Энтони Райан - Владыка башни

— А чего это? — шепотом спросил Ультин, когда из мрака донесся жалобный плач.

— Лесной кот, — пояснила Дарена. — Самку зовет.

Гера Дракиль сидел на небольшом валуне посередине ручья. Ручей был неглубок, но плеск воды предупредил сеорда о приближении гостя. Разобрав, что это Аль-Сорна, вождь глянул на него исподлобья и молча снял тетиву с лука, плоского, с толстой, обмотанной кожей рукоятью. У стрел были странные, тускло поблескивавшие наконечники, не похожие на железо.

— А броню они пробивают? — спросил Ваэлин.

Дракиль вынул одну из стрел и поднял ее, поймав наконечником лунный луч. Ваэлин заметил, что он сделан из чего-то, напоминавшего скорее стекло, чем кремень.

— Привезен из горной страны, — сказал сеорда. — Отобран у лонаков. Режет все что угодно.

— А это? — Ваэлин кивнул на палицу, лежавшую тут же.

Она была около ярда длиной, изогнутая, подобно топорищу, с насечками на рукояти, а грубое навершие напоминало искривленный конец мотыги. Тонкий десятидюймовый шип, всего на дюйм короче навершия, торчал в сторону.

— Эта штука выдержит удар меча?

— Желаешь испытать? — Сеорда смерил его с головы до пят. — А меча-то у тебя и нет.

Вождь отложил лук, поднял дубинку и протянул Ваэлину. Палица оказалась в меру увесистой, рукоять — ухватистой, древесина была незнакомой, темной и настолько гладкой, что волокна почти не ощущались под пальцами. Аль-Сорна сделал несколько взмахов.

— Дерево особое, с черной сердцевиной, — объяснил Гера. — Режется легко, но закали его в огне, — и оно станет крепче железа. Нет, она не сломается, Бераль-Шак-Ур.

— Ты так и не спросил, что мне сказала слепая. — Ваэлин с поклоном вернул палицу хозяину.

— Она сказала, что мы должны присоединиться к тебе. Ее видения хорошо знакомы сеорда.

— И все же ты собирался отречься от ее слов.

— У вашего народа, как и у моего, нет богов. Слепая жила много веков назад и провидела будущее. Большинство ее видений исполнилось, некоторые — нет. Она направляет нас, но мы ей не поклоняемся.

— А чему же тогда вы поклоняетесь?

Впервые веселье проявилось на лице сеорда, он улыбнулся.

— Тому, где ты сейчас стоишь, Бераль-Шак-Ур! Вы именуете это место Великим лесом, мы же зовем его — Сеорда, ибо мы — это он, а он — это мы.

— Но, чтобы сразиться с врагом, вам придется покинуть его.

— Мне уже приходилось это делать, когда я вместе с прежним владыкой башни отправился взглянуть на твою страну. Я видел там много вещей, и все они были отвратительны.

— То, что ты увидишь сейчас, будет еще отвратительней.

— Знаю. — Сеорда положил палицу на место, лег на камень и закрыл глаза. — Так оно и будет.

— Она опять здесь! Вы ее видите? — закричала Мюрель, тыча пальцем в волны. Девушка кинулась на нос, и лодка опасно накренилась.

Лирна с отвращением посмотрела на море. Огромный плавник вынырнул на поверхность и тут же ушел в глубину. «Они вечно голодны».

— Может, мы ей просто понравились? — предположил разбойник со шрамами на щеках. Мужика звали Харвин, по его рассказам, он когда-то был предводителем шайки из тридцати головорезов. А погорел только потому, что изменил одной прекрасной, благородной даме, по уши в него влюбленной. Слушая эту историю, Илтис лишь презрительно хмыкал.

— Скорее всего, дешевка из какой-нибудь таверны, где ты забыл заплатить, — хохотнул брат.

Эти двое постоянно ссорились, едва не до драки. Лирна уже отказалась от попыток их усмирить — решила, если один из них прибьет другого, то хоть еды останется побольше.

— Протаранив корабль, эта акула до смерти влюбилась в прекрасное лицо нашего почтенного брата, — продолжал издеваться Харвин. — И теперь просто не может покинуть любимого.

— Ах ты мразь непотребная! — взвился Илтис.

Ссора вновь покатилась по проторенной дорожке, Лирна отвернулась и стала глядеть на море, высматривая жуткий плавник. Они дрейфовали уже четыре дня, и красная акула стала их постоянной спутницей. Лирну удивляло, что та до сих пор не перевернула лодку и не сожрала их. Если чудовище с легкостью потопило корабль, что для нее жалкая лодчонка? Между тем ее мысли постоянно возвращались к Фермину, его угасающей улыбке и окровавленным губам, которые шептали: «Я сделал все, что мог…»

Сидевшая рядом с ней Мюрель вздрогнула, когда в волнах снова мелькнул плавник, и прижала кончики покрытых коростой пальцев ко рту. На сей раз чудовище подплыло ближе, плавно огибая их в своем движении по волнам. Мюрель зажмурилась и забормотала «Катехизис Веры». Лирна обняла девушку за плечи. Плавник казался просто огромным. Илтис и Харвин прекратили собачиться. Акула вильнула в сторону, не доплыв до лодки каких-то двадцати футов: из воды проступило краснополосое тело, мелькнул громадный черный глаз. Мюрель приоткрыла веки, ойкнула и вновь зажмурилась. Акула всплеснула хвостом и ушла в глубину.

— Вот и все, она уплыла, — сказала Лирна всхлипывающей Мюрель. — Можешь сама посмотреть.

Девушка кивнула и внезапно тяжело осела на дно лодки, уткнув голову в колени Лирны: она совершенно обессилела от страха.

Лирна скептически оглядела свое крошечное плавучее королевство, населенное пятью голодными подданными, и ей в очередной раз подумалось, что куда милосерднее было бы оставить их в трюме. Им удалось выловить немного припасов из бочек, плававших на месте кораблекрушения, в основном соленую рыбу, от которой Лирну чуть не стошнило, когда она в первый раз попробовала сие яство. Однако вскоре голод внес поправки в ее вкусы. Больше всего пугало отсутствие пресной воды, но после того, как на лодку обрушился ливень, грозя ее затопить, страх исчез. Зарядили ежедневные дожди. Им постоянно приходилось вычерпывать из лодки воду, зато и от жажды они не страдали. Веслами служили две короткие доски — обломки злосчастного корабля. В первый день разбойник и Илтис усердно гребли на запад, как им казалось, но с наступлением вечера Бентен, молодой варинсхолдский рыбак и единственный среди них моряк, разобрал по звездам, что они находятся на пятьдесят миль восточнее того места, откуда начали свой путь предыдущей ночью.

— Похоже, нас отнесло к югу от Варинсхолда, — сказал Бентен. — В этих широтах Бораэлин пересекают сильные западные течения. Так что гребите сколько влезет, но толку от этого не будет.

«Нас несет на восток». Это означало, что они попадут прямиком в Воларию. Если, конечно, запасов еды хватит на весь путь, что маловероятно. Лирна прочла массу морских историй и знала, на что идут вконец оголодавшие люди. Особенно ей запомнился рассказ о «Морском призраке». Это был лучший военный корабль ее отца, обошедшийся короне в кругленькую сумму. Говорили, что «Призрак» — самое красивое судно, вышедшее из доков Королевства. На втором десятилетии правления Януса корабль во время шторма исчез где-то у северного побережья, а через несколько месяцев дрейфующий «Призрак» обнаружили на юге ренфаэльские рыбаки. На борту остался один-единственный член команды — повредившийся в уме матрос, жадно глодавший человеческую бедренную кость, а на палубе сложена была аккуратная пирамидка из черепов. Король приказал тогда поджечь и затопить «Призрак», чтобы никто не мог больше плавать на этой проклятой посудине.