Энтони Райан - Владыка башни

— Офицеры генеральского чина — выходцы из небольшого, но очень богатого правящего сословия, — продолжал Харлик. — Это единственное сословие, которому дозволено носить одежды алого цвета. Однако для назначения на такую должность одного благородного происхождения недостаточно, предпочтение отдается тем, кто имеет боевой опыт…

— Но что им здесь нужно? — прервал его Ваэлин. — Чего они хотят?

Харлик задумался, очевидно, формулируя развернутый ответ, однако заметил выражение лица Ваэлина и сказал просто:

— Полагаю, они хотят всё.

Затем старик принялся было описывать работу воларского правящего Совета, но Ваэлин в сердцах махнул рукой:

— Пока достаточно.

Госпожа Дарена ехала в молчании и с тщательно скрываемой тревогой слушала лекцию Харлика.

— Наверное, моя реакция может показаться чрезмерной… — обратился к ней Ваэлин, но Дарена только покачала головой:

— Я совершенно доверяю вашей… интуиции, милорд.

— Очень сожалею, но мне придется обратиться к вам с просьбой…

— Ночью, — ответила она. — Когда вернемся в башню.

— А для вас это не слишком далеко?

— Расстояние, конечно, приличное, но прежде у меня получалось дотянуться — во время беспорядков, связанных с убийством аспектов. Отец тогда очень беспокоился, что Королевство может пасть.

— Благодарю вас, госпожа.

— Поблагодарите меня тогда, когда я доложу, что в стране царят мир и покой.

— Искренне на это надеюсь.

«Надейся, надейся, — звучал в его голове насмешливый голос. — Ты ведь прекрасно знаешь, какие новости она тебе принесет».

Когда копыта их коней застучали по мощеным улицам Северной башни, уже наступил рассвет. При их приближении ворота, ведущие во внутренний двор, распахнулись. Ваэлин спрыгнул со спины Огонька и, морщась от усталости, позвал капитана Адаля.

— Милорд, — отрывисто поздоровался тот. По его тяжелому взгляду было видно, что он все еще оскорблен угрозой Аль-Сорны разжаловать его.

— Созвать общий сбор, — приказал Ваэлин, поднимаясь по ступенькам башни. — Каждый гвардеец должен незамедлительно прибыть в Северную башню. Отправьте эмиссаров к сеорда и эорхиль. Передайте, что владыке башни требуются все воины, которых они смогут дать.

— Милорд?..

— Просто сделайте, как приказано, Адаль. Пожалуйста, — попросила госпожа Дарена, которая шла вслед за Ваэлином. — Мне потребуется несколько часов, — сказала она Аль-Сорне и удалилась в свои покои.

За неимением более подходящего места для отдыха Ваэлин рухнул в кресло лорда, кривясь от громогласных распоряжений Адаля. «Смогу ли я еще раз это сделать?» — думал он, держа на коленях холщовый сверток: он казался ему все тяжелее.

— Ваэлин?

Перед ним стояла Алорнис, в домашних туфлях и в наброшенной на плечи шали — от каменного пола тянуло холодом. В ее глазах плескалась тревога, девушка то и дело косилась в окно на суету во дворе. Ваэлин заметил, что ее пальцы перепачканы уже высохшей краской. Протянул ей руку, но Алорнис, подойдя ближе, опустилась и обняла его колени.

— Что происходит? — тонким голосом спросила она.

— Моя мать, похоже, всегда была права, — улыбнулся Ваэлин, поправляя упавшие ей на глаза волосы. — Все время какая-нибудь война.

— Дворец разрушен, — сказала Дарена. Ее лицо было бледным, глаза заплаканы. Однако говорила она спокойно и твердо. — На улицах трупы. В гавани стоят воларские корабли. В доках — сотни закованных в цепи людей.

Ваэлин созвал совет в своей комнате на верхнем этаже. Капитан Адаль стоял у окна, скрестив руки на груди. Брат Келан, приглашенный по настоянию Дарены, сидел рядом с ней. На лице целителя отражалось беспокойство. Кроме того, Ваэлин позвал брата Холлана из Четвертого ордена. Этот рассматривал Дарену с неприкрытым страхом, вцепившись руками в принесенные с собой свитки. От предложения Ваэлина обставить все так, чтобы скрыть ее способности от всех, кто еще не был в курсе, Дарена лишь отмахнулась:

— После того что я видела, все это уже не имеет значения. К тому же, как я подозреваю, большинство и так догадывалось.

В углу примостился брат Харлик. Несмотря на новую должность архивариуса, он не делал никаких заметок о происходящем на совете, но Ваэлин знал, что тот запомнит каждое слово и позже опишет все в подробностях. Алорнис сидела рядом с братом и изо всех сил стискивала руки, пытаясь унять дрожь. «За Алюция беспокоится, — подумал Аль-Сорна. — И мастера Бенрила».

— А что же королевская гвардия? — спросил он Дарену.

— Я их не видела, милорд. Городская стража, разумеется, вступила в бой, но…

— Король? Принцесса Лирна?

— Я задержалась над дворцом настолько, насколько смогла, но разглядела только трупы и закопченные развалины.

Ваэлин кивнул, и Дарена села, горестно опустив голову. Брат Келан бережно взял ее за руку.

— Капитан, — Ваэлин повернулся к Адалю, — каковы наши силы?

— На данный момент явилось свыше двух тысяч, милорд. Остальные прибудут в течение семи дней. Гвардия Северной башни насчитывает три тысячи человек: они соберутся в полном составе, как только приедут отряды с окраин. Учитывая время в пути, на все про все потребуется около двух недель.

— Этого недостаточно, — подала голос Дарена. — Армия, которую я видела, превышает нашу в пять или шесть раз, даже с учетом сеорда и эорхиль, которые явятся на наш призыв.

— Объявите всеобщую мобилизацию, — приказал Ваэлин Адалю. — Мы соберем всех мужчин, способных держать в руках оружие, включая рыбаков и шахтеров.

— Будет исполнено, милорд, — медленно кивнул Адаль, на его скулах заиграли желваки.

— Что-то не так, капитан? — спросил Ваэлин.

— Народ недоволен, милорд.

— Недоволен?

— Люди не хотят воевать, — сказал Келан, увидев, что Адаль медлит с ответом. — Половина из них родилась здесь и никогда не бывала в Королевстве. Другая же половина как раз бывала там и желала бы никогда больше туда не возвращаться. Они интересуются — и не без оснований, надо заметить, — почему они должны воевать за метрополию, которая ничем им не помогла, когда мы тут сражались с Ордой. Тамошняя война — не наша война.

— Но она станет нашей, когда воларцы явятся сюда, — ответила Дарена прежде, чем Ваэлин дал волю своему гневу. — Я видела их души: в них нет ничего, кроме алчности и похоти. Они не удовольствуются Варинсхолдом, Кумбраэлем или Нильсаэлем. Они придут и заберут все, что у нас есть, а нас сделают рабами.

Ваэлин глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

— Полагаю, вам следует поговорить с народом, госпожа, — сказал он Дарене. — Как я вижу, ваше слово имеет здесь значительный вес.

— Хорошо, милорд, — кивнула она.

— В дальнейшем всякое недовольство необходимо пресекать в зародыше, — обернулся Аль-Сорна к Адалю. — Я правлю здесь от имени короля, а не с их соизволения. Они пойдут воевать туда, куда я их отправлю.