Виталий Невзоров - Эпоха переселения душ

Мастер направил энергию астрала себе в руку, сопутствующая любому колдовству в этом Мире тупая боль почти сразу же начала отдавать в висках. Поморщившись, мастер принялся за работу: он проводил рукой над очередным флаконом и если содержимое было съедобно, отправлял его в рот. На удивление, оказалось, что большинство хранимых веществ было не только съедобным, но и достаточно калорийным, вследствие высокого содержания крахмала или сахара. Правда, обычно с мелкими примесями чего–то ядовитого, что вынуждало волшебника производить магическую деактивацию ядов. Надо сказать, что полученное Мастером алхимическое образование было весьма основательным, и теперь это очень пригодилось.

Рука, напитанная энергией в сочетании с вызванной Базовой Алхимической Руной, порождала в мозгу яркие образы формул, и мастеру приходилось, как во времена ученичества, моментально находить путь катогенеза яда. Здесь это было даже проще чем на Кердане, так как мизерная астральная постоянная позволяла не принимать во внимание астральные проекции ядов, они были тут все «плоскими», распластанными по трёхмерному пространству, однако это с лихвой компенсировалось заковыристостью формул. Большинство увиденных веществ Витольд никогда не встречал на Кердане. Впрочем, это не имело большого значения, молекулы можно было дробить, используя общие принципы, без учёта специфики: «ломать — не строить!».

Дело шло довольно споро, и уже через полчаса кабинет старшего медбрата с лекарствами был почти полностью очищен. Витольд обвёл взглядом комнату, что–то ещё калорийное довольно здорово «фонило». Мастер безошибочно остановил свой взгляд на сейфе в углу комнаты. Удивительно, но в этом Мире даже сейф был без охранного заклинания. После еды, если так можно было назвать поглощение всякой гадости, Витольд чувствовал себя уже значительно лучше. Открыть сейф теперь труда не составляло, однако ему очень не хотелось открывать свои магические способности. Из соображений элементарной предосторожности, любую магию следовало скрывать как можно дольше. Металл сейфа оказался весьма добротным, никаких внутренних раковин, трещин или даже напряжённости:

«Фокус как с дверью, к сожалению, не получится», — решил мастер.

Он ещё немного помялся, поглядел на ворох облаток от лекарств, разбросанных по комнате, и решил, что пусть поломают голову, зачем кто–то из простых смертных лазил тут.

Мастер немного подпитал руки энергией астрала, результат получился не очень… Витольд тогда решился на заём энергии у Грааля, минут десять было ощущение, что его вываривают в кипятке целиком, особенно руки. Витольд закусил губу, чтобы не закричать, правда, надо признать, что с каждым разом ему удавалось всё легче и легче перебарывать боль, приносимую любым заклинанием. Мастер взял двумя пальцами носик крана в раковине и слегка надавил и он легко сплющился.

«Теперь гораздо лучше!», — решил чародей, — «энергии должно хватить на последующие двадцать, а то и тридцать дней, не меньше. Какое счастье, оказывается, перестать ощущать постоянную немощь тела!».

Мастер упёрся руками в сейф. С трудом, но дело пошло, ещё немного и из него была извлечена бутыль на хорошие полведра с прозрачной жидкостью. Мастер провёл рукой: «Спирт этиловый» — подсказал ему астрал.

«Очень и очень странно!» — подумал мастер, — «Зачем им спирт? Довольно бесполезное в алхимии вещество…. Ну, в вине он конечно хорош, но не в такой же концентрации!».

Впрочем, спирт — вещество питательное, и мастер решил, что можно будет от этой бутыли получить много энергии. Он большими глотками потреблял жидкость, а несложное преобразование вполне блокировало и обжигающий вкус и похмелье, так что Витольду удалось довольно просто добиться перехода спирта в энергию почти без каких–либо побочных эффектов.

«На сегодня достаточно!» — архимаг удовлетворённо вздохнул. Полученной энергии должно хватить на самые насущные нужды. Теперь будут хотя бы крохи маны в запасе, а остальное мастер решил пустить на укрепление этого тела. Устроившись поудобнее в своей кровати, Витольд сконцентрировался и начал медленно перестраивать организм. Прежде всего пришлось залечить язву желудка. Было совершенно непостижимо, насколько отсталой должна быть Планета, чтобы люди жили с такими пустячными заболеваниями. То, что успел увидеть архимаг, говорило скорее о высоком уровне развития местной цивилизации, чем о низком, но некоторые вещи ставили его в тупик. Впрочем, рассудил он, так и должно быть, было бы наоборот странно, если бы тут было точно так же как и на Кердане.

К полуночи удалось избавиться ещё от двух десятков разной степени досадности заболеваний — родинок, радикулита, шрама от удалённой грыжи, гнили в зубах, лёгкой миопии и тому подобной ерунды. Справившись с этим, волшебник отдохнул ещё часик и начал погружаться в глубокий катабиоз для напитки маной тела и глобальной перестройки тканей и органов организма. Прежде всего, его интересовало исправление метаболизма на более эффективный, а также изменение различных структур с целью усиления силы, скорости, выносливости и других факторов. Не последняя роль была отведена и на увеличение противомагической резистентности своего нового организма.

Выйти из транса Витольда заставил шум в коридоре. Слышались крики и нецензурная брань. Мастер прислушался и сразу понял, что идут разборки по поводу его вчерашнего рейда. Мастеру удалось немного усилить слух: он решил, что ему необходимо находиться в курсе дела, чтобы быть заранее готовым к возможным неприятностям. Многое из сказанного было не совсем понятно, но общее содержание архимаг улавливал, и то, что он слышал, ему пока нравилось: никому и в голову не пришло, что была задействована магия, во всяком случае, кто–то главный отмёл сразу эту мысль как несостоятельную.

В коридоре стоял полковник Шариков — начальник медслужбы госпиталя, дородный мужчина лет пятидесяти, с необъятными телесами и красным одутловатым лицом, показывавшим склонность полковника к чувственным наслаждениям в виде принятия горячительных напитков. Напротив стоял сухонький, низенького роста и поджарый майор Смоленский, лет сорока, лысоватый и со сморщенным лицом, чем–то напоминающим высохший урюк. Полковник Шариков и в «мирной жизни» с трудом мог связать два слова без мата, и то, только в присутствии вышестоящего начальства, а уж с подчинёнными да при случившемся ЧП он и вовсе периодически терял способность к связной речи, содержащей хоть какой–нибудь процент информативно–значимых лексем.

— Твою мать, Петрович, — орал начмед на заведующего отделением — ну <���б!.> ты объясни мне, что это за <���х.> здесь произошла! Ты можешь мне дать хоть какое–нибудь <���еб.> объяснение?