Вадим Оришин - Kujin Крыло отбрасывает тень [СИ]

— Вытащи Асуму! — бросил Хиаши своему соклановцу.

Сарутоби пытался пробить водную темницу изнутри, но пока безуспешно. Сам Хиаши искал сердца, прячущиеся где-то в теле нукенина. Но Какузу и не думал стоять на месте. Он двигался, поднимая своим телом волны и выбрасывая обломки камней, он бил руками, разгоняя синоби противника, заставляя их маневрировать. Каждый его удар сопровождался либо режущими порывами ветра, разбивавшими в мелкую пыль встреченные каменные руины, либо разбегающимися по водной глади разрядами молний. Водная темница, сковывавшая Асуму, удерживалась жгутами-нитями и перемещалась вслед за движениями Какузу, затрудняя освобождение коноховца.

— Однажды придет в ваш дом кукловод… На сцене он выставит свои творения…

Сасори предпочел не атаковать в открытую сразу и, используя куклу, скользил в воде, стараясь оставаться незамеченным.

— Лихо он спляшет, привлекая народ… Будет играть до самозабвения…

Срабатывает техника призыва, и воду уже прорезает боевая кукла, устремляясь вперед, к стене. Сасори достаточно просто находиться неподалеку, нет необходимости вступать в бой самому.

— Он люд очарует, захватив все внимание… Кукольным танцем вызвав душ содрогание…

Одно из последних его творений, элегантная, великолепная кукла вырвалась из воды, взмывая в небо под взмахи крыльев. Она могла летать, могла плавать, могла бегать. Она могла сражаться.

— Но не просто так он дает этот бал… Вид плясок безумных чью-то душу украл…

Кукла бросилась вперед, легко уклоняясь от струи пламени и кунаев со взрывными печатями.

— Песком сквозь пальцы утекают мгновения… И вот уже зрители — часть представления…

Врезавшаяся в стену кукла выпустила облако ядовитого газа, чтобы тут же стремительно броситься на ближайшего противника. Яд сочился из ее тела, в виде газа, или жидкостью поблескивая на всех острых поверхностях.

— Марионетками станут под нитями… Глупые жители, глупые зрители…

Естественно, один из дзенинов Ива попытался блокировать куклу, поймав ее в каменную темницу. Кукла тут же собралась в бронированный кокон, выбросив наружу несколько взрывных печатей. Подрыв, и темница разлетается в разные стороны.

— Вот он закончил свое представление… Собирает он в ящик своих рук творение…

Кукла двигалась стремительно, сблизившись с синоби Облака быстрее, чем тот успел отскочить. Набросилась на него, достав ядовитыми лезвиями и используя печать, закрепленную под защитой на груди. Печать, из которой распечатывалась другая кукла, созданная для контроля людей. Такая, какие Сасори уже использовал ранее, но доработанная, улучшенная, доведенная до совершенства.

— Среди его зрителей нет уж людей… Оставил лишь кукол за собой лицедей…

Его кукла отпрыгнула в сторону, уходя от атаки Коноховца. Сасори дернул рукой, и новые нити кукловода соединил его с убитым противником. Но только что захваченное тело вспыхнуло черным пламенем, всего на пару секунд, которых было достаточно, чтобы оборвать контроль. А затем в место, где он прятался, прилетел огненный шар. Сасори без труда уклонился, да и кукла бы выдержала не одно попадание такой техники. Но сам факт, что его обнаружили…

Кукловод, продолжая использовать куклу в качестве внешней защиты, выбрался из воды и поднялся на обломок здания, рассмотрев приближавшегося к нему Учиху.

— Вот и предатель появился.

Его кукла вскинула руки, готовя печати призыва. Это будет его лучшее представление. И, возможно, последнее.

Натсухи, едва выбравшись из башни, взлетела, оглядывая город и оценивая поле боя. Расклад был явно не в их пользу. Там, на озере, они сражались в соотношении пять к одному, или около того. Сейчас на каждого члена Рассвета приходилось, как минимум, десять элитных синоби противника. И в этот раз они, вероятно, готовились противостоять нукенинам Акацки, подобрали тактику, разузнали о слабых местах. Поэтому Натсухи сразу решила, что все старые фокусы будут малополезны, нужно нечто новое.

— Что же… Я знала, что этот момент наступит.

Куноити резко спланировала вниз, зная, что ее заметили, и что противники уже направились к ней, вероятно. Но ей нужна была небольшая ровная площадка. Простенькую печать на куске стены она рисовала своей кровью, пропитанной чакрой метеорита. Не слишком практично — терять кровь перед боем, да и стоило просто взять заготовленные ею чернила, содержащие все туже чакру, этого было бы достаточно. Но хорошие мысли, как это часто бывает, приходят в самый последний момент.

— Призыв.

Всполоха дыма не было, только выброс чакры плотного фиолетового оттенка. В ее ладонь лег небольшой шар, излучающий больше чакры. Чем она способна удерживать. Она пришла к Пейну чтобы узнать — что это за шар? Откуда он взялся? Почему излучает чакру? Почему именно такую? Ответ ей не понравился. Потому она всегда знала, чем все закончиться.

Она уничтожит метеорит вместе с собой. И сейчас для этого был вполне подходящий момент.

Она садится в позу медитации, взяв метеорит в руки. Поток чакры из фиолетового становиться мягко голубым, смешиваясь с чакрой девушки. Несколько секунд концентрации, и Натсухи открывает абсолютно голубые глаза, произнося:

— Кемоно…

Своими силами она могла создать двух, максимум — трех псевдосущностей из чакры. Держа в руках метеорит — десятки. Она не знала, что это за существа и существовали ли они вообще когда-нибудь, но знала, что они хищники и будут охотиться на любую добычу. Приближавшиеся к ней синоби на роль добычи подходили великолепно. И пусть синоби уничтожат тварей, но куноити ставила себе целью лишь замедлить и измотать противника перед поединком с ней.

Но не получилось. Вызванный куноити противника каменный таран сбил и раздавил сразу половину бросившихся в сторону синоби тварей. Лишь несколько остались добивать призванных существ, остальные бросились на куноити Рассвета. Натсухи поморщилась, но лишь расправила крылья и укрыла себя ими, напитывая чакрой. Вовремя — на нее обрушились техники нападавших, разрушающие все вокруг.

Шинно, прячась за обломком стены, огляделся. Он видел, как на озере дерутся демоны. Видел, как Какузу крошит город, пытаясь достать противников. Видел зверей, призванных Натсухи. Вздохнув, он отцепил сумку с пояса, скинул жилет. Он знал, чем все закончится. Не этот бой, а вообще. Знал, потому что слишком хорошо представлял, на что способен Нагато. Однако сейчас он испытывал некоторое разочарование. Ему приходится принимать участие в бою, от которого ничего не зависит. К сожалению, сейчас все это было не важно. И сама необходимость участвовать в этом бою казалась ему обременительной. Поэтому для себя он искал причину, по которой должен выложиться в этом бою. Но не находил.