Ольга Пашнина - Избранница грозы [litres]

– Я ничего не сделала. Просто позировала.

– Просто позировала?! Ты вообще соображаешь хоть немного? У моей школы есть репутация! У адептов должен быть хоть какой-то моральный облик!

– Да что я сделала?! – не выдержала и вскочила. – Мне никто не платит за моральный облик!

– Так что же ты не стала проституткой?

– Таара – хуже проститутки?

– ДА! – рявкнул Кейман так громко, что не только я, но и Оллис подскочил.

– Я этого не знала! Для меня она – сказка, легенда, богиня.

– Безумная богиня! Поехавшая крышей. Устроившая войну, уничтожившая миллионы!

– В моем мире богини – легенда, магистр. Я не понимаю, как вы относитесь к ним, потому что вы о них не говорите. В учебнике это одна глава с тезисно изложенными легендами, на парах мы изучаем королей и завоевания, становление домов, в разговорах боги не всплывают, а единственное назначение часовни Кроста – скрывать поляну для развлечений свиты Бастиана. Я не знала, что образ Таары – это плохо.

– Ты могла спросить.

Я невесело рассмеялась.

– У кого? У вас? После слов о том, что лучше бы я не рождалась? После того, как вы надрались и чуть мне шею не свернули?

По лицу Кеймана я поняла, что ляпнула лишнего, и только потом вспомнила о присутствии Оллиса. Да чтоб тебя! Магистр выглядел удивленным, но изо всех сил старался удивление скрыть.

– Мне не к кому идти. И я делаю то, что должна – выживаю. Эта работа – чудо, которое свалилось сверху, потому что иначе я бы подавала напитки Бастиану и его друзьям. Не сомневаюсь, что вас бы эта картина порадовала бы, однако уж простите, что я не хочу прислуживать тем, кто меня травит! Леди Найтингрин дала мне работу.

– Да, и эта работа – изображать чокнутую убийцу на глазах у всего королевства?!

– Да! – отрезала я и снова плюхнулась в кресло. – В этой школе все делают то, что хотят. Бастиан наводит свои порядки и заставляет даже хороших людей становиться предателями и сволочами, его дружки чувствуют себя как рыбы в воде. Если у тебя есть деньги – можно привязывать голых людей к столбам, мешать чужой тренировке, закрывать ресторан, в котором посмели обслужить неугодную девицу, мешать мне искать платье для бала, подговаривая портных не работать со мной. И что с того, если я буду блюсти моральный облик? Скажите, магистр Крост, здесь смотрят только на меня? Или если нет морального облика, можно компенсировать деньгами? Так я пытаюсь!

– Деллин, – Кейман сделал над собой видимое усилие, чтобы успокоиться, – твое право работать и зарабатывать никто не оспаривает. Но есть определенные нормы. Эта твоя… Найтингрин получает много денег за эпатаж, за то, что будоражит умы тех, кому некуда девать деньги. И они готовы тратить их на наряды. А если наряды с перчинкой – как твой образ Таары, то можно заломить двойную цену. Но думай, пожалуйста, о том, что ты – маг. Что ты выйдешь из этой школы и отправишься работать. Возможно, на корону, возможно, на защиту людей. Как ты будешь чувствовать себя, если в тебе будут видеть не темную колдунью, а безумную богиню?

– Если я не буду зарабатывать, я не выйду из этой школы. Вы сами сказали, что не будете оплачивать мои капризы. Теперь я оплачиваю их сама.

С этими словами я сняла с руки браслет, который отдал мне на семинаре Кейман, и положила на стол перед ним.

– Вы были чертовски правы. Теплого приема не случилось. Если хотите говорить о моральном облике – начните с извинений.

Воцарилась гнетущая тишина. Оллис с усиленным интересом рассматривал ковер, мы с Кейманом играли в гляделки. Но я смертельно устала.

– Я хочу спать. Завтра последний выходной, мне надо встать утром и позаниматься. Спокойной ночи, магистр Крост.

Удивительно, но Кейман не стал меня останавливать. А вслед за мной в коридор вышел и магистр Оллис.

– Вот это да, – присвистнул он. – Вы, Деллин, ошиблись факультетом. Вам бы к огневикам.

– Упаси Таара, – буркнула я.

Потом стало стыдно.

– Простите, я правда устала. Что бы я ни сделала, меня все равно накажут! А не делать ничего нельзя!

– Не злитесь на магистра Кроста. Он познает темную магию дольше вас, для него темные боги – не легенды, а истоки. Таара и Акорион для каждого, кто учился тьме, не просто имена или театральные образы.

– Мне сложно это понять.

– Вы и не должны. Кейман сорвался и, думаю, рано или поздно он извинится. Правила не запрещают студентке быть манекенщицей. И знаете, я думаю, завтра вся школа рванет посмотреть на ваш образ.

– Кроме меня. Наверное, я наказана.

– Я бы на вашем месте сделал вид, что эта мысль в голову вам не приходила.

Я рассмеялась и так увлеклась рассматриванием магистра, что пропустила ступеньку. Последней мыслью перед тем, как ногу пронзило острой болью, было что-то вроде «А он все же симпатичный». Потом я грохнулась на пол и разбила коленку – для комплекта.

– Деллин, боги… вы удивительно невезучая девушка.

– Была бы невезучей, сломала бы ногу, – сквозь зубы проговорила. – А так просто подвернула. Пройдет.

– Вы уверены, что не нужно к лекарю?

– Да. Я мечтаю о моменте, когда лягу в свою постель.

– Ну хорошо. Хватит с вас сегодня наставлений от преподавательского состава. Давайте-ка я помогу вам добраться до комнаты.

Оллис вдруг подхватил меня на руки, да с такой легкостью, будто целыми днями тягал в спортзале болванки весом с полсотни кило. Сначала мне хотелось запротестовать, а потом подумалось: а что, собственно, такого? Я до утра буду ковылять с подвернутой ногой, а так хоть какая-то компенсация за отвратительное окончание вечера.

К слову, о вечере.

Реакция на платье: плюс.

Танцы и закуски: плюс.

Встреча с ди Файром: минус.

Скандал с Кейманом: минус.

А ведь я вышла в ноль, зато уж точно не забуду свой первый бал. Золушке просто пришлось сбежать от принца и вернуться к злобной мачехе. А я успела потанцевать с принцем, поцеловать короля, спасти… ну ладно, Эйген на принца не тянет, но герцога уж точно заслужил. Ну и куда уж без мачехи?

У дверей комнаты Оллис осторожно поставил меня на ноги.

– А откуда вы знаете, где я живу?

– Преподаватели обязаны это знать, – улыбнулся он. – Спокойной ночи, Деллин.

В романтических фильмах на этом моменте происходит поцелуй. Вряд ли Оллис ходил в кино, да и вообще знал, что такое фильм. И любовные романы он не читал. Но по глазам магистра я поняла, что у идиотов мысли сходятся. Некоторое время он смотрел на мои губы, а потом моргнул и неловко пробормотал:

– Кхм… спокойной ночи, Деллин. Постарайтесь не нагружать ногу.

– Хорошо, – прошептала я.

Когда он ушел, проскользнула к себе и привалилась спиной к двери. Ну хоть один принц среди царства жаб. И до комнаты донес, и в комнату не вломился, и руки распускать не стал. А то, что препод – так у кого из нас нет недостатков?