Энтони Райан - Владыка башни

— Эти гады слишком быстро учатся, — пробурчал Арентес, салютуя Риве. — С вашего разрешения, госпожа, я возьму на себя командование западным участком.

— Хорошо, милорд. Но будьте осторожны.

Старый вояка коротко поклонился и ушел.

Некоторое время Рива наблюдала за медленным приближением врагов, затем взяла лук и забралась на крышу привратной башни.

— Госпожа, куда вы? — Антеш кинулся было за ней, но Рива жестом остановила его.

— Хочу проверить, как сильно они меня боятся.

Батальоны приближались к заранее намеченным позициям, как будто не обращая внимания на ненавистную ведьму с луком в руках, которая глазела на них сверху вниз. Как и надеялась Рива, нервы не выдержали у вольных мечников. В сомкнутых щитах одного из батальонов во время спуска с дамбы и поворота налево приоткрылась небольшая брешь. Подождав, пока в темном треугольнике не блеснет металл, Рива шагнула в сторону. Над ухом у нее просвистела стрела. Девушка мгновенно натянула тетиву и выстрелила в ответ. Батальон вольных мечников дрогнул, словно раненый зверь, солдаты сбились с шага, сержанты принялись выкрикивать приказы, пытаясь восстановить порядок, но в стене из щитов появлялись все новые и новые дыры.

— Лучники, огонь! — гаркнул Антеш.

Сотня воинов кинулась к амбразурам, на воларцев обрушился железный дождь. Несмотря на разящие стрелы, батальон упорно продвигался вперед, теряя людей и пытаясь по-быстрому перестроить ряды. Таким образом они понесли первые потери.

Через несколько мгновений вся туша «зверя» вновь вздрогнула и распалась: паника передалась и другим. Некоторые побежали обратно к дамбе, кто-то кинулся в поисках убежища к другим батальонам. Большинство было сражено меткими стрелами, спаслись лишь самые быстроногие.

Рива стояла на парапете со стрелой наготове и разглядывала воларские ряды в надежде отыскать еще одну прореху. Она подумала, не может ли ненависть быть материальной — она буквально чувствовала поднимающуюся внутри волну.

Наконец последний воларский батальон выстроился как раз против привратной башни. Этот был поменьше прочих, от силы три сотни солдат, но двигались они с такой четкостью, которая превосходила даже выучку варитаев. «Куритаи пожаловали», — догадалась Рива.

Воздев лук над головой, она захохотала, вспоминая слова умирающего дяди. «Под конец жизни я все-таки совершил правильный поступок».

— Ну, идите сюда! — закричала она воинам, стоявшим внизу. — Я жду!

Поутру Антеш отправил за стены несколько команд для сбора стрел и оружия с тел убитых. Рива тоже пошла с ними, чтобы никто часом не подумал, будто она избегает самых опасных участков.

— Лорд Арентес подсчитал, что мы убили больше тысячи воларцев, — сказал Аркен. Он наклонился, чтобы выдернуть стрелу из трупа какого-то варитая, наполовину погрузившегося в ил, а заодно подобрать его короткий меч и кинжал.

— Да уж, задали они нам работенку, — согласилась Рива.

Вся ночь прошла в горячке боев, следовавших один за другим. Рива перебегала с одного участка стены на другой: туда, где воларцы, забросив крюки, пытались забраться на парапет. Два раза им это почти удалось. На западном участке варитаи, используя «кошки», вскарабкались наверх, пока основные силы вольных мечников тщетно пытались установить лестницы. К тому времени, когда подоспела Рива, лорд Арентес уже почти отбил нападение. Старый военачальник с лицом, перепачканным кровью из пореза на лбу, выкрикивал приказы солдатам городской стражи. Одной контратаки алебардистов оказалось вполне достаточно: враги были сброшены со стены. И вновь воларцы улепетывали к дамбе, подгоняемые градом стрел.

Самым серьезным оказался прорыв на южном участке. Рива как раз занималась куритаями, которые атаковали привратную башню. Недолго думая, она приказала облить их маслом в тот момент, когда они, выйдя из-под щитов, раскручивали над головой крюки. После чего вниз полетели зажженные стрелы. Большинство рабов упали на землю, объятые пламенем, но кое-кому удалось достичь парапета и начать свои смертоносные танцы с двумя мечами. Причем некоторые продолжали при этом гореть. Прежде чем их прикончили, они успели убить многих защитников города. Едва Рива распорядилась скинуть вниз их тела, как прибежал человек с известием, что куритаи уже на южной стене.

Приказав усилить оборону башни дворцовой гвардией, она поспешила на южную сторону. Верный Аркен увязался следом. На сей раз воларцы применили новую тактику: куритаи затаились среди вольных мечников, и Рива решила на будущее, что должна быть внимательней. Рабы держали плотную оборону на южной стене, в то время как королевские гвардейцы пошли в контратаку и падали, словно скошенная трава. Командовал ими совсем юный сержант, лицо и руки его уже покрывали многочисленные раны.

— Навались, ребята! — кричал он гвардейцам. — Еще немного, и мы сделаем этих паскуд!

— Отставить! — приказала Рива, глядя в тесные ряды куритаев, чьи лица были лишены всяких эмоций. На парапет за ними уже лезли вольные мечники. — Приготовьтесь, — кинула она гвардейцам и шагнула вперед, снимая с плеча ильмовый лук.

Спокойно прицелилась в одного из рабов, который стоял в каких-нибудь двенадцати футах. Пристрелила одного, затем второго. Куритаи лишь невозмутимо сомкнули строй, закрывая брешь. Она успела убить еще двоих, прежде чем один из рабов что-то рявкнул, и все они бросились на нее. Рива оставила лук и вынула из-за плеча меч. Гвардейцы ударили по куритаям.

Позже ей так и не удалось восстановить всю цепь событий. Она помнила свои прыжки и повороты, куритаев с перерубленными шеями, но в остальном все покрывал красный туман, в котором молниями сверкали лезвия мечей. Все закончилось с подходом алебардистов из дворцовой гвардии, они прикончили оставшихся рабов и сбросили вольных мечников со стены.

И вдруг она обнаружила, что все ее поздравляют, хлопают по спине, а она до того устала, что не в силах противиться всему этому. По счастью, Аркен утащил ее прочь от благодарных вояк. Рива с радостью обнаружила, что парнишка даже не ранен, хотя и бледен. Так бледнеют те, кому довелось впервые убить человека лицом к лицу.

Она задержалась при виде того самого гвардейского сержантика, он тряс за плечи вольного мечника. Воларец судорожно зажимал рукой рану на другой руке, повыше локтя — в ране белела кость.

— Где же твой кнут, падла? — орал сержант, втыкая в рану кинжал и проворачивая лезвие. Воларец завизжал. — Где кнут, а?

— Убей его, хватит! — приказала Рива. — Построить людей. Ночь еще не закончилась.

Атаки продолжались еще четыре часа — до тех пор пока первый проблеск зари не показался над рекой. Все новые и новые батальоны пересекали поток, чтобы попытать удачи. Все больше и больше трупов оставалось на земле после каждой попытки. Впрочем, защитникам эта ночь тоже далась нелегко. Арентес доложил, что они потеряли около трех сотен бойцов и еще две сотни были ранены. Но город устоял. Уцелевшие воларцы убрались в конце концов восвояси: варитаи — построившись в колонны и прикрывшись щитами, вольные мечники — в панике позабыв о дисциплине под градом стрел. При свете занимающегося дня потери воларцев от метких выстрелов заметно возросли…