Ника Ракитина - Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

— Тогда мне точно стоит поехать в Гнисис, — Аррайда улыбнулась. — Хочется на это посмотреть. Гильдия магов?

— Предоставим все: от медикаментов до разведки. Вопрос с главой гильдии Вварденфелла фактически решен, — друзья дружно заулыбались.

— С бойцами я сейчас работаю, — заметил Черрим.

— Пепельноземцы, племя Уршилаку, на нашей стороне. Остальных привлечь — дело времени и некоторых усилий.

— Кочевники? — Атин переглянулся с Сарано.

— Да, любые силы, любые союзы, чтобы разобраться с Даготом раз и навсегда. Впрочем, Когорун, подземелья которого так пугают нас, может быть использован в обе стороны. Триединые уже ходили на Красную гору, ходили с большими армиями, положили многих, а результатов добились скромных. Вот я и подумала — а почему в этот раз не пойти подземельями скрытно, малым отрядом, и не ударить в сердце?

Совет замолчал, прикидывая.

— Да. То есть, нет, — первым нарушил тишину Варро. — Просто так, без поддержки снаружи, без грамотного отвлечения твой отряд вырежут, едва вы нарушите скрытность. И еще. Вам нужны будут очень сильные маги, не в обиду Гильдии, — он поклонился Эдвине.

— Телванни.

— Они самые.

— Азура сказала, что мне придется стать полководцем для трех Великих домов.

— Мы… не избирали таких едва ли не со времен Первого совета, — показался озабоченным Сарети. — Империи и герцогу Ведаму, наместнику на Вварденфелле, это не понравится. Такое пахнет полномасштабной войной.

— Война уже идет. Может, хватит делать вид, что ее нет? Империя против не будет, — переглянувшись с Имсин, положил на стол ладонь Варро. — Дагот уже обходится Тамриелю слишком дорого. Куда дороже вашей самостоятельности. И императору это прекрасно известно. А герцога Дрена отвлеките тем, что собираете войско против Красной горы и особо ретивых юных телванни, покусившихся на ваши земли. Не против империи и его шахт.

— Тогда нам придется это делать. Придется усилить давление на ползучих телванни и моровых чудищ. Как? Все наши ресурсы уходят на поддержку Вечных стражей. Дому Редоран остро не хватает людей.

— Я знаю, что мы сделаем, — произнесла Аррайда негромко. — Мы выкупим рабов, дадим им оружие и пообещаем землю после победы.

— Вы… э… ну… да.

— Не такая уж плохая мысль, — вмешался Черрим. — Никто не назовет меня плохим воякой, а в рабство я едва не угодил. И Эдвина тоже. А наш отряд?

— Но почем вы знаете, что они не восстанут против нас?

— Не до внутренних склок, когда в доме пожар, — Аррайда серьезно глянула на советника. — Мы поговорим об этом еще, советник, обсудим все «за» и «против». Я не стану действовать без вашего искреннего согласия.

Сарети кивнул.

— Можно подготовить неплохих воинов, довести до ума. Меня сделают кастеленом? — спросил Ллариус наполовину шутливо, наполовину серьезно.

— И рыцарем-драконом, — хмыкнула Имсин. — Можно считать, что предварительная договоренность достигнута?

Сарети переглянулся с Льоросом.

— Да. Я сегодня же переговорю с советниками насчет госпожи Аррайды. Статус наставника Дома Редоран ей необходим.

— А мы подумаем, как получить рыцаря-дракона, который не станет совать нам палки в колеса. Мы тоже готовы принять беженцев и начали укреплять форты, но занимаемся всем этим неофициально. Мы даже дополнительный набор в Легион не можем объявить. Варро и я отбываем в Эбенгард, — ледяные глаза Имсин потеплели, обратившись к Нереварину. — После визита в Гнисис мы ждем вас там.

Аррайда улыбнулась Видящей:

— Я буду.

Льорос побарабанил пальцами по столу:

— Вообще-то я должен подвернуть вас церковному суду, милая девушка. За ересь и идолопоклонство. Но если вы и впрямь станете выполнять свои обязательства, я временно отведу глаза. Только будьте осторожны с храмом, не все окажутся такими снисходительными, как я.

— Тогда у меня к вам одна просьба, примас, — сказала Аррайда серьезно. — Те, кто не был столь снисходителен, уже убили моего… друга. Звездочку. Я прошу вас помочь мне найти того, кто это сделал. Я не успокоюсь, пока не буду знать.

Море походило на растрескавшееся бутылочное стекло, каждой морщинкой отражавшее солнце. Глухо плюхалось в позеленевшие сваи причалов. Покачивало суденышко с подтянутым к рее полосатым парусом.

Вились чайки, выпрашивая хлеб. Скрипел и терся о кнехт канат. Рыбак ковшом вычерпывал из лодки черную воду с кусочками льда. Стояла на мостках коленями прачка, вальком отбивая белье.

У воздуха был запах мерзлой рябины. Напополам с солью.

От пристани мимо портовых складов, лодочных сараев и хибар бедноты вела замощенная дорожка в имперского облика городок. Оживленный, шумный, полный людского смеха и гомона. Аррайду поразило, что есть место, где не говорят и не думают о войне, не обсуждают военные планы. Просто живут и радуются жизни. Здесь, конечно, были свои беды и хлопоты. Но совсем не те, что по другую сторону пролива. А у колодца так и вовсе был праздник. Бил в бубен рослый норд, нагой до пояса, красный от весеннего загара. Рядом плясала девушка, потряхивая корнями пробочника, наполненными семенами. Их шорох походил на шум ветра. Зрители то громко хлопали, подбадривая танцоров, то сами вступали в круг. Аррайда, Черрим и Глорб какое-то время наблюдали за плясунами, удостаиваясь коротких острых взглядов — среди простого люда они выделялись если не ростом, так качеством доспехов — из самородного стекла на броннике, начищенного до ослепительного блеска двемерика на Черриме и эбонита на Аррайде, где из лилово-черной пугающей глубины проступал листвяный узор.

Танцоры выплясывали, а зрители топали и рукоплескали так зажигательно, что Аррайда, бросив шлем-горшок хаджиту, невольно вступила в круг. И значения не имели ни тяжесть доспехов, ни тяготы наступающей войны: были только она, и плясовая, и жар весеннего солнца, и запах мерзлой рябины в воздухе. Весеннее безумие и свобода.

К бубну присоединилась окарина. Северянка запела высоким, чистым голосом.

— Хэй-хо! — взревели норды, подхватывая припев, задающий ритм на веслах. Обнявшись, замкнув кольцо, принялись вбивать и без того утоптанную землю, двигаясь вокруг колодца то посолонь, то обратно.

Аррайда выпала из круга разгоряченная, подставляя ветру лицо. Черрим подал ей шлем:

— Надевай. А то я устал уже стрелков выглядывать.

— Лучше бы нашу охрану высмотрел, — Нереварин послушно нахлобучила шлем. — Растворились, как сахар в суджамме.

— Я бы о них не беспокоился. А выпил горячего, — Глорб подбородком указал на купу фахверковых домов, занимающих середину поселка. — Как тут у них с этим?