Ольга Пашнина - Избранница грозы [litres]

Стены школы пожирало бесцветное пламя. Оно поблескивало в свете лун, лившемся из окон. Оставляло после себя лишь черные следы и пепел. Весь холл, лестница и все, на что хватало взгляда, было в огне. Медленном, неспешном, будто издевательском огне. Сквозь языки колдовского пламени виднелись тела. Я подавила зарождающийся внутри крик, и это – видят боги, живые или мертвые – стало апогеем самоконтроля! Больше всего на свете мне хотелось развернуться и сбежать, оказаться как можно дальше от пустых стеклянных взглядов тех, кто еще совсем недавно ужинал со мной за соседними столиками, танцевал на балу или варил сонное зелье на практической паре.

Кейман не почувствовал ничье присутствие, потому что никого не осталось. Все, кто был в школе этим вечером, стали жертвами моей глупости. Это было послание мне, Деллин Шторм, виновной лишь в том, что я родилась, – Кейман был совершенно прав, лучше бы этого не случилось.

– Он сказал, – глухо сказала я, чувствуя, как от шока шумит в ушах, – что всем, кто испортил мой бал, будет больно падать.

Голос сорвался, и я всхлипнула, не в силах больше смотреть на жуткую картину, оставленную темным богом. Я могла в красках представить, как Оллис, повинуясь указаниям запертого где-то Акориона, как можно эффектнее выкладывал тела. Чтобы огонь не добрался до них сразу, чтобы я увидела…

Небольшую коробочку на первой ступеньке лестницы.

Каждый шаг отзывался дикой дрожью. Я едва не уронила коробку, когда открывала. Первым, что попалось на глаза, было кольцо. С тем же камнем, что и на гребне: темным опалом, переливающимся в жутких отблесках магического пламени.

Под кольцом обнаружилась записка.

«Никто не смеет стоять на твоем пути, любовь моя. Однажды я положу к твоим ногам всех королей этого мира».

– Вот так выглядит одержимость бога.

Кейман казался совершенно спокойным. С усталой обреченностью он смотрел на бесцветный пылающий огонь, пожирающий стены и тела.

– Одержимость тобой, Деллин.