Людмила Астахова - Школа Северного пути [СИ]

— Ну! Забирайся быстренько. Давай-давай.

А что оставалось делать? Только обхватить его ногами и руками, и уткнуться носом в шею. И продолжать крепко спать. От братца Фэна шел жар, как от хорошей печки, возле которой немудрено задремать в блаженном тепле. Но печка каменная, а Бродяга-то живой — мышцы волнами перекатываются под гладкой кожей, и мурлычет, словно кот:

— Стратежка, а Стратежка, что ж ты такая маленькая? Тебе надо больше есть, Стратежка. Так тебя ветер однажды унесет. Слышишь меня, Стратежка? Тебя откармливать надо срочно.

— Угу…

И все же Бродяга своего добился. Мороз укусил Имэй за голую пятку, заставив окончательно пробудиться. И очень вовремя. Девушка открыла глаза и восхищенно ахнула. Братец Бай Фэн не поленился развесить фонарики на всех деревьях, и теперь они, золотистые и ласково мерцающие, превратили сад в волшебный мир сбышихся грёз. Из предрассветных пасмурных небес падал золотой снег, сверкал и переливался. Имэй раскинула руки, словно собиралась взлететь, запрокинула голову, подставляя лицо крупным хлопьям.

— Ну как? Нравится? — спросил Бродяга.

— Кажется, будто летишь вверх. Жаль, что я не умею, как остальные братья и сестры.

Бай Фэн рассмеялся.

— Так ты же стра-теж-ка, а не воительница демонов, зачем тебе летать?

— Как это зачем? — немного обиделась девушка. — Вот сейчас бы взмыть в небо и кружиться там вместе со снежными вихрями. Просто так.

— Вот еще! Тебя облачные стражи украдут, — проворчал Бродяга и крепче прижал её коленки к своим бокам. — Небесному Владыке, поди, тоже нужны стратеги.

— Так я же не стратег, а, как ты говоришь, стратежка.

Ей отчаянно нравилось это прозвище, хотя бы только потому, что придумал его Бродяга. А еще больше — их игра в легкую обиду. «Стратег Ли» звучит внушительнее, чем какая-то «Стратежка». Как тут не обижаться? Совсем чуть-чуть, понарошку.

— Знаю я этих старых хитрых владык, — фыркнул Фэн. — Они и от стратежки не откажутся. Так что никуда ты не летишь, усекла? И, вообще, укройся плащом сейчас же! Простужу тебя, Мастер мне ноги переломает.

Они еще побродили по саду. Имэй любовалась снегом, а Бродяга ворчал и ворчал: «Стратежки всем нужны. Стратежки должны сидеть попкой на мягкой подушечке и мыслить стратегически, а не летать где ни попадя. Пусть всякие дураки летают, коль им по земле не ходится». Бу-бу-бу.

Чудом, истинно чудом Имэй удалось-таки уговорить Ханя не устраивать засаду на генерала Хоу прямо в поместье. Прежде всего, он — гость Мастера, а потом уже наглый говнюк и похотливая сволочь. Репутация Школы и так весьма шаткая. Опять же, да-цзян Хоу Цзин теперь верноподданный Лян, он присягнул императору, и трогать его не моги.

— Будь он проклят… — проворчал брат Лю, соглашаясь, и отдал Имэй злополучный колун. — Везет же уродам. Когда б он по-прежнему вэйцем был…

— Кто тут поминает Вэй?

Голосом брата Чжу Юаня можно было резать ажурное кружево по кости — звонкий, острый, твердый такой, ни с чьи другим не перепутаешь.

— Привет, братец, — обрадовалась Имэй, получив в ответ одну их двух улыбок шамана-медиума — кривую на правую сторону лица. Добрую, то бишь улыбочку.

С Ханем они лишь поклонились друг другу. Вроде и не придерешься, побратимам из одной Школы так и положено, однако радости в этом приветствии ни щепотки. Напряженные позы, колкие взгляды.

— Где Мастер?

— У него сейчас гости.

Брат Чжу досадливо поморщился и поплотнее запахнул добротный плащ своего любимого черного цвета. Мальчишки — младшие ученики, робко подглядывающие из флигеля, глаз не могли оторвать от высокого, стройного Юаня, каждая черта которого выдавала в нем человека благородного происхождения. От высокой гуани на макушке до тисненой кожи дорожных сапог — аристократ. Он и сам знал, какое впечатление производит на малышню, и, чтобы дополнить образ, виртуозно выругался. Для контраста.

Имэй смущенно покраснела, а Хань буркнул: «Позёр!»

Итак, в Школу вернулся старший ученик Чжу Юань — третий сын лянского сян-го Чжу И от наложницы, шаман, говорящий с мертвыми и духами, заклинатель ветров и дождей. Вернулся сразу в отвратительном настроении, словно предчувствовал, что очень скоро для него появится уважительная причина.

Мастер сидел, как и подобает хозяину — лицом на юг. Спиной к шелковой ширме, подаренной еще сунским [12] это не династия Сун, а более ранняя, которую принято называть Лю Сун; императором Вэнь-ди. Серые журавли танцевали на снегу, роняя перья. Летом же, в послеполуденный час рисунок на ширме окрашивался золотистым и снежные хлопья чудесным образом превращались в белые цветы. Бесчисленное количество оттенков белого и серого завораживало Имэй с того самого момента, когда она впервые предстала перед Мастером. Уже отмытая от грязи, накормленная, но еще до конца не уверовавшая, что все её беды позади. И сейчас девушка тоже сосредоточилась на ширме, старательно избегая глядеть на расположившегося напротив генерала Хоу, а тот, как назло, глаз с неё не сводил. Даже когда обращался к Мастеру, склонив голову и вытянув перед собой руки, все равно продолжал нагло пялиться, буквально пожирая ученицу взглядом. Бесстыжий придурок!

— Так, значит, вы не можете удовлетворить нашу смиренную просьбу, Мастер Дон Син?

— Именно так, да-цзян, — невозмутимо отвечал наставник.

— Ужели из-за того давнего и прискорбного случая, о котором я так искренне сожалею по сей день? — не унимался генерал.

От этих слов по комнате, словно сквозняк пронесся: Хань, подражая Буром Тигру, громко фыркнул, Чжу Юань со зловещим шелестом захлопнул веер, а Имэй до крови прикусила щеку изнутри. С каких это пор жестокое нападение стали называть словом «случай»?

— Я готов стать поручителем, — неожиданно заявил Хоу Цзин. — Моей душой и честью предков я клянусь…

Он посмотрел девушке прямо в глаза, чтобы она поняла, кому предназначается речь. Говорят, чиновник Вэй Шу написал Императору, что у генерала глаза осы и голос шакала. Насчет голоса он ошибся, а что касается ос, то взгляд его очень даже жалил.

— Я ручаюсь, — повторил генерал с нажимом, — что подобное более не повторится. Стратегу Ли ничего не грозит в моем присутствии. И готов подтвердить эти слова клятвой. Вы ведь приняли мои извинения и компенсацию, Мастер Дон.

Учитель даже бровью не повел.

— Ученица Ли уже получила контракт. Завтра она отбывает на место служения, — отчеканил он, не удостоив взглядом ни Ли Имэй, ни генерала Хоу. — В качестве замены могу предложить услуги ученика Лю Ханя.

— Ха…

Доски пола мелко-мелко затряслись под Имэй. Это беззвучно хохотал Лю Хань. Наплевал на манеры и, запрокинув голову, нагло ржал, прям до икоты ему было смешно от всего происходящего.