Наталья Авербух - Граница леса

В комнате снова стало очень тихо.

— Значит, нам надо поспешить, — сказала женщина после долгого молчания и протянула мужчине отложенные в сторону бумаги. Он прижал их к сердцу — жест, в котором не было ничего нарочитого, — и поклонился.

— Расскажи мне о своей матери, — попросил Вийник после следующего урока. Ему удалось задержать в комнате одну Киксу, спровадив учеников Залемрана отсыпаться. Хотя, скорее всего, они отправлялись «на поиски приключений». То есть пьянствовать. В другой раз он бы составил им компанию.

Девочка покачала головой и отвернулась.

— Зачем вам? — враждебно спросила она.

— Не хочешь со мной разговаривать? — удивился Вийник. Он и раньше замечал враждебность девочки, но приписывал это нелюбви к урокам. — Когда я успел тебя обидеть? Кикса!

Девочка вперила в него сердитый взгляд и пробурчала:

— Тиселе говорила, вы недобрый человек. Вы её обидели.

— Какая Тис?.. — не понял сначала маг. А после вспомнил. Кусачего зверёныша в странной одежде. Бешено воющую ведьму. Нечеловеческую фигуру на безголовой лошади. — Тиселе! Ты разговаривала с ней?! Она же ведьма!

— Ну и что? — насупилась девочка. — Моя мама… моя мама тоже была ведьмой.

Она сделала несколько судорожных вздохов и маг испугался, что девочка вот-вот зальётся слезами.

— Что с ней случилось? — как можно мягче спросил он.

— Не знаю.

— Где она живёт?

— Не знаю.

— Но хоть что-то ты о ней знаешь!

— Да, — с вызовом ответила Кикса. — Она была ведьма. Когда меня забрали в орден, она ушла из города. А я с ней даже не попрощалась!

Кикса всё-таки расплакалась. Вийник растерялся.

— Ведьма не может входить в города, — напомнил он, пытаясь отвлечь девочку от слёз.

— А вот и может! Мама входила и выходила! И Тиселе тоже! Это очень даже просто сделать, надо только подстеречь кого-то, кто заходит, и наложить на него проклятье! Мне мама рассказывала! Только не стала учить. Сказала, лучше пусть я в Коллегии учусь, тогда это и не понадобится.

— И кого же она… прокляла? — уточнил волшебник.

Пока чиновники следили за своими законами о правильном колдовстве и нечисти, пока маги верили наложенным на жилища заклинаниям, ведьмы, оказывается, свободно разгуливали по городам среди обычных людей и раскидывали проклятья направо и налево?! Нет, это наверняка исключение.

— Папу, — призналась девочка. — Чтобы ему понравиться.

Вийник чуть не расхохотался.

— Она хотела за него выйти замуж?

— Нет, — равнодушно пожала плечами Кикса. — Ей хотелось войти в город, а это заклинание получалось у неё лучше всего. Ну, и…

— И появилась ты, — подытожил маг.

— Да, — просто ответила девочка. — Мама потом сняла проклятие, но папа сказал, что от дочери отказываться не будет. Он давал маме денег, а она… помогала ему… ну, знаете, всякое там…

Она неопределённо покрутила перед собой руками. Вийник кивнул. В чём ведьма могла помогать аптекарю, он не знал и не интересовался.

— Какого цвета глаза у твоей матери?

— Серые, — пожала плечами девочка. — Ну, как у меня. Какая вам разница?

— Они когда-нибудь меняли цвет? — не отставал волшебник.

— Да нет. Я не помню. Глаза и глаза. Какая разница?

— Чему ещё тебя учила мать?

— Всякому, — отрезала девочка. — Носки штопать. Интересно?

— Кикса, не дерзи.

— Да не помню я! — закричала девочка. — Зачем вам это надо?!

— Если я спрашиваю, значит, мне надо, — жёстко ответил маг. — Тебя мать учила колдовству? Может, рассказывала? Она что-то говорила о своей семье? Откуда она родом?

— Нет. Ничего она не рассказывала. Она говорила, что не стоит знать о родственниках, которые тебя только позорят. У ведьмы нет дома, нет родных. Они выгнали её, когда обнаружился её дар. А могли бы отправить учиться, она была бы одна из вас. А теперь всё уже. Она говорила, что живёт тут только ради меня. Что всегда хотела, чтобы у неё была дочь, а у дочери…

Девочка расплакалась сильнее прежнего.

— А у дочери чтобы всё было хорошо, — провыла она между рыданиями.

Вийник вздохнул. Кажется, Борак, владелец дома, говорил, что они могут обращаться к его жене, если потребуется женская помощь. Самое время её позвать. Утешать плачущих детей он так и не научился…

Принять решение было не так-то легко. Да, он научился вынимать из человека нити враждебной силы, но какой ценой… не превращайся леди Элесит в безумствующую колдунью, вряд ли он так легко решился бы на подобную операцию, которая заняла, кстати, не один день. А здесь необходимо пусть не вынуть, но скопировать саму суть, основу магических способностей, отделить то, что есть в любом маге — возможно, в любой волшебнице, то есть в маге женского пола — и всё это сделать незаметно для окружающих в то время, пока они будут ехать к Огненному Ордену.

Кикса сидела в поскрипывающей линее и пыталась успокоить разум, как учили в Ордене. Было холодно, но горящую жаровню поставили подальше от неё, к Танару и Ковеку. Им, мол, нужнее. Как будто, если ты огненная волшебница, ты и не мёрзнешь вовсе. Как будто она эту жаровню подожжёт как только руку протянет. Как будто…

— Кикса! — резко одёрнул Танар. — Ты нас сейчас подожжёшь! Не смотри на нас!

— Не обижай её! — вмешался Ковек, заметив, как насупилась девочка.

Кикса вздохнула и постаралась успокоить разум. Печати Ордена, замыкающие её магию, всё с каждым днём всё больше слабели, и ей постоянно приходилось напоминать об осторожности. Она не была волшебницей, нет, она была огненной ведьмой, сейчас она это хорошо понимала. Если бы её не блокировали, тогда, может быть… или если бы она не владела огненным волшебством. Или…

Вийник сидел на козлах. Он, кажется, никогда не мёрз. Не мёрз, не уставал и не прекращал нотаций. Кикса его боялась и не любила. Он говорил неправду. Кикса это чувствовала. По вечерам он колдовал. Не так, как колдуют все. Он не чертил на земле или бумаге линий, не сыпал ничего в воду или огонь, не воскуривал благовоний. Он просто… сидел, смотрел перед собой, потом косился на Киксу и как будто что-то придумывал. А ещё им всё время не везло. То колесо соскочит, то лошадь потеряет подкову, то Танар пойдёт за хворостом и подвернёт ногу. Они должны были приехать в Орден ещё вчера, но сперва отстали, потом испортилась погода и они сбились в пути. Удивительно, но зато они пришли на заброшенную станцию, где почему-то нашлись и дрова, и еда и даже воды кто-то натаскал. Танар и Ковек ничего не сказали, будто так и надо. Киксе казалось, что Вийник с ними уже поговорил. Танар на неё странно косился и уделял больше внимания, чем обычно. А Ковек… девочка вздохнула. Она всегда мечтала о старшем брате. Ковек… он обращал на неё внимание. Помогал ей с уроками. Ну, раньше. А теперь он тоже… косится. Как будто ждёт… в Ордене она видела уже такое. Когда подбросят всякое в огонь и ждут. А потом — бабах! Вот и они — ждут. Зачем? Орден её не отпустит. Если Вийник не доставит её в срок, их найдут. Они ведь были уже близко, в еловых лесах, за которыми стоял замок Огненного Ордена. Место, где ей предстояло прожить до конца своих дней. Отсюда её непременно найдут. Не было ещё случая, чтобы Огненный Орден не нашёл своего сына или дочь.