Ребекка Роанхорс - След молнии [litres]

Я так и не вернулась в дом своей бабушки – в тот трейлер на гребне холма. Там больше нет ничего такого, что я могу назвать своим. А у Нейзгани есть – даже если оно порождено из крови и насилия. Он соглашается тренировать меня, учит сражаться, пользоваться оружием и выслеживать более хитрых существ, чем те, которых я убила в первый раз.

Я так и не исполнила нужных ритуалов, чтобы очистить свой дух от прикосновения смерти, но времена года сменились. Со временем раны, полученные в ту ночь, покрылись коркой, и пока я не ковыряюсь в памяти, пока использую воспоминания только для того, чтобы подпитывать свирепость, и запираю их в темных уголках своей души после окончания работы, со мной все в порядке.

Эта работа стала жизнью. Моей жизнью. Охота на монстров за деньги и изучение различных способов насилия у стоп великого мастера. Такую жизнь я смогла не только выносить, но даже научилась ею наслаждаться.

А потом Нейзгани ушел. И я осталась одна, чтобы продолжать охотиться на чудовищ самостоятельно – как видимых, которые крадут маленьких девочек, чтобы сожрать их плоть, так и незримых, живущих под кожей и поедающих маленькую девочку изнутри.

Смех Кая неуместно врывается в мои воспоминания. Я хватаюсь за него, цепляюсь и крепко держусь, позволяя ему вернуть меня в реальность. Знакомая кухня, гости в соседней комнате, мягкое тесто в руках. Я моргаю, думая, что сейчас хлынут слезы, но глаза остаются сухими. Руки немного дрожат, когда я опускаю тесто в растопленный жир, но я справляюсь. Жир шипит, превращая тесто в хлеб. Все в порядке. И со мной все в порядке. По крайней мере, нормально.

Я позволяю себе вздохнуть. Концентрируюсь на простых дыхательных движениях, следя за тем, как воздух проходит через мое тело. Затем запираю воспоминания там, где они должны находиться. По крайней мере, стараюсь это сделать. Но от них не удается избавиться окончательно, поскольку я слышу, как Кай спрашивает у Койота:

– И что же, этот Нейзгани тебя спас?

Я хмурюсь. Ма’йи рассказывает истории о Нейзгани. Я силюсь вспомнить, упоминала ли имя своего наставника при Кае, но тщетно. Понятно, что это очередная попытка Ма’йи подкинуть проблем, но прежде чем я его заткну, мне хочется услышать, о чем он скажет дальше.

– Да, однажды он спас мне жизнь. Но я уже умирал много раз самыми разными способами. Не так страшна смерть, как осознание того, что на следующее утро ты очнешься один. Наверное, поэтому я не очень-то люблю утро.

– Что ж, наверняка это не очень плохой человек, если он спас тебе жизнь после того, что ты сделал.

– Конечно, он известен как герой из легенд, но и я – не чудовище, которое следует умерщвлять. – Голос Ма’йи льется ровно, почти легкомысленно, но я распознаю скрытый гнев. Что бы ни делал с ним Нейзгани, но он этого не простил, как бы ни утверждал сейчас обратное. – Я всего лишь простой Койот, а он – сын Солнца и Меняющейся Женщины. Если взглянуть на это с такой точки зрения, то удивительно, что он вообще обо мне побеспокоился.

Я качаю головой, затем осторожно вытаскиваю щипцами хлеб из горячего жира и кладу туда следующий кусок теста. Может, когда-нибудь я заставлю Ма’йи рассказать мне о том, что произошло между ними двоими.

– Меняющаяся Женщина, – говорит Кай. – Ты уже упоминал о ней. Это та, которая создала людей, в смысле, пятипалый народ. Значит, она – мать Нейзгани? А его отец – Солнце?

Я слышу скрип кресла в соседней комнате.

– Это довольно восхитительная история обольщения. Распаленная девушка с раздвинутыми ногами, жаркий летний день. Не желаешь послушать?

– Лучше в другой раз, – возражает Кай. – Значит, этот Нейзгани – легендарный герой. Наподобие Геракла?

– Кого? Я не знаю, кто такой Геракл. Он охотился на монстров?

– В мифах Древней Греции.

– Тогда да!

– И этот Нейзгани стал учить Мэгги?

– Не только! – отвечает Койот, понижая голос до похотливого шепота. Независимо от того, как он относится к Нейзгани, старый пройдоха не может удержаться от того, чтобы не затеять очередной скандал.

– Ладно, хватит! – Я резко толкаю дверь. Они сидят в креслах, подавшись друг к другу, как два сплетника из Капитула. – Ты! Перестань рассуждать о вещах, в которых ничего не понимаешь. А ты, – я поворачиваюсь к Каю, – перестань слушать этого мошенника. – Я дергаю головой. – Пойдем, поможешь мне с едой.

Кай выглядит огорченным, но Койот лишь ухмыляется хищной зубастой улыбкой и подмигивает мне своим беспокойным желтым глазом.

– Ты слишком обидчива, Мэгз, – говорит мне Кай, когда мы оказываемся на кухне.

– Просто не хочу, чтобы ты сплетничал обо мне с Койотом, – отвечаю я, кидая на сковородку последний кусок теста.

– Это так называется?

– Да.

– Значит, если я захочу что-нибудь узнать о тебе, ты расскажешь мне сама?

Я обдумываю вопрос, раскладывая фасоль по трем расставленным тарелкам.

– Возможно. Зависит от того, что ты захочешь спросить.

Последний кусок жареного хлеба готов. Кай берет две тарелки – одну для себя, другую для Койота. Я беру третью. Он прислоняется к двери и придерживает ее спиной, чтобы я могла выйти первой.

– Пока не знаю, Мэгз, – отвечает он, изогнув губы в полуулыбке, – но обязательно придумаю вопрос, когда приду к тебе в следующий раз.

Я смотрю на него с подозрением, но его широко раскрытые глаза выражают абсолютную невинность.

Мы едим, сгрудившись вокруг кофейного столика, теснясь на диване и креслах моей крошечной гостиной. Я кладу на ложку кусочек хлеба, зачерпываю бобовую массу и запихиваю эту смесь в рот. Ма’йи внимательно наблюдает за мной, потом осторожно принюхивается к своей тарелке. Щелкнув длинными когтями, он изящно берет ложку когтистой лапой и начинает есть с таким видом, будто он королева Англии. Кай повторяет мой способ с хлебом. Мы едим в относительной тишине, изредка перекидываясь словами, но в основном сосредоточены на пище. Койот заканчивает первым, несмотря на вычурные манипуляции с ложкой. Поев, он довольно безобразно вытирает рот рукавом пальто, допивает кофе одним большим глотком и берет шляпу, лежавшую на столе рядом с ним.

– Ахехээ , Магдалена, – произносит он. – А теперь настала пора откланяться.

Он поворачивается к Каю:

– Мне очень понравилось общаться с тобой, Кай Арвизо. Поэтому я сделаю тебе подарок: ты можешь позвать меня, и я тебя услышу. Просто произнеси мое имя четыре раза в четыре стороны света на рассвете или закате. Если я захочу, то приду.

– Если?

Ма’йи пожимает плечами.

– Я очень занятой, а Динета такая большая…

Это не бог весть какой подарок, но Кай серьезно отвечает:

– Спасибо.

– Великолепно!

Койот встает и надевает шляпу на голову. Хватает с размаху трость и медленно подмигивает мне своим латунным глазом: