Энтони Райан - Владыка башни

Следующим утром они прошли миль пять, когда услышали отдаленный гром, от которого дрожала земля. Никто из партизан не был настолько наивен, чтобы принять звук за приближающуюся грозу. Давока легла ничком и прижала ухо к земле.

— Движутся на юг. Прямо на нас. — Она поднялась с мрачным лицом. — Будут тут совсем скоро.

— Иллиан! Арендиль! — закричал Френтис, указывая на коней, которых уже развьючивал Ренсиаль. — Скачите оба на запад, быстро! Через семь дней будете в Нильсаэле…

Он замолчал, видя, как Иллиан отбросила протянутый Ренсиалем повод и встала, скрестив руки на груди. Арендиль занял позицию рядом с девушкой.

— Это вам не игрушки… — начал Френтис.

— Знаю, брат, — оборвала его Иллиан. — Но мы с Арендилем уже не дети. После всего произошедшего трудно оставаться детьми. Мы никуда не уедем.

Френтис беспомощно опустил глаза, сердце разрывалось от чувства вины. «Если они погибнут, в этом буду виноват я!»

— Ставки были слишком высоки с самого начала, брат, — мрачно ухмыльнулся Арендиль.

Френтис медленно выдохнул, успокаивая совесть. Обвел глазами своих оборванных товарищей и не увидел страха на их лицах. Они молча, серьезно смотрели на него, ожидая приказа. «Я сотворил из них чудовищ, а они сделали меня лучше. Значит, я вернулся домой».

Топот приближался, становясь все громче и отчетливей. «Тысяча, не меньше».

— Встаньте в круг, — велел он, обведя рукой площадку в двадцать шагов. — Мастер Ренсиаль, будьте любезны, сядьте на коня и держитесь в центре рядом со мной.

Подойдя к другому коню, он вскочил в седло, и они с Ренсиалем заняли место на холме. Остальные сомкнулись вокруг них в кольцо, ощетинившись мечами и натянутыми луками.

Спустя короткое время показался авангард всадников — неясные фигуры в утренней дымке. Их было человек двадцать, скакавших во весь опор. «Они без доспехов, — удивился Френтис. — Воларские разведчики?..» Но не успел он додумать эту мысль, как увидел лицо их командира: это был худой мужчина средних лет с короткими волосами и бледно-голубыми глазами, его темно-синий плащ развевался за спиной.

— Опустить оружие, — приказал Френтис, спрыгнул с лошади и на негнущихся ногах пошел навстречу всаднику. Тот осадил лошадь в нескольких шагах.

— Брат, — произнес мастер Соллис, и его голос показался Френтису еще более хриплым, чем прежде. — Сдается мне, вы идете не в том направлении.

Она услышала голос Чтеца издалека. «Надо же, — удивилась Рива. — Такой старый — и так громко орет».

— …Отец отвернулся от нас из-за этих гнусных еретиков…

Все подходы к площади были запружены народом. Люди, словно завороженные словами Чтеца, глядели в сторону собора.

— …Сей город есть Отцовский дар! Драгоценность, врученная Возлюбленным и названная по имени величайшего из его слуг! Но мы дозволили проникнуть сюда скверне неверия…

— А ну расступиться!

Рива принялась проталкиваться через толпу. Одни, узнав ее, сами отходили в сторону, другие упорствовали, но деликатничать ей было некогда.

— Прочь с дороги, кому сказано! — рявкнула она, и какой-то тип, который пытался схватить ее за руку, отшатнулся назад, вытирая кровавые сопли. Дело пошло легче.

— …очистить наш город! Именно этого требует от нас Отец в своем Десятикнижии. Я трудился дни и ночи, чтобы отыскать иной способ, но… «Очистите мой город, и только тогда вы можете уповать на мой благосклонный взор…»

Наконец она преодолела толпу. На площади стояли связанные коленопреклоненные люди, а около них — мужчины с мечами. Среди мечников были священники, а прочие — пожилые горожане или старики, слишком немощные, чтобы дежурить на стенах. Увидев Риву, некоторые смутились, но большинство с вызовом глядело на племянницу владыки, а один даже выступил вперед, пытаясь преградить ей дорогу к Чтецу.

Она стремительно выхватила меч из ножен, тот в ответ — свой. Рива с удивлением узнала в нем лоточника, который продал ей яблоко, когда она в первый день сидела на ступенях собора.

— Лучше убирайся с моего пути, — тихо, но угрожающе произнесла Рива. Зеленщик побелел как полотно и попятился.

— А, вот и она пожаловала! — заорал Чтец, стоявший у подножия соборной лестницы. — Явилась, как я и предсказывал! Лжеблагословенный выродок, выученица блудницы!

Рива увидела брата Гарина с разбитым лицом, он стоял на коленях в первом ряду пленников. Велисс скрючилась рядом с целителем, в рот ей сунули деревянный кляп, а руки связали за спиной. Тут же находился и Аркен, который едва держался, чтобы не упасть. Он был бледен, волосы его слиплись от крови.

— У меня тоже есть для тебя благословение, — крикнула Рива, метнувшись к Чтецу. Глаза ей застилала красная пелена. — Только, уж извини, оно из стали, а не из пустых слов.

Один из прихлебателей Чтеца попытался заслонить его и, неумело размахивая рапирой, нацелился Риве в грудь. Раздался звон, и рапира упала на камни вместе с двумя отрубленными пальцами. Чтец хотел спрятаться за спины своих епископов, но, как с удовлетворением заметила Рива, никто из них не спешил расступиться перед ним. Одни ошеломленно наблюдали за происходящим, другие стыдливо отводили глаза, но Рива могла бы поклясться, что заметила усмешку-другую. Старик осел на мостовую, словно куча тряпья, но она схватила его за балахон, рывком подняла на ноги, толкнула на ступени и занесла над головой меч.

— Так что насчет того священника? — сказала она. — Кто он? Я знаю, что им управляешь ты.

— Грех какой. — Старик замотал головой, в его глазах удивление мешалось с безумием. — Поругание святой плоти. Ты, обетованная наша спасительница, осквернила себя противоестественной похотью…

— Просто ответь мне, кто он такой! — Она приставила острие меча к его груди, заставив вжаться в ступени.

— Яростный свет твоей жертвы объединит всех нас, это было обещано ему посланником самого Отца…

— Рива!!!

Только этот голос способен был остановить ее. Она обернулась и увидела своего дядю. Тот ковылял сквозь толпу, и люди расступались перед ним, склонив головы. Лорд производил жалкое впечатление. Изнуренный, умирающий человек приближался к ней шаркающей походкой, опираясь на старый меч, словно на клюку. И все же владыка фьефа был полон гордого достоинства: мечники, наткнувшись на его жесткий и властный взгляд, опускали оружие.

Рива оставила Чтеца и отступила перед дядей, который остановился в нескольких шагах.

— Я полагаю, — с трудом произнес он, — что настало время объявить народу твою весть.

— Весть, дядя? — оторопело переспросила она, все еще тяжело дыша.

— Да. Откровение Отца. Пора объявить его людям.