Энтони Райан - Владыка башни

Френтис взял меч погибшего и понесся дальше, следуя за криками Лирны и обнаруживая все новые трупы за каждым изгибом коридора. Белый мрамор дворца был залит кровью. Крики принцессы вскоре затерялись в звуках сражения и воплях ужаса: куритаи перестали скрываться и напали в открытую. Он увидел девушку, застывшую во внутреннем дворике перед четырьмя трупами. Вцепившись в корзину белья, она беспомощно оглядывалась. Прежде чем он успел ее окликнуть, из темной арки позади девушки возник куритай и зарубил ее.

Подняв меч, убийца двинулся к нему. Френтис поднял руку и заговорил на воларском:

— Король убит. Мне приказали позаботиться о его сестре.

Куритай засомневался и немного опустил оружие. Этого оказалось достаточно. Френтис отбил меч противника и вонзил свой ему в глаз, пробив мозг. Выдернув лезвие, Френтис побежал дальше.

По пути он то и дело натыкался на трупы и на куритаев, резавших королевских солдат как баранов. Нападавших было слишком много. Любого, кто пытался преградить ему дорогу, Френтис убивал, не колеблясь. Он испытывал радость от привычного ощущения азраэльского меча в руке, от того, как оружие парировало удары и наносило их. Навыки, полученные за годы тренировок в ордене, вернулись, будто и не пропадали вовсе. «Я больше не раб, — крутилось в мозгу Френтиса, в то время как сам он, шагнув в сторону, замахнулся на нападающего и отрубил ему руку. — Я брат Шестого ордена». Свобода пьянила, заставляя двигаться быстрее. Он должен был бы испытывать чувство вины за убийство короля, кровавый след тянулся за ним через всю Альпиранскую империю, но освобождение от пут было слишком прекрасно и не оставляло места отчаянию. Впрочем, он не сомневался, что отчаяние еще придет.

«Они должны были убить меня еще в ямах, — думал он. — А теперь я превращу их нападение в их же поражение. Буду лить кровь до тех пор, пока не обескровлю всю империю».

В коридоре, увешанном громадными картинами, он наткнулся на офицера гвардии в поединке с двумя куритаями. Офицер в униформе кавалерийского лорд-маршала оказался опытным фехтовальщиком: ему удавалось сдерживать нападающих, хотя те понемногу теснили его в угол. Гвардеец бился все отчаяннее, чувствуя, что ему вот-вот нанесут смертельный удар.

Френтис достал из сапога метательный нож принцессы, все еще испачканный его собственной кровью, и метнул в ближайшего куритая, попав ему точно в основание черепа. Его товарищ отпрыгнул от лорда-маршала, нашел взглядом нового противника и занял оборонительную стойку, прекрасно знакомую Френтису еще по ямам. Лорд-маршал увидел в этом шанс на спасение и замахнулся, целя в грудь.

— Нет! — закричал Френтис, но было уже поздно: гвардеец попался в ловушку. Куритай пригнулся, перекатился по полу, в мгновенье ока очутился перед лордом-маршалом и вонзил свой короткий меч ему в грудь.

Френтис напал на куритая. Тот вскочил на ноги, крутанул мечом, отбивая первый удар, ударил сам. Френтис успел закрыться, действуя совершенно помимо сознания. И тут же узнал противника: это был Первый, тот самый, который открыл им дверь на складе. Капитан куритаев. Лицо Первого оставалось совершенно бесстрастным. Казалось, его не удивляло, что он дерется с человеком, который за день до того стоял рядом с госпожой. Не человек, а истукан, натасканная на убийство кукла. Раб, одурманенный наркотиками, — и одна Вера знает, чем еще была исковеркана его душа. Идеальный убийца, не знающий ни страха, ни усталости. Ничего, Френтис убил уже многих подобных ему, убьет и этого.

Он провел комбинацию, заученную еще под руководством мастера Соллиса, она была вбита в память с беспощадной точностью — как раз для боя с такими опытными врагами. Серия косых и рубящих ударов, проведенных на пределе скорости: все они были нацелены в лицо, чтобы заставить противника поднять меч и открыть живот. Однако финальный удар наносился не мечом, а ногой. Сапог Френтиса вломился в грудину Первого, громко хрустнули кости, изо рта полилась кровь, однако тот нашел в себе силы для последнего удара. Френтис отбил его и перерубил куритаю горло в обратном замахе.

— К-король… — прохрипел лорд-маршал, глядя на Френтиса. Его лицо побелело от кровопотери.

— Король пал, — ответил Френтис, осмотрев рану и поняв, что никакой надежды нет. — Но принцесса Лирна жива. Я должен ее найти.

— Вы брат… Френтис, да? Я видел… с Бегущими Волками… много лет назад…

— Да, я — брат Френтис — «Я — брат Шестого ордена!» — А вы, милорд?

— С-смолен… — Гвардеец закашлялся, по подбородку потекла кровь.

— Милорд, ваша рана… Я не смогу…

— Не беспокойтесь обо мне, брат. Вы н-найдете ее в восточном крыле… Там покои принцессы… — Он улыбнулся, глаза начали стекленеть. — Передайте ей… что это было прекрасно… проделать такой длинный путь… в обществе той, которую я любил…

— Милорд?

Но улыбка уже поблекла, лицо лорда-маршала превратилось в безжизненную маску. Френтис сжал его плечо, поднялся и пошел дальше. Завернул за угол, надеясь, что идет в правильном направлении. Дворец здесь был совершенно пуст, трупов Френтис тоже не видел, хотя эхо битвы доносилось и сюда. Проходя мимо широкого окна, он увидел, что в городе начались пожары. Задержался на мгновение и разглядел воларский флот, заполнивший гавань. Более тысячи кораблей выгружали десант. Непрерывным потоком отходили лодки от судов, стоявших на рейде. Он не увидел королевской гвардии, лишь варитаев и вольных мечников, строившихся в ряды и марширующих в город в хорошо отработанном порядке. «Это старая заготовка, любимый…»

«Ночью Варинсхолд падет», — понял он, заставил себя отвернуться от окна и бежать дальше. Он должен был найти принцессу и вывести ее из города. Затем — бежать в орден и предупредить братьев о предстоящем нападении.

Добравшись до восточного крыла, он снова набрел на трупы. Эта часть дворца была отделена от главного здания узким двориком, в котором между кустами роз и цветущими вишневыми деревьями лежали тела. Из-за двери напротив доносился звон оружия и крики на непонятном языке. Голос был женским.

Вбежав, Френтис обнаружил, что куритаи сражаются с высокой татуированной женщиной. Та орудовала длинным копьем, с которого во все стороны летели брызги крови. Один из нападавших уже лежал на земле, другого она ранила в ногу, когда тот неосторожно приблизился к ней, и тут же сама отскочила в сторону, прежде чем остальные смогли достать ее. «Лоначка», — сообразил Френтис по татуировкам и неразборчивой брани, которой воительница осыпала куритаев. Позади нее маячил какой-то парнишка, неуклюже сжимавший длинный меч. Он взирал на бой с широко распахнутыми глазами, в которых застыла мучительная нерешительность. Френтис восхитился, что пацан еще не сбежал.