Лилия Бернис - Рога под нимбом [СИ]

На рассвете следующего дня мы погрузили свои вещи на довольно большую по местным меркам шлюпку и залезли сами. Следующие сорок минут десяток загорелых заросших по самые брови матросов монотонно греб к стоявшему на дальнем рейде кораблю.

Хищный трехмачтовый фрегат упруго качался на высокой волне, демонстрируя своей осадкой отсутствие в трюмах обычного груза. Оно и понятно, что можно везти на материк, обитатели которого в шалашах живут и в перья одеваются? Вот обратно… Ну, это все лирика. Аккуратно поднявшись по веревочной лестнице на борт, я пожал руку капитану, его первому помощнику и корабельному магу. Последнему я позволил увидеть маленький кусочек своей ауры, после чего, насладившись плескавшимся в глазах полноватого молодого человека ужасом, уверился, что до всей команды в кратчайшие сроки будет доведено, с каким чудовищем они связались. Вот только отступать уже поздно. Зато я теперь абсолютно уверен, что ни один дурак не посмеет даже пальцем коснуться моих спутников и багажа.

Ничего не понявший капитан, удивленно обозрев остолбеневшего и покрывшегося холодным потом мага, приказал одному из матросов показать нам наши каюты. Нас проводили в наши «покои», ожидаемо оказавшиеся маленькой площади. Разобравшись с багажом, мы собрались в моей каюте. И под звуки отдаваемых луженой глоткой капитана команд, приготовились к долгому пути. Плыть нам предстояло чуть более трех недель. На внезапно навалившееся на меня безделье в моей голове тут же появились планы. Коротко просветив своих спутников относительно внушительных сумок с едой и наказав им будить меня в случае каких-либо проблем, я вытолкал всех из каюты, заблокировал тончайшей магией входы, оставив допуск лишь льеме с Марном, после чего со спокойной совестью, которой у меня отродясь не водилось, нырнул в глубочайшую медитацию. Так далеко в себя я еще никогда не уходил, но именно здесь была надежда отыскать корни своего безумия и очень аккуратно избавиться от них.

Работа шла очень медленно. По началу я даже в упор не мог найти в себе никаких следов безумия. Что только не перепробовал, но по-прежнему видел себя абсолютно нормальным. Но мне-то известно, что это не так. Наконец, после самых различных опытов и попыток вычленить свою неадекватность, на один из искусственно смоделированных раздражителей пришел ответ. Я решил, что ушел очень глубоко в себя? Так вот, безумие сидело еще глубже, в самой основе моей составляющей, в Сути, не так давно обретенной и ставшей причиной множества проблем.

Я не знаю, как работать с Сутью. Я не знаю, как очистить эту свою составляющую, ничего в себе не повредив и не превратившись после этого в особенно опасную тварь. Мне известны во всем Мироздании только две сущности, знающие о Сути все. Это Жизнь и Смерть, которые сослали меня в этот мир, не потрудившись дать ни малейших подсказок. Тьма! Что же делать? Очень бережно, с максимальной осторожностью я коснулся переплетения микроскопических энергоканалов, попытался раздвинуть несколько волокон.

Ужасающая боль, скрутившая всю мою энергоструктуру, вышибла меня из медитации. Неосознанно я принял истинный облик, корчась от пульсирующей боли в самой своей Сущности. В реальности прошло всего несколько мгновений, после чего скрутившая тело боль медленно начала отступать. Но для меня это было нескончаемой вечностью. Вернув себе способность соображать, я сразу свернул свою энергоструктуру, принимая человеческий облик. Увы, но было поздно. Короткое сканирование показало, что вся команда, кроме мага, находится без сознания. Маг в ужасе забился в какой-то угол и тихо подвывал на одной ноте. Мои спутники также потеряли сознание. Только Тьеша сейчас находилась за дверью и готовилась пинком ее вышибить.

– Двери открыты, – сообщил я льеме, пока она не сломала дверь моей каюты, сил-то у нее более чем достаточно для подобного.

Ворвавшаяся девушка замерла на пороге, рассматривая мое невинное лицо.

– Урташ, что это было?

– Результат моих необдуманных действий, – тяжело вздохнул я, раздосадованный тем, что не смог найти способа очиститься от безумия. – Пойдем, поможешь привести команду в себя.

Льема зло посмотрела на меня, явно недовольная такими объяснениями, но допытываться не стала. Молча вышла в двери и взялась с помощью простейшей ментальной практики приводить в себя первого подвернувшегося на пути матроса. Я тоже взялся за дело, всей своей сущностью ощущая, что этот выброс силы без последствий не останется и времени у нас ничтожно мало. Для приходящих в себя моряков, неизменно задававших один и тот же вопрос в стиле «что это было?», я сочинил сказку о странной магической аномалии, в которую угодил корабль. Больше всего проблем было с магом. Бедолага смотрел на меня со священным ужасом и никак не хотел принимать мою помощь. Устав его уговаривать, я с большим трудом удержался от размазывания корабельных магов по палубе тонким слоем и просто удалил у него из памяти кусок воспоминаний о произошедшем. После этого дело пошло на лад и вскоре маг был уже вполне дееспособен.

И очень вовремя, поскольку предполагаемые последствия выброса не замедлили себя проявить. Небо заволокло неизвестно откуда взявшимися тучами, вода посерела и пошла мелкой рябью, после чего над нами образовалась вращающаяся воронка темных облаков, объединившаяся с морской водой в тугой гудящий смерч, из которого до меня стали доноситься детские смешки.

Пока вся команда в ужасе наблюдала за случившимся светопреставлением, я опустился на ворох каких-то веревок и облегченно вздохнул. Фух! Могло быть хуже! Смех приблизился, стал более звонким, корабль стало вращать волчком. Команда похваталась кто за что мог, чтобы не вылететь за борт или не сломать себе шею, неудачно покатившись по палубе.

Пустив по рукам слабые отголоски силы, я трижды ударил в ладоши и магически усиленным голосом произнес:

– Девочки, поигрались и хватит. Прекратить безобразие!

– Ой! – пискнули из гудящей воронки, привлеченные выплеском дармовой силы стихиали. – Повелитель!

– Повелитель? – спросил такой же звонкий голос.

– Повелитель!

– Повелитель! – тихо вздохнул океан.

Воронка аккуратно опала, от свинцовых туч, заворачивавших водную стихию в гудящую трубу, не осталось и следа, а на палубу…

Бедные моряки в очередной раз были вынуждены оправляться от шока, когда из высоких, но ласковых волн на палубу стали спрыгивать обнаженные ундины. Покрытые жемчужной чешуей соблазнительные женские тела, длинные зеленые волосы, словно жившие собственной жизнью, большие глаза, которые полностью заполняла собой синяя радужка с чуть мерцающими на свету круглыми зрачками.