Вадим Оришин - Kujin Крыло отбрасывает тень [СИ]

Подав короткий знак своим людям, он снова обернулся к ней:

— Я готов выслушать ответное предложение, но не готов ждать. До завтра.

Закончив, он покинул комнату, а за ним и его люди. И, когда дверь закрылась, Тсуме смогла с облегчением выдохнуть. Короткая передышка, чтобы перевести дух. Ну, хоть что-то.

Глава опубликована: 23.12.2016

** ГЛАВА 89

------------------------------------------------------------

Клановый квартал Учиха почти не изменился. Разве что выглядел еще немного оживленнее, чем раньше. Ино шла сюда уже после посещения своего квартала. И шла сюда она одна. В том, что разговор будет не простым, она не сомневалась. А другим он и быть не мог. Но отступить она не могла. Като, каким бы он ни был, был ей важен и небезразличен. Она не могла позволить себе отвернуться от него. Не могла позволить себе оставить его одного. Даже если он даже не заговорил с ней, все равно.

Их дом почти не изменился внешне, только некоторые едва уловимые детали. Уверенно подойдя к двери, она постучалась. Все же теперь это скорее его дом. Как же сложно думать о Като в двух лицах.

Открылась дверь, и к ней вышла уже виденная с Курохаем куноити. Черноволосая девушка ядовито улыбнулась Ино, но все же поклонилась:

— Яманака-сан.

Ино ощутила короткий укол ревности, но вспомнила, что о Курохае говорил Като, и успокоилась.

— Нас не представили друг другу.

— Меня зовут Сигурэ, — легко исправила это недоразумение девушка. — Предлагаю на этом закончить наше знакомство. И Куро здесь нет, он в резиденции.

Ино, тем не менее, не стала сразу уходить:

— Как он? Если смотреть со стороны?

Сигурэ сложила руки в замок на груди, слегка пожав плечами:

— Не знаю, с чем сравнивать. Я его встретила уже мрачным, пафосным засранцем, с которым не то, что говорить, просто рядом находиться сложно. Он был другим?

Блондинка кивнула:

— Был. Кто ты ему?

Черноволосая ухмыльнулась, снова ядовито улыбаясь:

— А что? Ревнуешь?

— Нет. Позаботься о нем. Нельзя жить, чтобы о тебе вообще никто не заботился. Нельзя жить против всего мира.

Сигурэ хмыкнула, но отвечать не стала. Не став прощаться, а просто развернувшись на месте, Ино покинула этот дом. Рады ей здесь точно не были, но это можно понять. Для этих людей она, Ино, была никем. Просто девушкой из прошлого их лидера. Он достаточно знала Като, чтобы понимать — им Курохай о ней не рассказывал. Он вообще вряд ли что-либо рассказывал.

Она подошла к резиденции Корня, остановившись снаружи. Он увидит ее, заметит, почувствует. Стены не остановят его взгляда. То, что было между ними, еще имеет значение. Стоявшие на посту безликие, переглянувшись друг с другом, не стали пытаться ее остановить. И, едва она успела зайти внутрь, как натолкнулась на еще одного человека из его свиты. Молчаливый парень жестом попросил следовать за ним. Путь от входа до дверей кабинета Ино не заметила. Он просто вылетел из ее головы. Перед ее глазами будто вновь пронеслось все то время, что она верила в его смерть. Вся боль, мучительная тоска и грусть. Все это, заново, за те минуты, что они поднимались по лестницам и шли по серым коридорам. Вот открывается дверь, она входит внутрь, глядя на стоящего к ней спиной человека в доспехах.

— Выйдите, — грубый, неприятный голос отдает приказ.

Кроме него здесь еще Ханаби Хьюга и пара безликих, но Ино не обращает на них внимания. Они остаются в комнате одни, и наступает тишина.

— Зачем ты пришла?

— Вот так ты меня встречаешь? — ответила вопросом на вопрос Ино. — У тебя это вызывает вопросы? Не понимаешь, что я не могла не прийти?

— Я считал, что ты умнее. Что ты поймешь — увиденное тебе не понравиться, и ничего хорошего я тебе не скажу, и не могу сказать.

— Это не важно, — качнула головой девушка. — Я должна была прийти. Нам нужно поговорить.

Курохай развернулся, позволяя заглянуть в свои светящиеся глаза.

— Нам не о чем говорить. Я знаю все, что ты можешь мне сказать. Я знаю все, что ты хочешь услышать. Все это не важно. Ты, с сыном, с Като будете там, в столице. Или где угодно, но подальше от Конохи, меня, и войны. Мне многое нужно сделать, и в конце никто не будет называть меня героем и спасителем, так что сделай вид, что ты меня не знаешь. Тебе же будет лучше.

Ино дернулась, чувствуя, как все прошлые чувства сметает тихая ярость.

— Что? Ты думаешь, я могу так поступить? Действительно думаешь, что для меня наше прошлое ничего не значит?

— Это не важно. Прошлое осталось в прошлом. И мне очень много нужно сделать, чтобы у тебя было будущее. Прекращай истерить, Ино. Ты ведь сюда не для этого добиралась? Что ты хочешь услышать?

Девушка хмыкнула:

— Что я хочу услышать?

— Можно не повторять за мной.

Она качнула головой:

— Да так. Всего ничего. Просто хотела знать, что с тобой. Хотела сказать, что не забывала тебя все это время. Что ты важен для меня. И хотела увидеть, что важна для тебя. Что наш сын важен для тебя.

Курохай повел плечами:

— И? Тебе нужны слова? Или чего ты хочешь? У тебя есть Като. За теплыми словами обращайся к нему. Да и по всему остальному тоже. У меня нет времени на игру в счастливого мужа и доброго отца.

— Игру? Для тебя это всего лишь игра? — ярость внутри Ино перемешалась с каким-то странным разочарованием. Это не то, что она должна была испытывать от его слов, но…

Но Курохай стянул капюшон и снял маску.

— Мне это надоело. На, посмотри. Нравиться? Предлагаешь мне рассказывать малышу сказки на ночь?

Ино на миг замешкалась, но хмыкнула:

— И что? Все? Это тебя останавливает? Это, по-твоему, большая проблема? Не ты ли говорил, что нет ничего невозможного, а? А теперь прикрываешь обожженным лицом, чтобы что? Держаться от меня и Иноджина на расстоянии? Да что с тобой!? Ты что, пытался меня разозлить? Специально? Думаешь, так мне будет легче?

— Это все не важно, — вкрадчиво повторил Курохай. — Не имеет значения. Мир не крутиться вокруг вас двоих. Кроме вас еще есть целая Коноха, а вокруг нее толпа народу, желающая ее уничтожить. Вот и все. Все остальное — мелочи.

— Мелочи? Ты понимаешь, что…

— Что? — повысил голос Курохай.

— Като сказал, что не хочет становиться таким же монстром, как ты. Чтобы я помогла ему не стать таким же, как ты.

— Не удивлен. Вот только чтобы у вас, сладкая парочка, была возможность стоить свою счастливую жизнь, кто-то должен сделать важную работу.

— Ты так уверен? Так уверен в том, что для этого нужно быть чудовищем, которым ты так стараешься быть? Может, в этом нет такой необходимости? Может, ты справишься со всем этим, даже оставаясь человеком? Почему ты…

— Нет, — качнул головой Курохай. — Поздно. Слишком поздно. Всегда было, и всегда будет. Слишком поздно. Любое проявление мягкости будет рассмотрено, как слабость, как ошибка. А у меня больше нет права на ошибку. Мне поздно быть человеком. Мне не нужно быть человеком. Я не хочу быть человеком. Увидев тебя… я ничего не почувствовал. Ничего. То, что я делаю, я делаю не ради тебя. Я делаю это, потому что должен делать. Потому что создан для этого. Потому хочу этого, — он снова надел маску и натянул капюшон, двинувшись к двери. — Уходи. Здесь для тебя ничего нет. Разговор окончен.