Дж. Э Уайт - Тёмный дар [litres]

Кара смутно припомнила, что когда-то уже видела эту книгу. Года четыре или пять ей сравнялось, мама ещё была жива…

«В сарае… я лазила от скуки… потайная дверца… и чёрная книга внутри… Мама вырвала её у меня из рук…»

Кара судорожно пыталась припомнить, что же случилось дальше, но дальше она ничего не помнила. Хотя, наверное, это и не важно. Самое главное она уже вспомнила.

Книга принадлежала её матери.

«А вдруг это ведьминская книга? Гримуар? Её надо отнести прямиком к старейшинам!»

Но голос разума заглох под грузом Кариного любопытства. Она уже хотела было открыть книгу – «Ну всего разочек, надо же посмотреть, что там внутри!» – и тут обнаружила, что она уже не одна.

На краю тьмы стояла человеческая фигура. Тыквенно-оранжевый плащ с капюшоном окутывал тело и струился меж деревьев, подобно туману. Фигура была куда выше обычного человека – футов семь, не меньше. Лицо скрывалось в тени, и Кара была этому рада. Она знала, что если посмотреть ему в глаза, часть её будет потеряна навеки.

Его рука потянулась к ней, отчётливо видимая в сиянии паутины. Это были ветки. Шевелящиеся и гнущиеся, точно пальцы, и, тем не менее, ветки.

Кара вся похолодела.

«Сордус!»

Бессвязный стон ужаса вырвался из её губ. Она дышала коротко и часто.

«Беги! – твердила она себе. – Прочь отсюда!»

Но Кара не могла шевельнуться. Её ноги как будто увязли в глине на десять футов.

Лесной Демон смотрел на неё из тьмы. Под этим взглядом Кара чувствовала себя слабой и никчёмной.

Внезапно она обнаружила, что идёт к нему.

«Что ты делаешь? – завопила она. – Прочь, прочь!» Но Карино тело сделалось чем-то отстранённым, слишком далеким, чтобы её услышать. Она медленно, но верно продвигалась навстречу фигуре в плаще.

Сордус погрузил ветвистую руку себе в грудь, раздвинув кожу, подобную коре. Кара услышала, как он роется внутри, и вот он достал большую чёрную семечку, облепленную землёй.

Он протянул семечку ей.

– Это твоё, – сказал он.

В памяти внезапно всплыли слова матери.

«Лесной Демон предложит тебе часть себя. Но ты должна отказаться, иначе ты будешь его навеки».

Сордус в нетерпении тряхнул рукой. Семя загремело в ветвистой горсти.

Кара заслонилась вырытой книгой, как щитом.

– Это принадлежало моей матери! – сказала она. И ощутила прилив сил. Она подумала о Таффе, о папе. Если она позволит Сордусу оставить её здесь, она их больше никогда не увидит!

Кара повернулась и кинулась бежать.

За спиной хлопнули руки-ветви Сордуса – странный, жуткий язык. Снова появился плетельщик паутины, зацепился суставчатыми ногами и побежал вниз головой по своей светящейся паутине. К нему присоединился второй. Потом их стало четверо. Потом десяток.

Сордус снова хлопнул в ладоши, громче и резче. Это был приказ.

Существа с невообразимой скоростью принялись разбирать паутину.

Кара помчалась так, как не бегала ещё никогда в жизни, уворачиваясь от внезапно возникавших перед ней карманов тьмы. Ноги вязли в чёрной земле, как будто в песке. Над головой пронзительно верещали прилежно трудящиеся плетельщики. Мёртвые нити паутины опадали на землю, путались в волосах, оплетали руки. Кара всё бежала и бежала. Проход был уже совсем близко, до него оставалось каких-нибудь пятьсот футов, но и время было на исходе: серебристый свет еле теплился. Если Кара не добежит до выхода, пока её не поглотила тьма, ей его нипочём не найти в…

Один из плетельщиков ударил её по плечу. Удар пришёлся вскользь, но застал Кару врасплох, и она потеряла равновесие. Девочка упала на одно колено и как раз успела заметить, как второй плетельщик метнулся в её сторону. Кара замахнулась книгой. Раздался гулкий, увесистый удар, и плетельщик растянулся на земле. Она повернулась в сторону прохода как раз вовремя, чтобы увидеть летящего на неё третьего. Кара откатилась с дороги – и вновь пустилась бежать. В Чащобе сделалось почти совсем темно, но Кара всё ещё различала впереди ход, ведущий к Опушке. Менее чем в сотне футов, иная, дружественная тьма. Двое плетельщиков плюхнулись ей на спину, но Кара не обратила на них внимания – ни на то, как её дерут за волосы, ни на то, как ей верещат в уши.

Стоило ей юркнуть в проход между деревьями, плетельщики тотчас отстали. Она слышала позади их голоса, приглушённые и разочарованные. Им пришлось отступить. Их хозяин будет недоволен…

Упав на четвереньки, Кара проползла на несколько шагов в глубь тоннеля. Она по-прежнему задевала головой нависающие над ней ветки, но уже не чувствовала себя как в ловушке. Наоборот, они были как доспехи. Убежище.

Потом Кара услышала за спиной голос, тихий, как шелест ножа, вынимаемого из ножен, древний, как сама жизнь.

– Кара… – прошелестел голос.

Она чувствовала тёплое дыхание над ухом. Дыхание распространялось по тоннелю, наполняя его запахами осени, плесени и мертвечины.

– Кара… – снова шепнул Сордус.

Захрустели ветви – он тянулся за ней, чтобы коснуться её.

Кара лихорадочно поползла вперёд. Ссадины и царапины на коленях, на спине сейчас не имели значения. Боль не имела значения. Вообще ничто не имело значения – только крохотный маячок утреннего света впереди.

Она вырвалась на свежий воздух внешнего мира. Книга у неё в руках казалась особенно осязаемой и настоящей, и девочка прижимала её к груди, пока пробиралась через Опушку. И только отойдя подальше, Кара решилась обернуться и посмотреть в сторону Чащобы.

Лаз между деревьями сомкнулся. Никто её не преследовал.

Но Кара по-прежнему чувствовала его дыхание над ухом, слышала голос у себя в голове.

«Кара…»

Её имя. Он знал её имя.

Сможет ли она когда-нибудь снова почувствовать себя в безопасности? Кара открыла книгу.

Несмотря на усталость, на следующее утро Кара поднялась пораньше, чтобы успеть зайти на ферму к Лэмбам и посмотреть, как там её пациентка.

Раны на копыте Тенепляски ещё не зарубцевались, но уже подживали. Кара сняла ножичком несколько кусков присохшего гноя и провела ладонью вдоль передней ноги кобылы.

Жара не было. Инфекция вся вышла.

Кара улыбнулась и потрепала лошадь по гриве.

– Тебе уже лучше, девочка! – шепнула она. – Но ты всё-таки постарайся не перегружать ногу в ближайшие несколько дней, пока мышцы снова не привыкнут бегать.