Ника Ракитина - Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

— Ну, нас немного больше, чем трое, — фыркал Черрим, размахиваясь с причала и бросая плоскую гальку. Та несколько раз подпрыгнула на воде, нырнула и скрылась. — Хорошо пошла. Дай-ка еще одну!

Глорб протянул очередной камешек.

— Но знать Сорквильду об этом не следует. Видели того, с кустистыми бровями? — котище дернул бархатным носом, втягивая резкую вонь смолы. — Вон как порысил! Надо дать ему время добежать.

— Думаешь?

— Уверен. Странно, что местные шпиона не опознали и рыло ему не начистили.

— Ладно, что не начистили, — Глорб сам метнул камешек. Проследил за его прыжками. — Пусть наплетет колдуну, что его три дурня в дорогих доспехах идут воевать. Нам легче будет.

Подошел к данмеру, устроившемуся с удочкой среди камней на кромке берега, будто интересуясь уловом. Но на деле передал приказ. Данмер свернул снасти и, подхватив ведро, скрылся за лодочными сараями.

— Пора и нам, — выждав пару минут, с легким вздохом сказала Аррайда. — Берегом пойдем или на дорогу поднимемся?

— Наверх. Там идти удобнее. И заметят нас издалека.

Они обогнули поселок и поднялись в гору, где из валунов торчал жалкий остаток двемерской твердыни — башня Сорквильда Ворона. Остановились от нее чуть дальше полета стрелы или боевого заклинания. Башня под ржавым куполом со шпицем казалась нежилой.

— Поторчи я в таком месте да на заплесневелых сухарях — я бы тоже некромантом стал, — покивал головою Глорб. — В поселок не ходит, с людьми не беседует, свежего печенья в глаза не видывал.

Черрим искоса взглянул на орсимера:

— Как бы не так. Это днем его местные честят почем зря, а ночью оставляют на крыльце подношения. А его присные забирают. Мои разведчики не зря тут неделю сидели, пару раз даже самого видели.

— А если сегодня как раз не выйдет? — Гро-Казар глянул на краснеющее небо.

— Выйдет. При его амбициях он считает себя хозяином местного края и сопротивления не потерпит. Просто ночи ждет. Мертвяки ночью злее.

— Профессионал…

— Это ты о ком?

— О тебе. Не мог раньше предупредить! Нам тут час мерзнуть еще.

— Тогда постучи и предложи корзину свежих булочек в обмен на маску. Вдруг сработает.

Аррайда улыбнулась. Присела на обомшелый валун, провела пальцами вдоль трещины, рассекающей каменный бок. Растущий в расщелине кустик трепало ветром. Но на нем уцелели зелено-желтые листья и несколько алых мерзлых ягод. Девушка стянула шлем и кинула одну из них в рот. Сглотнула терпкую слюну. Словно ягоды, перебрала воспоминания: камешки с причала, запах смолы, танцы у колодца. Несмотря на предстоящую встречу с Сорквильдом, несмотря на жгучий ветер, здесь было хорошо. Потому что тень Красной горы не падала на Дагон-Фелл.

— Я жалею, что последовала совету Барело.

Мужчины обернулись к ней.

— Почему?

— Мне будет очень трудно возвращаться.

Черрим похлопал ее по плечу:

— Ты вернешься, сестренка. И открутишь Дагот Уру голову. И не кори себя: не сомневаются только дураки и покойники.

— Мы вернемся, — пробасил Глорб. — Мы, я сказал. Любому хотелось бы сбросить ту ношу, что ты на себя взвалила. И от того, что ты призналась, я меньше уважать тебя не стал.

Он помог Аррайде нахлобучить шлем и застегнуть пряжку.

Они ждали, пока солнце не закатилось. И тогда из своей башни вышел Сорквильд Ворон.

Широкогрудый норд спускался с горы, задевая камешки острием посоха. Они катились, шурша. Голову Сорквильда закрывал шлем-горшок, вороненый, рогатый. На верхушке посоха болотной зеленью светился череп крысы.

— Маловата черепушка будет-то, — сказал Черрим насмешливо, двигаясь некроманту навстречу.

— Так гуарий перевесил бы, — ухмыльнулся орсимер.

— Спелись, — гулко произнес северянин. — А третий где?

— Ногу стерла, — выдал котище. — Вон, на камушке сидит. Все твои ягоды сожрала.

— Весельчаки вы, как я погляжу.

— А почему не веселиться? Почва тут каменистая, — топнул Черрим, — мертвяки твои скоро не выкопаются. Не хочу хвастаться, но мы тщательно готовились к свиданию.

— И что вам от меня нужно?

Глорб протянул Сорквильду грамоту легиона. Некромант поднес ее к черепу на посохе — словно чтобы прочитать при свете. Пергамент полыхнул зеленым пламенем и спланировал к ногам колдуна. Тот наступил и растер золу.

— А у нас еще есть!

— Хватит шуток, — Аррайда встала. — Сорквильд Ворон, я предлагаю тебе присоединиться к моему войску.

Все трое мужчин казались одинаково ошеломленными. Это словно звенело в воздухе.

— Вообще-то мы за маской Вайла…

— И по приказу Легиона…

— Мы так или иначе убьем тебя, — продолжила Аррайда, и слова гулко отдавались в морозном воздухе. — И лишимся возможного сильного союзника.

— Самомнения тебе не занимать, девица. Кто ты?

— С этого бы и начинали, — шепнул Черрим в усы. Они с Глорбом переглянулись и обменялись едва заметными кивками, переходя в наблюдатели.

— Нереварин, — Аррайда стянула шлем и ведерком устроила на руке. Череп на посохе некроманта пригас, и теперь только густое сеево звезд освещало лица и отражалось в глубине глаз. — Мне нужны союзы. Даже с таким, как ты. Тень Красной Горы все длиннее, однажды она дотянется сюда. И твоя гордыня, твои умения рядом с этим будут ничто.

Нереварин смотрела на Сорквильда снизу вверх, и все равно казалась равной ему. Или даже чуть выше.

Левой, свободной рукой Сорквильд взял маску Клавикуса за рог и снял с головы. Протянул Нереварину.

— Держи. Пойду складывать вещи.

— И все? — поразились хаджит с орсимером. — И никакого боя?

Сорквильд громко, насмешливо фыркнул:

— А об этом мы позже поговорим.

Аррайда спускалась с платформы силтстрайдера, словно входила в одну и ту же реку. Даже себе самой наемница не смогла бы объяснить, зачем сюда вернулась. Встретиться с Тьермэйлином можно было бы где угодно. Перед ней лежала Балмора — заставляющая ныть сердце, пугающая, любимая. Закатное солнце освещало плоские крыши, стены и парапеты. Площадь перед платформой была пуста, только под аркой шаркала метлой бедно одетая аргонианка, подметая мостовую. Да переступала с ноги на ногу на брусчатке худая данмерка, пялясь на заколоченный Клуб Совета. Тот самый, где Аррайда убила заправил балморской Камонна Тонг, мстя за смерть Лландраса Белаала.

Безлюдье девушку не удивило — всю дорогу погонщик «блохи» ныл и жаловался пассажирке на сокращающийся объем перевозок и клятвенно обещался молиться Триединым, чтобы они прекратили это безобразие. Ну и сильно удивлялся, что путешествует она не в одиночестве. Нереварин задумалась даже, насколько бы возросло его удивление, отправься с ней сразу все стражи-кочевники. Но авангард двинулся чуть пораньше, а замыкающие должны были прибыть после нее. Так что Аррайда выкинула мысли из головы, прислушиваясь к погонщику.