Наталья Авербух - Граница леса

— Боюсь, вы недостаточно осведомлены в подробностях этого дела, магистр Залемран, — вкрадчиво произнёс пристав. — Вам, вероятно, не сказали, что юноши были задержаны с ножами, и кое-кто из их противников тяжело ранен…

— Прекрасно, — прокомментировал волшебник. — Значит, толпа ремесленников побоялась двух юношей с ножами? Приятно видеть, какое уважение Коллегия внушает простому народу. Не так ли, милейшие? — повернулся он к товарищам своих учеников.

— Неправда ваша! — возмутился один из них, патлатый верзила с разбойной физиономией, которая от пережитого унижения казалась ещё порочнее, чем обычно. — Никто их не боялся. Если б не стражники, ещё неизвестно, кому потом бы пришлось отлёживаться! И ножи у всех были, какая ж драка без ножей?

— Никакой, — согласился Залемран, за всю свою жизнь не принявший участия ни в одной поножовщине, и соглашавшийся разве что на магические поединки. — Итак, почтеннейший, я узнаю, что мои ученики только следовали за мнением большинства. В чём же состав преступления?

Пристав насупился: Залемран намеренно оскорблял его, не принимая во внимание очевидные вещи.

— Согласно королевскому указу, — торжественно произнёс он, — меру вины учеников в драке определяет их учитель, но, буде их захватят на месте преступления с оружием в руках, лишаются они защиты наставника и подлежат гражданскому суду, как обычные преступники.

— Этот закон старше Карвийна, почтеннейший, — поморщился Залемран.

— Вот именно! — провозгласил судебный пристав, после цитирования указа вернувший себе уверенность.

— Когда он создавался, и Коллегии-то не было, — развил свою мысль волшебник. — Каждый маг учил кого хотел, чему хотел и как хотел, и законы защищали нас не больше, чем башмачников. А здесь, в Карвийне, позвольте напомнить, вы служите Коллегии, и подчиняетесь приказам собрания магистров. Я ценю вашу преданность порядку, но вряд ли мои товарищи одобрят, что вы сравняли волшебников с простыми плотниками.

— Рыбниками, — буркнул разбойный ремесленник, и стражник поспешил на него цыкнуть.

— Совершенно верно, рыбниками, — не стал спорить волшебник. — Итак, я в последний раз прошу — освободите моих учеников.

Приведённые Залемраном аргументы перебили желание пристава писать кляузу в собрание магистров. Мальчишка был совершенно прав, хоть и не по годам нагл, но волшебники и впрямь могут возмутиться.

— Или вы желаете пригласить ко мне для разговора судью? — уточнил магистр, и пристав покачал головой. Начальство не любит излишней инициативы, но оно и не любит, когда его приводят специально для того, чтобы опозорить перед всем городом.

— Всё будет сделано, как вы скажете, магистр Залемран, — поклонился пристав.

— Отлично, — кивнул волшебник. — В таком случае уведите отсюда этих несчастных.

Он указал на прикованных ремесленников, которые встрепенулись, услышав эти слова.

— Но, позвольте, — вскинулся пристав. — Эти люди участвовали в драке и должны быть наказаны!

— Не сомневаюсь, — согласился волшебник. — Но я пекусь о репутации Коллегии. — возьмите деньги, которые насобирали мои ученики, прибавьте к ним вот эти, и уведите заключённых в тюрьму. Здесь должно хватить на приличное содержание, а, если не хватит, пошлите за мной. И, пожалуйста, себе возьмите не слишком много. Я проверю.

— Да благословят вас боги, — простонала одна из женщин, плачущих возле арестованных ремесленников. Остальные подхватили её слова, и Залемран поморщился. Возможно, ему стоило бы позаботиться скорее о жёнах, нежели о мужьях.

— Это ещё зачем? — проворчал разбойного вида рыбник. — Идите своей дорогой, магистр, нам ни к чему подачки.

После таких слов рыбника его жена разрыдалась, стражник угрожающе шикнул, а товарищи по несчастью разразились угрозами и бранью. Залемран тяжело вздохнул.

— Это не подачка, милейший, а восстановление справедливости, — пояснил он, чувствуя себя на редкость глупо. — Я не могу допустить, чтобы мои ученики наслаждались свободой, пока вы, которые виноваты ничуть не больше, остаётесь здесь.

— Не дворяне, перебьёмся, — не унимался рыбник. — Семьям бы лучше помогли, не то хороши же мы будем: сами в тюрьме, на всём готовеньком, а дома дети кормильцев ждут. Уж лучше здесь сидеть, чем на ваших харчах отъедаться.

— Не слушайте его! — взмолилась жена разбойного рыбника, не вставая с колен и протягивая к волшебнику руки. Рукава слегка опустились, и Залемран увидел на запястьях свежие синяки, да и одежда у мужчин была лучше, хоть и с пятнами вина, а на женских платьях заплата была на заплате. — Мы уж как-нибудь, только избавьте от позора, смилуйтесь!

Залемран оглянулся на учеников, и с удовлетворением отметил, что балбесы стыдливо потупились.

— Замолчите, — резко ответил он и вытащил из-за пояса связку дубовых планок. Собравшаяся вокруг толпа, на которую волшебник подчёркнуто не обращал внимания, притихла при виде такой противоестественной щедрости. — Вот, возьмите каждая. И… да благословят вас боги. Позаботьтесь, почтеннейший, — кивнул Залемран приставу и вручил тому последнюю дубовую планку. Толпа ахнула, а Залемран, спохватившись, кинул три липовых дощечки давешнему мальчишке, который отирался поблизости, так и не решаясь снова надеть свою синюю шапку.

Закончив на этом с благотворительностью, магистр круто развернулся и ушёл, чувствуя себя самым последним из самых последних дураков.

— Так-то вы изучаете магию, молодые люди, — начал выволочку Залемран, когда, две стражи спустя, они собрались в его гостиной после обеда. Юная Кикса краснела, бледнела и упорно смотрела себе под ноги, хотя уж её-то эти упрёки никоим образом не касались. Или, может, она хотела убежать в аптеку, к подружке, но не смела отлучиться, пока учитель сердится? Танар и Ковек, в свою очередь, не слишком старались изобразить раскаяние, и Залемран почувствовал себя очень глупо. — Кикса, дитя моё, сегодня занятий не будет. Ты можешь отдохнуть, а завтра мы приступим к новому разделу. Можешь идти, если хочешь.

Девочка сглотнула, перевела испуганный взгляд с Залемрана на его учеников и покачала головой.

— Как хочешь, — пожал плечами магистр. — Но я определённо рекомендую тебе отдохнуть.

— Я посижу здесь, магистр, — выдавила из себя девочка. Залемран, отчаявшись понять логику ученицы, обратил своё внимание на Танара с Ковеком.

— Итак, молодые люди, вы, я так понимаю, отличились. Небось и собой гордитесь, не так ли?

Танар и Ковек переглянулись и неуверенно запротестовали. Судя по довольному выражению их физиономий, которое они даже не пытались скрыть, именно так всё и обстояло. Не будь балбесы его учениками, их стоило бы не только оставить на площади, но и заковать в колодки как простолюдинов, а не как волшебников.