Дж. Э Уайт - Тёмный дар [litres]

– Почему?

«Потому что она зарыла её в Чащобе. Потому что от неё мне снятся странные сны, в которых из моих пальцев выползают змеи и жуткие звери преклоняют предо мной колени…»

Книга была волшебная. Кара это знала. Она просто не знала, как к ней подступиться.

Кара как раз пыталась решить, что из этого стоит говорить Лукасу, а что нет, как вдруг Чащоба расступилась и живое воплощение ночного кошмара вырвалось оттуда и помчалось прямо на них.

Гра-дак был низкоросл и приземист, но крепко сбит. Его голая шкура, тёмно-серая, будто пережаренная рыба, отслаивалась кусками. Глазки-бусинки гра-дака были забавно крохотными, однако же природа искупила это, снабдив его целыми пятью ртами, такими разными, как будто все они принадлежали разным тварям. На груди зияла пасть с зазубренными зубищами глубоководной рыбы, из пасти на заду высовывалось ядовитое жало, в пасти на лбу шевелились клешни. А в раззявленной дыре, зияющей на том месте, где должен быть нормальный рот, торчали огромные кабаньи клыки.

Каре, однако, ужасней всего показался наименее опасный рот – небольшое отверстие в левой подмышке, где блестел полный набор человеческих зубов.

Гра-дак был ещё далеко, но Кара не нуждалась в том, чтобы видеть пену, красноречиво свисающую из всех пяти ртов: только больное животное может настолько обезуметь, чтобы покинуть Чащобу. Такое случалось нечасто, но всё-таки случалось. Вот почему самые сильные бойцы среди чистильщиков всегда стояли на страже, пока остальные работали.

К несчастью, здесь уже никто не работал. Кара с Лукасом были одни-одинёшеньки.

– Только не беги, – проговорил Лукас уголком рта. Он старался вести себя уверенно, но Кара слышала, что голос у него дрожит. – Они плохо видят и бросаются на движение.

В воздух вздымались клубы пыли. Гра-дак приближался бешеным галопом.

– Он прямо на нас бежит!

– Это просто совпадение. Он не может видеть так далеко.

Гра-дак завизжал. Все пасти разинулись одновременно, издавая звуки, подобные хору взбесившихся кабанов.

– По-моему, он нас всё-таки видит, – сказала Кара.

Лукас крепко обхватил Кару за плечи. Рука у него не дрожала.

– Ничего, мне уже приходилось иметь с ними дело. Они опасные, но тупые. Надо просто отойти с дороги. Потихоньку, потихоньку…

Они вместе принялись пятиться влево. При виде надвигающегося гра-дака Каре было нелегко не пуститься наутёк, однако Лукас крепко держал её и задавал шаг. К тому времени, как тварь пронеслась через то место, где они только что стояли, они были уже футах в десяти оттуда.

– Ну вот, – шепнул Лукас. Он всё ещё нервничал, однако был доволен, что его замысел удался. – А теперь надо предупредить остальных, пока…

Гра-дак чуть было не опрокинулся на бок – так стремительно он остановился, развернулся и снова ринулся на них. Они кинулись было бежать – но времени уже не оставалось. Тварь на бешеной скорости врезалась в Кару и сшибла её с ног. Девочка ощутила на спине его громадную тяжесть и заранее скривилась, предвидя неминуемую боль. Какая из пастей примется рвать её первой? Вместо этого она услышала, как зверь взвыл от боли на пять разных голосов. Она перевернулась на спину. Лукас сумел сшибить с неё зверя, но гра-дак уже поднимался на ноги, и Лукас не знал, что делать дальше. Мальчик лихорадочно подыскивал какое-нибудь оружие, однако с поля убрали всё подряд, даже камни. В самое неподходящее время Опушка оказалась наименее опасным местом на острове. Гра-дак взметнулся по дуге и сбил Лукаса с ног. Не успела Кара вскочить на ноги, как чудовище клешнями отхватило Лукасу два пальца, поймало оба на лету своим рыбьим ртом и заглотало целиком. Лукас завопил было от боли, но тут гра-дак с удивительной ловкостью прыгнул ему на грудь, и у мальчика перехватило дыхание. Чудовище склонилось над ним, готовясь жрать.

Кара заорала.

Ей не было страшно – было, но не за себя. Сама мысль, что эта тварь вот-вот уничтожит её единственного на свете друга, была неприемлема. Она орала не от страха, а от ярости.

«Прекрати немедленно!»

Гра-дак застыл на середине укуса, уткнувшись своими смертоносными зубищами в кожу на животе Лукаса. Ему достаточно было вцепиться, рвануть – и всё было бы кончено. Лукас смотрел на тварь расширенными от ужаса глазами.

Не издав более ни звука, гра-дак отпустил Лукаса и побрёл обратно в Чащобу. Он ни разу не обернулся. К тому времени, как Кара оторвала подол платья и туго перевязала окровавленную руку Лукаса, гра-дак скрылся. Подняв голову, Кара успела увидеть только, как смыкаются деревья. Ещё несколько секунд – твари и след простыл.

Кара ожидала, что её каким-то образом станут винить за нападение, однако чистильщики обращались с ней на удивление сочувственно. Хвалили её за отвагу и находчивость, а особенно за то, что наложила Лукасу на рану цвет-корень, чтобы остановить кровотечение. Её обнимали, хлопали по плечу и по спине и влили в неё целых две чашки горького чистильщицкого чая. Кара выпила и даже не поперхнулась – видимо, всё ещё сказывалось потрясение.

Лукас уснул, как только они дошли до его дома, и Кара осталась один на один с его «семьей» – пёстрой компанией шумных чистильщиков, которые отличались друг от друга не менее, чем Кара отличалась от них. Бледнолицые и чернокожие, рыжие и светловолосые, конопатые, большеглазые, узкоглазые… Разнообразие этих лиц поразило Кару. В деревне было проще простого спутать одного белокурого фермера с другим – только Кара выделялась среди прочих, из-за иноземной внешности, унаследованной от матери. Этих же чистильщиков набрали с бору по сосенке по всему Миру, и хотя кровного родства между ними не было, тем не менее царившей между ними дружбе и товариществу могли бы позавидовать многие семьи.

Вскоре начало темнеть, и хотя Каре очень хотелось убедиться, что с Лукасом всё в порядке, она понимала, что пора домой. Женщины в доме уверяли её, что с парнем всё будет хорошо, и звали Кару заходить ещё, как только получится.

Девочка собрала свои вещи и пошла домой. По дороге она трижды останавливалась, чтобы убедиться, что чёрная книга по-прежнему на месте, у неё в сумке. Книга была на месте.

Тафф сидел за столом на кухне и чертил планы какого-то изобретения. Насколько поняла Кара, для изобретения требовались проволочная сетка, сломанная кормушка для скота и сложная система блоков.

– И что это будет? – спросила Кара.

– Картофельная стрелялка.

Кара пристально вгляделась в чертеж.

– А зачем тебе картофельная стрелялка?

– Стрелять картошкой!

Тафф рассмеялся – но почти сразу закашлялся. Кара потянулась пощупать ему лоб, но мальчик отбросил её руку.