Наталья Авербух - Граница леса

Танар и Ковек в самом деле сидели у ступеней храма в обществе ещё пятерых типов самого разбойного вида. Судя по одежде, те были из ремесленного квартала, и потому колодки были надеты им на шею. Ученики Залемрана, в соответствии со своим положением, обошлись колодками на ногах, и могли сидеть более или менее удобно — особенно по сравнению с товарищами по несчастью. Рядом с узниками стоял стражник, а возле ремесленников на коленях рыдали скверно одетые женщины. Что до молодых волшебников, то они сохраняли неунывающий вид, пользуясь свободой рук, хватали прохожих за полы рединготов и тянули на одной ноте:

— Смилуйтесь над убогими сиротинушками, подайте, ибо горек хлеб отчаяния и не утолит жажды вода позора. Подайте, люди добрые, смилуйтесь…

Прохожие смеялись, кое-кто хватался за тяжёлые трости, а женщины с визгом отпрыгивали: паршивцы норовили задрать им юбки. Но всё же перед учениками Залемрана лежали две солидные кучки липовых дощечек, и валялись обглоданные кости. На камнях можно было также заметить красные пятна: очевидно, волшебники угощались вином.

При виде учителя балбесы ничуть не смутились. Залемран частенько думал, что из его учеников Кикса, похоже, взяла себе почтение — за них за всех, а Тенар с Ковеком делят между собой способность учиться. Правда, последней им досталось не более одной порции на троих, но уж как есть.

— Добрый день, почтенный, — сухо поздоровался со стражником магистр, игнорируя учеников. — По какому праву вы позорите Коллегию магов?

Стражник тоскливо огляделся по сторонам, не увидел ничего утешительного и даже перевёл взгляд на небо, будто ожидая там поддержки, раз уж не нашёл её на земле. Он принадлежал к городскому ополчению, подотчётному только совету Карвийна, а последний, в свою очередь, руководился собранием магистров. Настаивая на выполнении закона, бедняга рисковал своим местом, дающим немалую прибыль к его доходам (которые целиком оставались на совести жены, удачливой и наглой базарной торговки). Хуже того: поссорившись с магистром, стражник вполне мог заменить на ступенях храма своих недавних подопечных.

— Я жду ответа, — напомнил Залемран.

— Выполняю распоряжение пристава! — отрапортовал стражник. — Охраняю заключённых! Собираю на содержание!

— Превосходно, — процедил Залемран. — Вам, конечно, известно, что учеников Коллегии может судить только их наставник или, в особых случаях, совет магистров?

Стражник сглотнул.

— Распоряжение пристава, — тоскливо повторил он.

— Меня не интересует мнение пристава, — отчеканил Залемран. — Немедленно освободите учеников Коллегии и препроводите их в мой дом до дальнейшего разбирательства.

Стражник шагнул с ноги на ногу, но с места не сдвинулся.

— Поторопитесь, почтеннейший, — посоветовал Залемран. — У меня мало времени.

— Не имею возможности, магистр Залемран! — отрапортовал стражник, по-прежнему глядя в небо. — Распоряжение пристава!

— Так пошлите кого-нибудь за приставом! — разозлился волшебник. — Вы понимаете, какой урон нанесён репутации Коллегии тем, что её ученики вынуждены просить милостыню, как обычные преступники?!

— Понимаю, магистр Залемран! — согласился стражник. — Виноват, магистр Залемран! Не имею права беспокоить пристава, магистр Залемран!

— Прекрасно, — прокомментировал волшебник и огляделся по сторонам. Его вмешательство заставило прохожих бросить свои дела и остановиться наблюдать, как одна власть ссорится с другой. У храма собиралась нешуточная толпа. — Эй, мальчик! Да, ты, в синей шапке! Беги в суд, найди там пристава и приведи сюда. Скажешь — магистр Залемран требует. Очень гневается.

Мальчишка колебался, и Залемран, пошарив за поясом, вытащил связку липовых планок. Отцепил одну, вторую, глянул на разочарованное лицо ребёнка и добавил третью.

— Вот, беги, — кинул он деньги мальчишке. Тот ловко поймал и кинулся бежать. Залемран строго посмотрел на непрошеную публику. — А вы расходитесь, уважаемые, расходитесь. Нечего вам тут делать. Эти несчастные в вашем внимании не нуждаются.

Пристав прибыл не раньше, чем Залемран потерял всякое терпение и устал стоять на одном месте. За ним, в некотором отдалении, бежал давешний мальчишка, уже без шапки и с распухшим ухом. Видно, пристав сперва не соизволил поверить в слова ребёнка. Магистр машинально отметил, что надо будет дать посланнику ещё пару дощечек — в качестве компенсации, и повернулся к приставу.

— Добрый день, почтеннейший, — обратился он так же, как и к стражнику. Барственная манера не упоминать в обращении с низшими их имена — дескать, магистру недосуг запоминать каждую мелкую сошку, — в случае с Залемраном была следствием его плохой памяти. Заклинания он выучивал куда легче, чем лица и имена. — Я желаю знать, по какому праву вы позорите Коллегию магов, заставляя её учеников просить милостыню наравне с обычными преступниками.

— Решение суда, магистр Залемран, — поклонился пристав. Был он по крайней мере вдвое старше волшебника и держался с тем достоинством, которое даётся многолетняя привычка приказывать. — Эти достойные юноши были задержаны позавчера вечером за драку на площади. Ремесленники, которых вы видите рядом, принимали участие в той же потасовке.

— Превосходно, — в который раз за день процедил магистр. — По какому праву суд берётся решать судьбу учеников Коллегии, не ставя в известность их наставника?

— Я выполняю распоряжение судьи, магистр, — вежливо поклонился пристав.

— Превосходно, — повторил Залемран. — В таком случае, не будете ли вы столь любезны привести его сюда?

Пристав опешил.

— Прошу прощения, магистр Залемран, я уже не так хорошо слышу… — осторожно начал он.

— Я сказал, — отчеканил волшебник, — что мне недосуг бегать за каждым жителем города, который считает возможным воспитывать моих учеников вместо меня. Поэтому приведите сюда судью, если не считаете возможным самостоятельно разрешить данное недоразумение.

Судебный пристав был не тем человеком, которого можно было напугать до дрожи угрозой пожаловаться его начальству. Однако он знал, когда следует отступить, а когда — написать жалобу в собрание магистров на самочинство самого младшего из его членов.

— Думаю, в этом нет необходимости, — вежливо улыбнулся пристав. — Я обладаю достаточной властью…

— Чтобы приказать немедленно расковать моих учеников и препроводить их в мой дом, — закончил за него Залемран.

— Боюсь, это ошибка, — вежливо возразил пристав. — Ваши ученики были задержаны на площади…

— За драку, я знаю, — оборвал его Залемран. — В их возрасте случается, знаете ли. Но это в любом случае не в юрисдикции гражданского суда.