Антон Рябиченко - Наследник самозванца [litres]

Я приобнял девушку и принялся гладить ее по спине, успокаивая. Спустя пару минут полугнома перестала всхлипывать.

– Где второй флакон?

– В мастерской. – Девушка утерла слезы.

– Неси.

Как только Груля скрылась за дверью, я повернулся к Седому.

– Выбирай: либо ты добровольно подписываешь контракт и получаешь зерха в обмен на девушку, либо я тебя сейчас угощаю твоим же зельем забвения и забираю ее просто так.

– Контракт, – прохрипел старик, очень испугавшись зелья.

– Правильное решение. Не рекомендую строить нам козни. Зелье я возьму с собой и, поверь, в любой момент смогу тебя им угостить. Насчет своих секретов не беспокойся, Груля твоих клиентов не отберет, потому что вскоре покинет Рынок. А вот за то, что ты ее так напугал, придется заплатить. Подаришь ей походный набор алхимика и зелий дашь, которых она попросит. Согласен?

По перекошенному лицу было понятно, что старый алхимик очень даже против, но возражать он не стал. Молча кивнул и, когда я освободил ему одну руку, приложил большой палец к магической печати контракта и зачитал его вслух, соглашаясь с условиями, не забыв добавить пункт о передаче полугноме походного набора алхимика и набора зелий.

– Поздравляю, – я протянул заверенный контракт Груле, – с сегодняшнего дня ты официально свободна. Кстати, твой бывший опекун подарил тебе походный набор алхимика и набор зелий на твое личное усмотрение. Соберись. Пятнадцать минут тебе хватит?

– Хватит, я всю неделю собиралась.

Девушка убежала в мастерскую, а я снова повернулся к алхимику:

– Я оставлю тебя связанным, чтобы глупостей не натворил, а через пару часов пришлю кого-нибудь, чтобы тебя освободили. Давай разойдемся миром.

Старик кивнул, но по его глазам я понял, что он вряд ли простит такую обиду. Впрочем, убивать его или даже поить зельем забвения сейчас было нельзя. Ни к чему мне разборки с законом, ведь этой ночью мы собрались бежать.

– Приладьте дверь, – приказал я гладиаторам и поторопил их. – Скорее, парни, нам нужно успеть, пока Зураб не сбежал со всем добром.

К бывшему дому Сервуса, два часа назад перешедшему в мою собственность, мы успели вовремя. Зураб как раз выезжал из ворот на повозке, доверху груженной всяческим скарбом. Вместе с ним на повозке сидели двое его дружков, с которыми он обычно кутил. Гладиаторы не без удовольствия скрутили их, пару раз пройдясь кулаками по бокам, а я заглянул тем временем в повозку.

Следует отметить, что, несмотря на свое обычное разгильдяйство, сын главы дома имел представление о ценности вещей, так что повозка была загружена исключительно полезным и дорогим товаром. Там было оружие и доспехи, четыре комплекта седел и сбруи для лошадей, походная экипировка и дорогая одежда, несколько ящиков зелий и алкоголя – о чудо! – в стеклянных бутылках, а также деньги. В повозку были запряжены два прекрасных жеребца, и еще два шли в поводу.

– Зураб, все это, – я махнул рукой в сторону повозки, – перешло в мою собственность после того, как мы победили пустынного дракона. А ты с дружками пытался это украсть! Вы ослушались воли Сабуда! – повысил я голос.

Юнцы затряслись от ужаса. С нарушителями воли верховного правителя разговор был короткий. Виновен – на арену в качестве мяса. А вот нарушителей божественной воли тащили прямиком в пыточную. Я даже немного пожалел, что пирата сейчас нет со мной. Перед боем с зерхом я спрятал его кружку в потайной карман, так как опасался, что монстр может среагировать на нее. А после боя времени, чтобы достать ее, не нашлось. Представляю, какие эпитеты он подобрал бы этой троице неудачников.

– Назовите хоть одну причину, почему мне стоит умолчать о вашем преступлении.

– Я сын эфенди Гасима! Если ты меня в это впутаешь, то у тебя будет куча неприятностей! – надменно заявил один из юнцов.

– Если кто-то узнает, что сын эфенди Гасима ослушался воли Сабуда, то куча неприятностей ждет твоего отца. Заткнись и помалкивай, о твоей судьбе я поговорю с эфенди! – Я повернулся к второму спутнику Зураба. – Почему я должен простить тебя?

– Ничего у тебя не выйдет! – очнулся Зураб. – У тебя даже свидетелей нет! Твое слово против наших трех. Кого маг послушает?

– У меня полно свидетелей. – Я указал на своих спутников.

– Рабы не могут свидетельствовать, – почти что выплюнул он.

– Где ты видишь рабов? Мои рабы еще вчера получили вольные, а как только распорядитель боев подтвердил нашу победу, они стали действительными. Так что у нас другое соотношение голосов: восемь моих против трех ваших. Заткнись, Зураб. – Я снова повернулся к его второму спутнику. – Чем жизнь выкупать будешь?

– Я скажу, скажу, – заныл тот, – только отпустите меня.

– Говори!

– Его отец хранил деньги у Толстого Сума! – скороговоркой выдал он. – Под вымышленным именем. У Зураба есть контракт, по которому их можно получить. Мы как раз туда ехали.

Зураб зашипел от бессильной злости, дернулся, но вырваться из тренированных рук моих бойцов не смог. По моему кивку Эрн шустро обыскал его и нашел кусок кожи с контрактом, заверенным магом.

– Отлично, загоните повозку внутрь, мне нужно переговорить с управляющим. Эрн, приведите себя в порядок, чтобы ни следа зерха на вас не осталось. Подберите плащи, чтобы скрыть доспехи. Нори, займись доспехами и оружием. Груля, составь список зелий.

Я уже давно прикинул распределение ролей в моем отряде. Так как я пару недель тренировался с гладиаторами дома Стального Пса и знал их сильные и слабые стороны, а главное – характеры и истории, это было несложно.

Пять братьев-степняков должны были составить нашу легкую кавалерию. В седло они сели раньше, чем научились ходить, а из лука стреляли лучше, чем самые искусные дружинники моего отца. Всего-то и осталось, что купить для них луки со стрелами и найти еще одного коня. В то, что они сбегут со всем выданным им добром, я не верил. Вождь рода, захвативший власть после убийства их отца, продал в рабство всех его детей. А раб, даже бывший, для любого степняка человеком не считается. Так что и бежать им некуда.

– Идан, ты и твои братья свободны, – окликнул я старшего брата, как только мы вошли во двор усадьбы. – Вольную я выпишу, как только достану кожу для контракта.

Степняк опешил от такой щедрости. На Великом Рынке свободу никогда не дарили. Максимум, ее можно было завоевать в смертельном поединке на арене.

– Мне нужны воины. Вы согласны поступить на службу в мою дружину?

Это было очень лестное предложение для степняка, тем более для бывшего раба. Стать воином – значит смыть с себя позор рабства. Я знал, что им предложить.

– Да, – неожиданно осипшим голосом ответил старший брат.

– У меня в дружине железная дисциплина! Приказы не обсуждаются. Прикажу работать как слуга, нужно работать. Согласны?