Том Ллевеллин - Страшная тайна

– Да, но…

– Никаких «но». Давай возьмём и попробуем. Поставим эксперимент. Слушай, отсюда уже виден твой дом. Давай пробежим последние два квартала. И ты можешь пожелать, чтобы ты победил.

– Я тебя и так запросто обгоню.

– Если ты дашь мне форы, то нет, – крикнул Генри и, сорвавшись с места, понёсся прямо посередине улицы. – Можешь загадывать желание!

Мне не стоило соглашаться. По крайней мере, стоило хорошенько всё обмозговать. Но всё, о чём я мог думать в тот момент, – это что Генри того и гляди прибежит первым. Так что я без лишних рассуждений вытащил из кармана бутылочку…

– Хочу обогнать Генри и прибежать домой первым, – сказал я, сунул бутылочку в карман и тоже побежал.

Пока я возился с бутылочкой, Генри добежал до середины пути. Чтобы нагнать его, теперь требовалось настоящее чудо. Я ждал, что оно произойдёт, когда я неожиданно понесусь с бешеной скоростью, как заправский олимпиец. Я поднажал, желая, чтобы это произошло, можно сказать, дожидаясь своего волшебного превращения и надеясь на него.

Вместо этого из-за угла вывернула синяя машина, едва не сбив меня с ног. Я невольно задумался, не чёрт ли хотел, чтобы меня сбила машина. Но это казалось нелогичным.

Машина покатила дальше, и я понял, что происходит. Остановившись, я смотрел, как она приближается к Генри, перебегающему через улицу. Я громко, как мог, окликнул Генри, и он обернулся – в тот самый момент, когда водитель машины ударил по тормозам и они кошмарно завизжали, а шины задымились. Но я слышал только тошнотворный глухой звук удара – машина всё-таки зацепила Генри.

Я бросился к нему. Водитель выскочил из машины, и мы добрались до Генри одновременно. Он лежал на земле, баюкая неестественно вывернутую руку.

– Господи боже! Я не хотел! – выпалил водитель. – Я не видел тебя, парень. Ты же был в центре улицы. Что ты вообще делал на проезжей части?

– Кажется, у меня сломана рука, – простонал Генри.

– Я сбегаю за помощью, – вызвался я. – Оставайся на месте.

Остаток пути до дома я нёсся как ветер, крича на ходу. Миссис Эпплъярд показалась из своей квартиры с сигаретой руке и поинтересовалась:

– Ну и где пожар, Десять Центов?

Я уставился на миссис Эпплъярд, пытаясь понять, просить её о помощи или бежать домой.

– Мой друг – его только что… только что сбила машина, – с трудом выговорил я, пытаясь отдышаться.

– Насмерть?

– Мне надо позвонить девять-один-один.

– Да пожалуйста, я мешать не буду, – отозвалась миссис Эпплъярд, вытащила зажигалку и прикурила.

Стараясь привести мысли в порядок и перестать паниковать, я достал из кармана мобильник и набрал телефон службы спасения. Продиктовав оператору свой адрес, я бегом вернулся к Генри. Водитель стоял рядом с ним на коленях.

– Ты куда девался? – спросил он у меня.

Я показал ему свой сотовый:

– Я побежал домой, звонить девять-один-один.

– А зачем ты туда побежал, если у тебя был мобильник?

И правда, зачем? Могла ли меня подтолкнуть к этому бутылочка, чтобы выполнить моё желание? Неужели у неё была такая власть надо мной?

Генри застонал.

– Жуть как больно. К тому же это моя бросковая рука.

– Я просто рад, что ты жив, – сказал я с чувством.

– А уж я-то как рад! – Водитель поднялся на ноги и принялся ходить взад-вперёд.

– Ты заметил, кто меня сбил? – спросил Генри.

Я посмотрел на водителя и понял, что мы уже встречались. Это был парень из доставки пиццы, который столкнулся с доставщиком сэндвичей. У его синей машины всё ещё был разбитый бампер. На крыше торчал логотип «Быстро-пиццы».

– Слушай, – неожиданно предложил мой друг. – Раз уж я всё равно тут лежу, спроси, нет ли у него лишней пиццы.

Из подъезда Брайт-хауза показалась миссис Сэдли в белом халате. Она притащила с собой Джоанну.

– Я слышала грохот, – объяснила она. – Кто-нибудь уже вызвал «Скорую»?

Я кивнул. Миссис Сэдли поинтересовалась, что случилось. Я рассказал. Она велела мне позвонить родителям Генри и рассказать им о том, что случилось.

– Я уже почти победил, – пожаловался Генри, – и тут меня сбила эта дурацкая машина.

Потом он перевёл взгляд на меня, и в его глазах появилось понимание. Мы оба знали, почему его сбила машина.

– Я же говорю, я не хотел, – уныло проговорил доставщик «Быстро-пиццы». – Бегать по проезжей части нельзя!

– Гонять так быстро тоже нельзя, – возмутилась Джоанна. – Я слышала, как взвизгнули шины, когда вы поворачивали на улицу. Да и по тормозному пути всё видно. Большая удача, что вы успели нажать на тормоза, а не то вы бы его просто убили!

Когда Джоанна выговорила последние слова, меня охватило странное чувство – я не мог понять, облегчение это или чувство вины. С одной стороны, меня мучила мысль, что я едва не убил своего друга. С другой – я страшно радовался, что он всё ещё жив. И к этому примешивалось странное чувство облегчения, потому что Джоанна оказалась на нашей стороне.

Из-за угла с рёвом вылетела «Скорая» с включённой сиреной, за ней – полиция. Офицер вылез из машины и принялся допрашивать водителя и миссис Сэдли. Меня вообще ни о чём не спрашивали. Папа и мама Генри успели как раз вовремя – их сына загрузили в машину «Скорой помощи», и они поехали следом за ней в больницу. Напоследок я пообещал Генри, что приду его навестить. Через несколько минут улица снова опустела.

Джоанна и миссис Сэдли двинулись в сторону дома. Я видел, что они о чём-то спорят. Миссис Сэдли яростно шипела на дочь, а та упрямо качала головой. Наконец плечи Джоанны поникли, и она вернулась ко мне.

– Мама велит спросить тебя, можно ли мне пойти с тобой.

– Куда пойти?

– В эту дурацкую больницу. Навестить твоего дурацкого друга.

– Ха. Спасибо за поддержку. Но я и сам могу сходить.

– Заткнись и соглашайся, ясно? – отрезала Джоанна. – Мама все равно меня заставит, и мне в любом случае придётся тащиться туда. Проще согласиться сразу и покончить с этим.

– Ладно, только не забывай, что ты по-прежнему должна вести себя со мной вежливо.

– Главное, позови, когда решишь идти.

Час спустя папа высадил нас с Джоанной возле Такомской больницы и, пообещав заехать за нами, когда мы соберёмся домой, уехал.

– Интересно, где лежит Генри, – задумчиво сказал я, разглядывая огромное здание.

– Думаю, на той стороне улицы. Детей отвозят туда. Уж поверь мне. Я тут много времени провожу.

– С мамой?

– Как ты догадался, умник? С мамой, да.

– Она очень больна, да?

– Мы можем не говорить об этом? Шагай быстрее.

Я последовал за Джоанной к другому зданию. Надпись над дверями гласила «Отделение им. Шорби». Я сглотнул. Девушка в регистратуре объяснила нам, где найти Генри. Войдя в его палату, мы увидели, что рука у него на перевязи, а вид крайне сонный. Он повернулся к нам и улыбнулся.