тебя всегда пахнет?

– У меня шампунь с фиалками, – ответила я. И поскольку представление смотреть было невозможно, начала изучать присутствующих в зале, тем более что и они занимались тем же самым. На нас смотрело множество мужчин и женщин снизу. Кое-кто украдкой, некоторые, не стесняясь, глазели на нашу парочку, будто представлением были мы с Роахом.

После того как я покончила с изучением общего сектора, внимание мое привлекли ложи. Вероятно, обожательница нашего ректора сидела где-то там. Изучив ложи, я приметила семью Романа, девушки со скучающим видом следили за представлением, их бдительная мамаша, как коршун, оглядывала зал. Меня она узнала и демонстративно отвернулась в сторону, зато губы Марины тронула слабая улыбка. Нет… Здесь воздыхательниц Роаха не было. Но вот в соседней ложе… Успех!

Что ж, она была красавицей.

Статная рыжеволосая женщина в темно-зеленом, расшитом бисером платье смотрела на нас не отрываясь. Магиня земли или огня – гадала я. Женщина была не юна – на мой взгляд, ей уже было больше двадцати семи. Ее красота цвела пышным цветом. Волосы лежали густой копной. На пальце золотое кольцо с черным камнем – вдова. Глубокое декольте, она готовилась к встрече. Красивая ровная кожа. Но лицо – надменное и злое. Я опустила бинокль и наклонилась к Роаху, не знаю, что мной руководило – желание позлить красавицу, с которой мне никогда не сравниться, или я слишком глубоко вжилась в роль Танцующей леди, но я поцеловала Роаха в уголок губ. Хотела в щеку, но он внезапно дернулся, и алый след помады застыл на его губах как отпечаток крови.

– Я вас испачкала, – с улыбкой сказала я и достала платок из его нагрудного кармана.

Роах схватил мою руку.

– Думаю, ты можешь испачкать меня еще сильнее.

И впился в мои губы. Он вдыхал жадно и глубоко, а я совсем потеряла способность дышать. Губы графа были теплыми и сухими, он стремился прижать меня к себе с такой силой, что казалось, он сейчас оторвет меня от кресла. Это тебе не тренировка на персиках. Хотя почему бы не применить свои способности на практике, раз уж выдалась такая возможность…

Неприлично громкий стон графа раздался во время драматической паузы, которую взял актер. Он отстранился, поднося платок к алому рту, и взглянул на меня, будто увидел впервые в жизни.

– У меня был высший балл по поцелуям и ласкам, – сказала я ему с широкой улыбкой.

– Не сомневаюсь, – выдал тяжело дышащий граф. – Котенок, я на тебе женюсь.

Я прыснула со смеха. Аделина говорила, что мужчина может и подобное сказать, но всегда говорила, что верить им не стоит. Как и учили в школе, после этой страстной вспышки я отвернулась к сцене, изображая живой интерес к происходящему.

Конец у представления оказался таким же глупым, как и оно само, герой произнес пространную речь и умер, смешно дергая ногами.

– Готова к основному действию?

– А разве все не закончилось? – я уже порядком устала вести себя как образцовая ученица Аделины, да и голова болела из-за прически.

– Я куплю тебе лучшего шампанского, если побудешь хорошей девочкой еще полчаса. Мне нужно тебя представить паре человек. Чтобы сплетни точно распространились так, как мне нужно.

Я снова надела на лицо улыбку, прижалась поближе к Роаху и пошла за ним в фойе, где предлагали напитки и легкие закуски тем, кто проголодался во время представления и желал обсудить его в театре.

Роах сдержанно кивал и улыбался каждому из присутствующих, кто здоровался с ним. Он не поддерживал длительных разговоров, быстро уходя от каждого, кто пытался это сделать. Что было совершенно невежливо, но он мог позволить себе подобное поведение. Я оглядывала фойе, в котором мы находились. Здесь было довольно пусто, вся мебель отсутствовала, за исключением высоких столиков, на которые можно было поставить бокалы и закуски. Поскольку ужин я пропустила, то желудок изрядно сводило от голода, но есть много Танцующей леди было нельзя. Поэтому я лучезарно улыбнулась графу, сунувшему мне в руку бокал с шампанским, и сделала глоток искрящегося кисло-сладкого напитка. К нам, расталкивая всех на своем пути, словно военный корабль на волнах, неслась очень полная пожилая женщина.