Наталья Авербух - Граница леса

— Вас можно хоть ненадолго одну оставить? — возмутилась сестра Грэсси, догадавшись, наконец, о происхождении ушибов. — Леди Элесит, вы же девушка! Как вы теперь людям на глаза покажетесь?

— Как и они, — прошипела я. — Можешь мне поверить, они выглядят не лучше. Помолчи, пожалуйста, мне не до твоих упрёков.

Увы, примерно в том же духе высказался мой начальник на следующее утро.

— Леди этнограф Элесит, — неторопливо начал он, посматривая на мои синяки из-под кустистых бровей, — вы, конечно, помните закон, запрещающий дворянам кисти 1 1 Имеется в виду кисть, которой пишут или рисуют. Под дворянством кисти понимаются чиновники, выслужившие свой титул мирной службой — в противоположность дворянству меча, которые добивались высокого положения в бою. иметь при себе оружие и пользоваться им?

— Отлично помню, сэр Везер Алап, — проворчала я.

— И выполняете? — не отставал начальник.

— Разумеется, выполняю, сэр.

— В таком случае, потрудитесь объяснить, кто это вас так отделал, — предложил мне Везер Алап. — И по какому поводу.

— Разногласия, сэр, — пояснила я. Начальник поднял брови. — По вопросам карьерного роста.

— Очень интересно, — хмыкнул Везер Алап. — Могу я предположить, что на первом же замечании вы схватились за пенал, а на втором — пустили его в ход?

— На третьем, сэр, — поправила я, отводя взгляд.

— Что?

— На третьем замечании, сэр. На втором я предложила им взять свои слова обратно.

То есть на самом деле я посоветовала бывшим товарищам по несчастью немедленно проглотить свои гнусности, пока я не забила их обратно в их грязные глотки, но признаваться в этом я совершенно не собиралась.

— Им? — уточнил Везер Алап. — Я так понимаю, ваших противников было несколько.

Трое. Двое девушек из архива и один парень. С такими же, как у меня, голодными и злыми глазами, в которых начисто отсутствовала надежда. Но дралась я, конечно, не со всеми.

— Э-э-э… в разговоре — да, сэр. Но всерьёз мы поспорили, конечно, один на один.

И мне невероятно повезло, что я немного отъелась за пару дней и оттого двигалась чуть быстрее и ловчее. И успевала прикрывать лицо, в которое целилась бывшая приятельница. Оттого-то у меня руки все в синяках. По лбу и подбородку я схлопотала случайно, по собственной глупости отбив удар не в сторону, а прямо на себя. Как же они смеялись при этом…

— Вы, я надеюсь, понимаете, что ваше поражение бросает тень и на меня? Я уже не говорю о вашем внешнем виде.

— Да, сэр, — понурилась я. — Разумеется, понимаю, сэр.

— В таком случае, леди, почему бы вам не обзавестись новым пеналом?

— Сэр? — удивлённо переспросила я.

Пеналы нам выдавали при поступлении на службу в Ведомство и сурово наказывали, если мы их теряли или, что чаще случалось, ломали в драке. Представляли собой пеналы, по сути, кожаные тубы из нескольких слоёв толстой кожи, которая тщательно проклеивалась, и, кроме того, для жёсткости между слоями вставлялись железные штыри. По-моему, на них шли испорченные заготовки корабельных гвоздей, но точно сказать не берусь. Крышек было две — одна приделывалась наглухо, вторая закрывалась на неудобную застёжку (которая порой ломалась прямо в разгар драки, осыпая противника плитками краски и кисточками). Получившаяся конструкция была опасным оружием в умелых руках и довольно-таки неприятным — в неумелых. Все этнографы (как и другие мирные слуги короны) с первых же дней привыкали выхватывать пеналы при малейших признаках оскорбления, но далеко не все правильно представляли себе, что с ними делать дальше.

Где наше Ведомство брало эти пеналы, и что изменит новый — я не имела ни малейшего представления.

Везер Алап вместо ответа взял листок рисовой бумаги, кисточку, вывел несколько слов и протянул мне. Адрес и имя сапожника, делавшего, кроме прочего, кожаные вещи на заказ. Потом начальник окинул меня оценивающим взглядом, отцепил от пояса деревянные пластинки и протянул одну из них мне. Дубовую. Покраснев, я начала отказываться.

— Это не обсуждается, леди этнограф Элесит, — нахмурился Везер Алап. — Это вопрос вашего престижа в качестве моего личного секретаря. Займитесь немедленно.

Не знаю, чего добивался почтенный Везер Алап, но только купленный на его деньги пенал не исправил положения. Бывшие коллеги по архиву возненавидели меня ещё больше, когда увидели обнову у меня за поясом. Обнова была не только проклеена, но и укреплена металлическими заклёпками, а один из зашитых в кожу штырей при желании можно было вынуть и пустить в ход. Что я и сделала в первой же драке. Напавшей на меня девушке сказочно повезло, что отшатнулась от внезапного удара в лицо: я целилась в глаз. В результате моя противница отделалась уродливой царапиной на щеке. Повезло и мне, что именно в этот момент по двору проходил ночной сторож, иначе меня забили бы до смерти остальные участники ссоры. Такой подлости они ещё не видали.

На следующий вечер никто не пытался со мной ругаться и провоцировать драку. Брат изуродованной мной девушки подстерёг меня в ночном коридоре, и бросился на меня из-за угла. Всё произошло очень быстро. Меня ослепил свет: неожиданно сработали заклинания против нечисти, которыми были покрыты стены. Я вскинула перед собой руки, защищаясь не только от света, но и от чего-то неприятного, опасного, что жгло кожу и вызывало животный ужас. Этого нападавший не предусмотрел, так как в руках у него было сапожное шило, которым он ударил меня одновременно с моим движением… Он тоже целился в глаз. Удара я не почувствовала, только странный звук, как будто остриё вонзилось в дерево. Когда мои глаза привыкли к свету, я обнаружила, что шило вонзилось в тыльную поверхность руки, и теперь покачивалось перед носом у моего врага. Вокруг места удара постепенно расползалось знакомое уже пятно светло-коричневого цвета… только сейчас оно ещё и светилось зелёным гнилостным светом. Нападавший отшатнулся.

— Ведьма! — сдавленно прошептал он, слишком напуганный, чтобы кричать.

— Зачем ты напал на меня? — прошипела я, помахивая перед лицом врага рукой с воткнувшимся в неё шилом. Враг попятился и заслонил ладонями лицо. Свет заклинаний вокруг нас постепенно гас, но я по-прежнему хорошо видела. — Думал расправиться со мной? Ты напал из-за угла. Теперь ты в моей власти, и вот что я сделаю с тобой…

— Ведьма! — прохрипел юноша. — Не подходи! Не прикасайся ко мне!

Его голос звучал странно. Я понимала каждое слово, и всё же мы говорили на разных языках. Он перешёл на язык западной империи, которая лежит за владениями баронов? Но зачем? А, не важно!

Свободной рукой я схватила его за горло. Парень не сопротивлялся. Его глаза казались чёрными в полумраке, и всё же я видела в них своё отражение. Исказившееся лицо, оскаленные зубы, тусклое зелёное свечение, льющееся из глаз… зелёных глаз с вертикальными зрачками.