Ольга Пашнина - Избранница грозы [litres]

Когда незнамо откуда вдруг вывернул магистр Оллис, я от неожиданности взвизгнула и подскочила.

– Деллин, – улыбнулся он, – извини, напугал. Готова? Идем, покажу фронт работ. Здесь не очень уютно, это правда. Кейман давно грозится поувольнять всех хозяйственников, но не может не признать, что трудовые наказания в условиях школы, полной богатеньких детей, весьма продуктивны. Итак, прошу, это хранилище всякого хлама. Сюда свозят все, что по той или иной причине перестало быть нужным: старую посуду, некомплектное постельное белье, всякие картины и подобные вещи. Периодически интерьеры школы обновляют, а то, что жалко выкинуть, свозят сюда.

– Пожарная инспекция упала бы в обморок в полном составе, – пробормотала я.

Здесь были и шкафы с посудой и с книгами, и огромные стопки картин. Некоторые предметы вызывали любопытство, хотелось рассмотреть их поближе. Особенно статуэтки танцовщиц, сделанные из дерева и вручную расписанные серебристой краской. Но я не решалась начать бродить по комнате и все трогать. Меня ведь не на экскурсию привели.

– Предлагаю тебе начать с книжного шкафа, – сказал Оллис. – Рассортируй книги на те, что нужно выкинуть, и те, что еще могут послужить. Годные экземпляры клади вот на эту тележку. Их потом рассортируют и передадут в качестве благотворительности в какую-нибудь деревенскую библиотеку. А совсем старые издания, со ссохшимися страницами, не пригодные к чтению, нужно выбросить. Их складывай вот в этот мешок. Только прошу, Деллин, не таскай тяжести! И мешок и тележку потом заберут парни, у меня завтра отбывает наказание целая команда боевиков. За то, что сперли из учебки деревянные мечи и развлекали первокурсниц поединком с иллюзорным драконом… Дракон сжег сарай завхоза и выбил окно в кабинете магистра Кроста, так что весь год парни будут помогать по хозяйству и писать рефераты по управлению иллюзиями.

– А Бастиана среди них нет? – с надеждой спросила я.

Мне бы грела душу мысль, что до конца года напыщенный индюк будет копаться в старой ветоши.

– В случае с адептом ди Файром директор соблюдает тонкий баланс между уважением к главе сильного магического рода и преподавательской строгостью. Поэтому нет. Бастиан в качестве наказания работает в другом месте.

Не стала спрашивать, в каком, по лицу Оллиса поняла, что тема скользкая и обсуждать чужие наказания преподавателю с адепткой не стоит.

– Когда закончишь сортировку, протри полки. Вода и тряпка вон там. И можешь быть свободна. Приятно чувствовать выходные, да? Последний шажочек.

– Предпоследний. У меня еще занятие у магистра Кроста. Из-за инцидента с магистром Ванджерией.

– Да, я слышал об этом. Значит, твою силу взял под контроль лично директор?

– Он же мой опекун. Наверное, ему влетит, если я случайно покалечу кого-нибудь.

– Наверное.

Мне почудилось, что Оллис будто бы о чем-то задумался, он даже на пару секунд завис, глядя поверх моей головы. Это его так весть о моих занятиях с Кейманом впечатлила?

– Ну ладно, оставлю тебя наедине, так сказать, дабы во время наказания думала о своем поведении.

Если я буду думать о том, из-за кого вообще попала на наказание, то вместо разбора книг учиню внеплановый демонтаж шкафа.

Но все же хоть я и смертельно устала, уборка стала иллюстрацией той самой поговорки про «лучший отдых – смена деятельности». От меня не требовалось читать названия книг, писать по ним конспекты и обдумывать новую информацию. Взяла с полки, проверила состояние, определила в нужную кучу. Физически я, конечно, вымоталась к концу первой полки, а вот голова хорошо разгрузилась. Может, на занятии у Кеймана я и выживу.

Работала быстро. Большинство книг без раздумий отправляла в мусор. Их не брали в руки так давно, что они просто рассыпались. От пыли и мелких клочков бумаги я чихала, но вода и тряпка немного спасали положение. Через полчаса я уже освободила две верхние полки и почти всю среднюю – оставались три тонкие книжки в темно-синих переплетах. Наверное, какое-то собрание сочинений. Я схватилась за ближайшую и… не сумела вытащить ее с полки. Дернула вторую, третью – они словно приклеились.

Осмотрев стенку и полку, я не нашла ничего, что могло бы помешать снять книги, поэтому обхватила все три и потянула.

Со странным, не свойственным макулатуре скрипом книги поддались на несколько сантиметров. Затем раздался щелчок. И шкаф задрожал, а я невольно отступила на несколько шагов назад.

Медленно, будто скрытый механизм давно не использовался (а так, наверное, и было), шкаф разделился на две половины. Они медленно разъехались, одна уперлась в тележку, и мне пришлось сдвинуть ту в сторону. Между полками, прямо в стене, открылся ход. Уводящая вниз лестница из добротного темного камня слабо освещалась свечами комнаты, в которой стояла я.

Книги оказались фальшивкой. Рычагом, открывающим дверь.

Ну конечно, это же старый замок! Неужели здесь не найдется завалящего тайного хода. Интересно, а Кейман знает о нем? Скорее всего, да, сложно представить, чтобы магистр Крост не знал чего-то о собственной школе.

От любопытства я даже подпрыгивала на месте, забыв и об усталости, и о наказании. Ступеньки, уходящие в темноту, так и манили. Было бы чистым безрассудством спуститься в неизвестность, не умея обращаться с магией, но внутри все аж чесалось!

Поэтому, вспоминая все просмотренные фильмы и прослушанные книги, я достала из сумки лист бумаги и быстро написала на нем две записки:

«Ушла в тайный ход, который открывается, если потянуть на себя три синие книги на средней полке. Было очень любопытно. Деллин».

Одну оставила прямо на полке, белый клочок ярко выделялся на темном дереве. А вторую засунула в сумку. Логика простая: если я войду в ход, а дверь за мной закроется, то меня откроют по записке на полке. А если я войду, а ход закроет какой-нибудь недоброжелатель, то когда будут искать, обязательно перетряхнут сумку. О том, что недоброжелатель мог подглядывать и видеть, куда я спрятала записку, как-то не подумала.

Пахло неожиданно приятно. Как в старой часовне или в какой-нибудь пещере. Света, конечно, не было, но глаза привыкли к темноте. Я осторожно, проверяя каждую ступеньку, шла вниз. Напряженно вслушивалась в звуки, но ничего не происходило: проход не закрывался, никто не выпрыгивал из темноты.

Наконец лестница кончилась, и вдруг стало светлее. Коридор куда-то свернул, и я рассмотрела в его конце большую круглую металлическую дверь с множеством рычагов, заклепок и замков. Тяжеленная, наверное. А самое обидное: заперта. Вот будет смех, если это просто какая-нибудь подсобка, в которой уборщица хранит запасы стирального порошка. А я тут с одухотворенным видом исследую подземные ходы. Если об этом узнают в школе, ржать будут до самого диплома.