Елена Лисавчук - Сумеречный ветер

Старшая Тоберон находилась в мужской половине, судя потому, что он не встретил ее на верхней палубе, не увидел на камбузе и не столкнулся с ней в трюме, когда обнаружил находившуюся там в беспамятстве Окару. Доар вспомнил, в каком плачевном состоянии нашел ее неподвижное тело, и кровь вновь вскипела в его венах.

– Немедленно ко мне!

Он ворвался в мужскую часть и, столкнувшись с бледной Кеоной, стоявшей возле Рина Гезза, постарался усмирить бушующую силу. При виде его гнева первая помощница потупила взгляд и съежилась. Бессмертный понимал, что девушка, возможно, и не виновата, но ничего не мог поделать с яростью, клокотавшей в груди.

Чашка с лекарством, которым Кеона отпаивала слабого после ужина Рина, выпала из ее рук, и девушка, повинуясь чужой воле, рухнула перед капитаном на колени. Хард подошел к ней, двумя пальцами взял за подбородок и ровным тоном отчеканил:

– Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни тебе, ни кому-либо другому не позволено запирать Окару в клетке. Ты поняла? Вредить моей личной помощнице равносильно тому, чтобы навредить мне!

– Простите, капитан, – не поднимая глаз, виновато произнесла Кеона и оценивающе взглянула из-под ресниц на харда. Его лицо оставалось напряженным и сосредоточенным. Встретившись с его яростным взглядом, девушка по-настоящему испугалась. Плечи ее дрогнули, а в голосе зазвенел ужас. – Я в точности выполнила ваш приказ. Вы велели увести Окару, я и увела ее. Принц требовал наказать сестру, и я подумала… – Кеона запрокинула голову и сердито уставилась на бессмертного. – Окара оскорбила принца!

Доар слегка склонился к ней и, скрестив взгляды, ледяным тоном приказал:

– С этого момента ты проследишь, чтобы Окара в краткие визиты Ио не попадалась ему на глаза.

Кеона отвернулась, медленно поднялась на ноги и сухо произнесла:

– Слушаюсь, капитан. Могу я продолжить лечение отравленных моей сестрой сокетов?

– Да, можешь быть свободна, – кивнул бессмертный и покинул мужскую часть трюма.

Сокеты поправлялись быстро, зелье многих почти сразу поставило на ноги. Разве что малая часть команды до сих пор переживала последствия готовки благородной воркории. Доар для себя решил, что Окара готовить больше не будет, ни к чему рисковать своим бессмертием.

Осознав, что улыбается, хард нахмурился и вышел на палубу. Запрокинув голову, он проследил за покачивающимися тенями буреносцев. Доар так и не понял толком, как узнал, что Окара в опасности. Он сидел напротив принца и слушал его возмущенные разглагольствования, но вдруг… что случилось в тот момент?

Харда будто ударили кулаком в грудь, выбивая воздух. Над кораблем раздался вой. То, как он позже выяснил, поднявшись на палубу, бесновались буреносцы. Магический фон, пронизывавший все пространство, подернулся и пошел кругами. Такое бывало, если в дела живых вмешивался безликий. Но на «Сумеречном ветре» не могло быть ни одного из этих опасных существ, иначе бы сработали наложенные охранные заклинания.

К тому же, судя по увиденным через иллюминатор сгустившимся тучам, недалеко от «Сумеречного ветра» появился сильный воздушник…

Слушая самодовольные рассуждения Ио о том, как он желает заполучить воркорию Тоберон, Доар препроводил его на шлюпку. Под заверения, что королевская особа вправе получить желаемое во что бы то ни стало, он убедился, что принц отчалил от бригантины и движется к «Розовой жемчужине».

Избалованный мальчишка! Доар никогда не отдаст то, что уже принадлежит ему.

Оставалось уповать на крепость алкоголя, которым Ио заливал уязвленное самолюбие, да ожидать, что принц не скоро пожалует с новым визитом. Харду позарез нужно было покинуть корабль. Совсем не вовремя заявился брат Ирвика!

Окара проснулась, с удовольствием потянулась, но покачнулась и, не удержавшись, перевернулась в воздухе. Вскрикнув, она рухнула на пол.

– Где это я? – поднимаясь, с удивлением осмотрелась девушка.

Потерев ушибленную коленку, она потрогала подвешенную сетку, с которой свалилась. В большом полутемном помещении без окошек их было несколько, и все пустовали. Обстановкой служили несколько сундуков у стены да пара ведер в углу.

– Очнулась? – раздался безразличный голос Кеоны.

Окара быстро развернулась, встретилась взглядом с застывшей в дверях сестрой и насторожилась.

– Чего тебе? – посмотрела она свысока на Кеону. После клетки, куда ее упекла сестрица, воркория находилась не в лучшем расположении духа. – Какое тебе до меня дело? Доар пощадил меня. Уходи! Не хочу тебя видеть.

– Как заговорила, – резко заметила первая помощница и болезненно скривилась: – Я тоже от тебя не в восторге, но придется остаться. Капитан приказал присматривать за тобой. Пока бригантина Ио маячит на горизонте, будешь жить, как обычный сокет. – Кеона приблизилась к подвешенной сетке и добавила любезным тоном: – Забудешь о мягких перинах, будешь спать в гамаке, умываться на виду у сокетов, в свою очередь выносить ночное ведро, драить полы. Скребок принести?

– От тебя мне ничего не нужно, – гордо отказалась Окара, не собираясь впадать в панику на глазах сестры.

Полюбовавшись ужасом, который Окара, как ни старалась, не сумела скрыть, Кеона, откровенно насмехаясь, заявила:

– Но ты всегда можешь разорвать контракт с Доаром и уйти к Ио. Он жаждет заполучить тебя, сестренка. Не понимаю, зачем ты сопротивляешься? Стать наложницей второго по наследованию принца империи мечтает едва ли не каждая уважающая себя воркория. Шелка, украшения, особое положение при дворе, тем более Ио красив, страстен и богат.

– Почему ты не на корабле этого завидного благодетеля? – холодно поинтересовалась младшая Тоберон, не разрывая зрительного контакта. – Раз моральные унижения тебе по нраву, и ты считаешь, что быть королевской подстилкой увлекательно, тогда Ио составит тебе идеальную пару. – Кеона переменилась в лице, но Окара не дрогнув закончила: – Я не лишилась рассудка и никогда не вернусь на «Розовую жемчужину». Ио мне отвратителен, но ты, Кеона, можешь попытаться занять теплое местечко.

– Быть подстилкой принца для тебя, значит, не почетно, – разозлилась сестра, – а согревать постель капитана ты не против?!

Окара вздрогнула как от пощечины, но не позволила себе ни отступить, ни опустить глаз. Она смело смотрела на сестру.

– Конечно! Одно то, что ты желаешь оказаться на моем месте, уже делает должность личной помощницы самой почетной в империи!

Старшая Тоберон болезненно поморщилась и отступила на шаг. Ощущая небывалый подъем, Окара продолжила наступать на нее.

– У меня с капитаном подписан контракт на год, так что тебе, сестра, придется увидеть, как я заполучу то, что никогда не станет твоим. Я лишу тебя власти, стану для Доара большим, чем помощница! Заберу все твои полномочия, и тогда необходимость в тебе отпадет. Я лишу тебя возможности видеть того, ради кого ты готова переступить через родную сестру.