Наталья Авербух - Напарница вампира

Дрон Перте ждал меня в комнате и, при моём появлении, демонстративно посмотрел на свисающие с пояса часы.

— Вы не слишком-то пунктуальны, сударыня, — холодно произнёс он, поднимаясь с кресла и делая шаг навстречу мне.

— Моя наставница, — отвечала я, покорно позволяя избавить себя от плаща и усадить в кресло, — всегда говорила мне, что барышне ни к чему являться на встречу вовремя: тогда кавалеры совсем перестанут её ценить.

Я не добавила, что госпожа Кик после этой сентенции указывала на разницу между продавщицей в шляпной лавке и девушкой из хорошей фамилии и выталкивала меня на улицу задолго до необходимого времени.

— У вашей наставницы старомодные представления, — отозвался Дрон Перте. — Сегодня барышням следует являться на встречи минута в минуту — тогда кавалеры будут уважать их за пунктуальность.

— Я постараюсь учесть вашу мысль, сударь, однако сложно отказаться от старых привычек.

Сын синдика неодобрительно покачал головой, а я задумалась, каким образом мот и повеса может быть настолько пунктуальным, и даже проповедовать это качество для окружающих. Ясно, что Дрон Перте, известный синдику городских стрелков, известный своей матери, госпоже Перте, известный госпоже Дентье и всем тем барышням, не которые желают вступать с ним в брачный союз, имеет мало отношения к человеку, убившему троих на площади Трёх свечей, который продавал нам своих бывших — бывших ли? — товарищей-контрабандистов. Однако кто же он на самом деле — вот вопрос, на который мне необходимо знать ответ.

— Я надеюсь, сударыня, вы достаточно выспались прошлой ночью, чтобы не торопиться этой как можно скорее оказаться дома в своей постели? — прервал задумчивое молчание сын синдика. Я невольно покраснела от дерзости подобного вопроса, и в первое мгновение смогла только покачать головой. Слава Богу, выспаться мне удалось, и госпожа Дентье вчера долго мне хвалила целебную силу морского воздуха, однако всякие упоминания постели звучали у Дрона Перте как-то вопиюще безнравственно.

— Я не предполагала сегодня задержаться сколько-нибудь дольше, чем в прошлую нашу встречу, сударь, — после недолгого размышления проговорила я. — Даже, пожалуй, рассчитывала управиться с делами быстрее, ведь сегодня нам не нужно обмениваться паролем и тратить время на недомолвки.

— Вы прямо подходите к вопросу, сударыня, — ответил Дрон Перте. — Но, может быть, вы согласитесь отведать фруктов или выпить вина?

Я покачала головой.

— В таком случае, сударыня — вот бумаги, которые вы просили. Здесь все адреса и имена людей, которые этим занимаются. Рассчитываю получить не меньше двухсот марок за всё, учтите это. Но, пожалуй, триста меня устроили бы больше.

Я не ответила, с жадностью разбирая документы. За адреса я обещала всего сто пятьдесят, и теперь следовало решить, подразумевают ли адреса имена людей или, быть может — нужны ли имена людей, если будут адреса, по которым несложно через полицию навести справки. Другими словами — стоит ли тратить на Дрона Перте гигантскую сумму в триста марок.

Напарник читал бумаги — моими глазами, как и в прошлый раз, — невероятно долго, то и дело заставляя меня вернуться к уже отложенным и время от времени досадливо хмыкая. Несколько раз нас прерывал Дрон Перте, которому непременно надо было узнать, от чего у барышни так сильно болит голова во время работы, и это, разумеется, не облегчало моей задачи. Как я смогла понять, адреса оставались адресами — названия провинций, краёв, деревень и номера домов, а имена оставались именами — они мало что говорили мне, да и напарник не узнал ничего такого, что изменило бы его представление о контрабандистах. Сведения, по всей видимости, вполне надёжные и добротные, и почему бы не отдать за них запрошенную сумму?

«Сто шестьдесят, от силы сто семьдесят пять марок, — процедил мой напарник. — И предупреди, пожалуйста, что не будешь с ним больше встречаться, пока эти сведения не пройдут тщательную проверку».

«Ты спятил! — ахнула я. — Куда я смогу спрятаться от него, когда госпожа Дентье и госпожа Перте нас так старательно сводят?!»

«Откажись под любым предлогом, Ами. Он мне не нравится».

«Но… — замялась я. — Послушай, проверка может занять недели и даже месяцы».

«Вот именно», — довольно ответил напарник.

«Да, но за это время Дрон может передумать!»

«Вот уже и „Дрон“, — желчно ответил вампир. — Нет, уж поверь мне, никуда он от нас не денется. Мне не нравится скорость, с которой ты проматываешь деньги и, поверь, в бюро нас тоже не поймут».

Эта мысль меня несколько отрезвила: в самом деле, та быстрота, с которой сын синдика принёс нам новую порцию бесценных сведений, настораживала, ведь за это время он никуда не отлучался и сложно представить, чтобы он успел снестись с кем-то письмом за каких-то двое суток — если этот кто-то не ждал неподалёку, разумеется.

— Сударыня! — в который раз воззвал ко мне Дрон Перте и, не слушая моих возражений, наполнил бокал красным вином. — Вам дурно, не отрицайте. Выпейте вина, станет легче.

Я уже было поднесла бокал ко рту, когда в голове раздался протестующий вопль напарника. От неожиданности моя рука разжалась, и бокал полетел на пол, где и разбился, превратившись в залитые вином сверкающие осколки.

— Вы определённо плохо себя чувствуете, — произнёс сын синдика, однако, к моему удивлению, отошёл к своему креслу. Я массировала виски: крик вампира снова явился причиной жесточайшей головной боли.

«Там снотворное, Ами, я тебя заверяю, он подсыпал туда снотворного!», — мысленно выкрикнул напарник, и я удивилась его горячности. Поведение Дрона Перте в некотором роде доказывало заявление вампира: вряд ли сын синдика отказался бы от возможности оказать помощь даме, будь она предложена с чистым сердцем. Да и к тому же я как будто не видела, чтобы Дрон Перте пил вино сам.

— Прошу вас, сударь, не повторять больше таких шуток, — тихо произнесла я, отпихивая ногой осколки. И получила ещё одно доказательство правоты вампира в склонённой голове собеседника. — Вы получите сто пятьдесят марок, сударь, как мы с вами и договаривались, из них я сейчас отдам вам половину в качестве задатка.

— Сударыня! — возмущённо привстал мой информатор.

— Вы должны понимать, сударь, — спокойно продолжала я, — поспешность, с которой вы предложили следующую свою услугу, и самый характер предоставленных вами сведений побуждает нас к осторожности. Я не могу дать вам больше семидесяти пяти марок до того, как мои друзья проверят эти данные.

— Вы, кажется, считаете меня лжецом, сударыня? — произнёс Дрон Перте так тихо и грозно, что, не охраняй меня в темноте вампир, моя кровь застыла в жилах.