Людмила Астахова - Школа Северного пути [СИ]

— Ты думаешь, он обеспокоен?

— Угу. Я вчера баловался на тренировке, а Мастер не заметил. И не наказал.

Спрашивать Ю Чуна, почему он баловался, если за это полагается кара, бесполезнее, чем того же Бродягу — о причинах очередного загула по кабакам. Случалось, братец Фэн прямиком шел к Мастеру за авансом — получить свой десяток палок, чтобы затем с чистой совестью отправиться куролесить по Аньчэну и окрестностям.

Однако же мальчик честно признался:

— Да просто… это самое… проверить захотелось. Интересно же.

Поверить в то, что Мастер ничего не понял, ещё сложнее. Всё он заметил — и шалость, и неуклюжую попытку прощупать его бдительность, но, видимо, решил, что выходки ученика не так уж и важны, а значит, ребёнок в чем-то прав.

— Сказал ли Мастер, что собирает всех учеников из-за какой-то надвигающейся угрозы? — строго спросила Имэй.

— Не-а, ничего такого.

— Считаешь, он одобрит самоуправство?

Ю Чун испуганно сглотнул и втянул голову в плечи. Старшая ученица молчала, ожидая, когда до мальчишки дойдёт смысл вышесказанного.

— Не одобрит.

— Почему же? — допытывалась девушка.

«Вы должны понимать, что есть причина и что есть следствие, — говорил Мастер Дон. — Некоторые вещи следует просто вдолбить в голову, но человеческие мотивы нужно именно понять. Понимание, как и познание, это мост между берегом Необъяснимого и берегом Истины».

— Мы… это… точно не знаем… а вдруг все наоборот?

«Вот это вряд ли», — подумалось Имэй, но вслух она ничего не сказала.

— Прекрасно, что ты понял. Есть ещё предложения?

Ребятишки сразу же зачирикали, словно воробьи под крышей во время оттепели. Оживился даже Малёк, вырвавшийся наконец-то из когтей дурного сна. Голод, охвативший несколько лет назад западные уезды Лян, лишил Сяо И последовательно — здоровья, дома и семьи. Может быть, ему до сих пор снилось, как он, осипший от крика, ползает по трупам своих родителей-беженцев, не переживших зимней ночи, кто знает? Его нашел Бродяга и весь путь в Аньчэну нес, привязав к спине, чтобы согреть.

— Старшая сестра, старшая сестра! — взвился уже разок проштрафившийся Ян Янь. — Давай пошлем знак «Ждем»?

— Ты хочешь сказать «Ждать»?

Наводящий вопрос содержал маленькую ловушку, хотя идея, надо признать, была отличная. Но будущего воина-мага не так-то просто оказалось сбить с толку.

— Нет, — упрямо фыркнул он. — Именно так, чтобы знак был с дополнительным указателем множества. Мы все ждем, вся Школа.

— Все согласны?

— Да!

— Тогда… — девушка деловито потерла ладонь о ладонь, — за дело, младшие ученики!

Пока решали, кто кому пишет, да пока Имэй утешила Малька, у которого, как всегда, ничего не получалось, пролетела еще четверть отведенного под урок времени.

— А кому напишешь ты, старшая сестрица? — спросил дважды герой дня — Ян Янь.

— Бродяге, — не задумываясь ответила девушка. — Что такое?

Мальчишки ехидно хихикали, даже Малёк, хотя и не понимал причины внезапного веселья.

Показывать смущение Имэй не стала. «Ладно-ладно, впереди тренировка, вы у меня попляшите, малявки вредные», — решила она.

— Вот я расскажу всё брату Бай Фэну, тогда, конечно, станет еще смешнее, — пообещала она, а сама подумала, что готова терпеть любые насмешки, лишь бы Бродяга вернулся живым и невредимым. Да каким угодно, только бы живым.

Имэй занесла кисточку над листом, и его имя вылилось, выплеснулось из неё, как струя крови из разрубленной артерии. Казалось, два иероглифа засветятся, если занести послание в темную кладовку.

— Ух ты! Ничего себе! — ахнул Ян Янь, толкая в бок Су Ли. — Видел? Ты видел? Ух! Эй, не переживай, братан, ты тоже так сможешь когда-нибудь.

Он сможет воплотить свои силу в знаки куда ярче и лучше, поняла Имэй, глянув мельком на восхищенного и одновременно расстроенного мальчишку. Всему свой срок.

И тут же услышала хриплый шепот Малька, обращенный к всезнающему Ян Яню: «Братец Фэн поженится с сестрицей, да?»

Вся Школа знала, кому отдано сердце Ли Имэй. Кроме самого Бродяги, разумеется. Тот просто не хотел ничего понимать.

Как и обещано было, пусть вслух и не сказано, во время тренировки Имэй поставила языкатых мальцов отрабатывать один-единственный удар. Простой, но требующий идеальной четкости движений. А чтобы ни у кого не взрастить чувство несправедливости, показала собственным примером, как это делается. Простая бамбуковая палка в руках девушки-каллиграфа тут же превратилась в разящее насмерть оружие, смутив недовольных детей.

Мастер Дон в свое время, глядя на весьма посредственные способности ученицы к искусству боя, присоветовал выучить один удар, но выполнять его безупречно. Ли Имэй так и сделала, выложившись по полной и не щадя себя. Этот незамысловатый прием уже раз шесть спас ей жизнь, подтвердив правоту наставника.

Именно так она объяснила разочарованным мальчикам выбор предмета тренировки.

— Тогда зачем учить всё? — насупился Ян Янь.

На что Имэй ответила в стиле Мастера:

— Пригодится, потому что. Работай, ученик Ян.

И сама тоже взялась за бамбуковую палку. Просто так стоять на ветру под моросящим дождиком удовольствие небольшое. Зато отвратительная погода очень помогает оттачивать умение концентрировать внимание. Самое то, когда Малёк в голос ревёт, Ян Янь откровенно валяет дурака, а два других ученика соревнуются в меткости плевков друг в друга. Имэй удалось сосредоточиться настолько, чтобы не нарушить равновесие в стойке, а затем пять раз подряд попасть в нужную точку на чучеле, но не более.

— Ну-ка, прекратите! Немедленно! — рявкнула наставница самым страшным голосом, на который сподобились её слабые голосовые связки.

— А чего он? Чего он?! — взвился Ю Чун, тыкая пальцем в маленького заику. Тот плевался метко и неизменно побеждал, доводя порывистого Чуна до исступления.

— Ты первый начал, — тут же наябедничал Малёк. За что закономерно получил подзатыльник от старшего — от Ян Яня, взвыл еще громче, затем жутко закашлялся, забрызгивая соплями всех вокруг.

В такие моменты Имэй чувствовала абсолютное бессилие. Бить палкой детей, особенно маленького Сяо И, она себя заставить не могла, лишать бедолаг ужина не хотела, а наводить порядок одним лишь движением бровей, как это делал брат Чжу, попросту не умела. Пришлось снять куртку, мокрую и забрызганную грязью, и отхлестать всех четверых.

— Палки — в руки и работать, или всё расскажу Мастеру! — прикрикнула девушка. — Бессовестные! Лентяи! Не будет вам ни ужина, ни теплой постельки!

К слову, старший ученик, приставленный вести занятие, не имел права жаловаться на подопечных. Справляйся сам или дели наказание с нарушителями, на то ты и старший. Но малышня пока ничего про это правило не знала.