Андрей Абабков - Становление крови

Последним бредовым слухом, ушедшим в народ, стали домыслы о чудовищах, что призвали маги Каса для поедания остатков погибших. В роли чудовищ выступали големы, брошенные вампирами на разборку завалов. Ну, а поедание… это уже из области народного фольклора. Иначе говоря, сами придумали и сами поверили в свои выдумки.

— Женский гвардейский полк готов к комплектованию, ваше величество, — канцлер, решив, что разговор насчет Валерии завершен, перешел к следующей теме, — Ни одна из дуэлянток не выказала желания вступить в него, несмотря на ваше личное приглашение.

Женская дуэль, вызвавшая столь много шума и трупов, тоже была окучена толпой и нашла свое отражение в слухах и сплетнях, что как термиты медленно, но верно подтачивали репутацию короля. Пришлось взять ситуацию в свои руки и объявить о создании нового гвардейского полка в котором будут служить исключительно женщины. Александр не поленился и написал письма участницам дуэли, предлагая им места офицеров в новом полку.

— Отказались? Тогда объявите им всем мой запрет на участие в любых дуэлях до скончания жизни. Раз не желают служить, то и гонор пусть показывают как угодно, но не по дворянским понятиям.

— Всем, государь?

— Естественно! А что вас удивляет, канцлер?

— Так ведь секунданты ваше предложение приняли, государь.

— Вот как? Тем лучше! Дуэлянткам запрет, секундантам офицерские чины и мое прощение.

— Будет исполнено, ваше величество, но позвольте высказать сомнение. Справятся ли дамы с ратной службой? Все же, дело это сложное и кровавое, а учитывая все слухи… может быть стоит…

— Не стоит. Начинайте формировать женский гвардейский полк. Название я ему дам позже. Что касается ратной службы… Так не будет ее. Полк будет выполнять представительские функции, и на поле боя я их близко не подпущу, ибо боюсь покажут себя еще хуже, чем ополченцы. Может быть лет через пятьдесят, когда в полку появятся настоящие офицеры с опытом службы и командования, а сам полк обрастет какими-никакими, но традициями… то и тогда хрен им, а не воинские подвиги. Телохранители это. Лейб-гвардия!

— Ваши величество! Но их же всех сразу запишут в гарем! Скажут, что вы себе специально самых красивых дворянок потребовали, чтобы их наложницами сделать.

— Так что предлагаешь? Ничего не делать?

— Ваше величество, может стоит подождать? Месяцок хотя-бы. Слухи улягутся. Про погибших забудут. А там и компенсации с помощью начнут поступать. Народ станет вас благодарить…

— Благодарность народа вещь слишком ненадежная. Сегодня любят, а завтра считают… повелителем гарема, — Александр рассмеялся, — А ведь ты прав! Именно так формирование женского гвардейского полка и воспримут!

— Так мне подождать, государь?

— Не надо ждать! Формируй полк, как и приказано.

— Но слухи…

— Не важно. Тут хоть год жди, а если ситуацию в полку под контроль не взять, все едино блядство и разврат выйдет. Даже если дамы будут свою честь беречь, гвардейцы их споят и воспользуются ситуацией. Я бы на их месте так и поступил. Так что придется начинать реформы гвардии чуть раньше, а гвардейкам… ух, слово то какое неправильное, — Александр покачал головой, — Гвардио… нет, лучше гвардейкам. Так вот, им придется подыскать в полк правильных офицеров.

— Так где же их взять, ваше величество?!

— Я дам. Есть у меня нужные кандидатуры.

Похороны погибших превратились в событие государственного масштаба. Погребальные костры горели на площадях день и ночь, а специально поставленные следить за пламенем маги поддерживали его, не давая погаснуть. Прах же хоронили в общих могилах.

На третий день после трагедии стало понятно, что в столице обнаружены все выжившие, и больше под завалами никого кроме мертвецов нет. Именно этот момент Александр и выбрал, чтобы лично появиться на церемонии погребения очередной порции праха.

Никакой торжественности или помпезности не было. Минимум эскорта из жандармов, так как гвардейцы чуть ли не поголовно были загнаны в казармы на отдых. За трое прошедших суток они поработали на износ, и многие в полках валились с ног от усталости. Потому народ даже не сразу понял, что на похороны явился сам король Элура. И лишь личный штандарт подсказал присутствующим, что они не ошибаются и видят именно самодержца, а не кого-то еще.

Речи Александр произносить также не стал. Поклонился могиле и, молча вскочив на коня, поскакал в направлении дворца. Даже такого минимализма должно было хватить с избытком. Ранее на подобные широкие жесты решался только Карл Великий. У вампиров же возможности с пропагандой были куда шире, так что уже завтра в слухи о кровавом короновании и неодобрении богов, циркулирующие по столице уже который день, щедрым потоком хлынут вести о добром и заботливом короле, который не забывает простой люд и заботится о нем. Кроме участия в похоронах намечены: демонстративный разбор завалов, личная раздача каши нуждающимся и выдача компенсаций наиболее пострадавшим и бедным. И все это молча и без пышности.

Такая не демонстративно показная работа, без огласки и торжества, с минимум охраны, не позволит многим горожанам лично лицезреть короля и заявить впоследствии, что были свидетелями его деяний, зато в слухах эти несколько часов работы превратятся в «государь днями и ночами, аки пчелка, трудился рук не покладая и лично людей спасая». А свидетели… Найдутся и свидетели многодневного подвига короля. Если кто под действием слухов сам не убедит себя, что видел короля в эти дни на развалинах, так вампиры найдут ему «надежных» очевидцев.

Бабах!!!

Мощный взрыв прокатился над замершей столицей, заставив людей вжать голову в плечи и поспешить из домов на улицу.

— Какого черта? — Александр остановил коня и спрыгнул на землю, приложив к ней руку, — Новые толчки?

— Казармы гвардии на воздух взлетели! — жандарм убрал ладонь от уха, выдав этим жестом закончившуюся связь с кем-то вне отряда охраны.

— Едем туда!

Когда кавалькада под личным штандартом короля выскочила на площадь перед казармами, глазам вампиров открылись чудесные дымящиеся развалины в которые превратилась часть строений, отведенных на проживание гвардии.

— Что тут произошло? — Александр остановил коня рядом с вампирессой в армейском мундире с нашивками сержанта.

— Похоже, алахай взорвался, экселенц. Говорят, его там много хранили.

Через три часа вся картина произошедшего была восстановлена. В казармах гвардии действительно рванул алахайский порошок, завезенный в столицу церковниками для покушения на короля. Ни о каком террористическом акте даже речи не шло. Инквизитор Мартин и все его добровольные помощники были арестованы сразу после землетрясения, так сказать, на всякий случай. На свободе не было никого, кто мог бы хотя бы попытаться активировать заготовленный для убийства короля порошок.