Антон Рябиченко - Наследник самозванца [litres]

Дракон метнулся в сторону Рута, копье которого достигло цели первым, но шустрый гладиатор загодя отбежал на десяток метров, так что ящер снова застыл в недоумении. Этим тут же воспользовались Курт и Нори, метнув в монстра пилум и дротик. Оба снаряда достигли цели и на этот раз. Ящер снова метнулся, теперь в сторону Курта, и снова застыл, потеряв цель. И снова в него полетели пилум и дротик.

На этот раз зерх преподнес сюрприз. Он метнулся в сторону полугнома, который из-за своей коротконогости не смог отбежать так же далеко, как Курт и Рут ранее. Похоже, ящер почувствовал Нори, так как, не останавливаясь, догнал его и снес с ног мощным ударом хвоста. Коротышка отлетел метров на семь, но, как ни удивительно, это его и спасло, так как ящер опять потерял свою цель. Курт и Рут снова метнули свои пилумы в замершую рептилию.

Из подвижной ящерицы наш противник стал превращаться в медлительного дикобраза. Пилумы и дротики резали плоть при каждом движении. Благодаря зазубринам, как на гарпуне, ящер не мог их вырвать, а благодаря цельнометаллическому острию не мог их обломать. Монстр оставался на ногах только благодаря бешеной магической регенерации жизненных сил, но с каждой новой раной они таяли, а пополнить их было нечем.

Толпа на трибунах ликовала или бесновалась в зависимости от симпатий, но нам было не до них. Ящер все еще был очень опасен. Да, мы понатыкали в него железяк, но для победы этого недостаточно. Мы даже не добились значительного его замедления. Так что придется вступать с ним в ближний бой, а это, насколько мы знали из учебных боев мастера Сидикуса, чрезвычайно опасно.

Оглушенный полугном отполз подальше и выпил зелье исцеления. Ближайшие десять минут проку от него не будет, поэтому Курт и Рут, которые израсходовали все свои пилумы, подобрали оставшиеся дротики коротышки и приготовились к метанию.

– Давай, Эрн, вторая вспышка!

На этот раз длительность включения силового поля была достаточной, чтобы ящер вплотную приблизился к стене щитов. Ослепленный выбросом магической энергии, он с огромной скоростью напоролся на три длинных копья, выставленных гладиаторами. Копья чуть прогнулись, но выдержали. Их не вырвало из рук моих бойцов только благодаря тому, что копья имели специальный упор и передавали весь импульс удара щиту. Но тройку гладиаторов все равно протянуло по песку около пяти метров.

Как только ящер замедлился, сдерживаемый тройкой щитоносцев, Курт и Рут метнули свои дротики, а дальше в бой вступил я. Моей главной задачей было лишить ящера его главного оружия – хвоста. Один рубящий удар полуторным мечом в основание хвоста, мгновенный уход от ответного удара. Еще один удар и уход. Усиленный и ускоренный тремя-четырьмя зельями, я едва успевал за стремительными движениями монстра. Если бы он не был замедлен нанесенными ранее ранами, если бы его не удерживали копьями трое гладиаторов, это было бы невозможно. Наконец мой меч достал сухожилия, и хвост рептилии безжизненно повис.

Толпа бушевала. Из-за того что в этом бою я участвовал сам, мне было трудно оценить его зрелищность, но, судя по шуму с трибун, представление пришлось публике по вкусу. И чем больше распалялись зрители, тем явственнее в воздухе ощущалась магия. А вместе с этим наш противник начал регенерировать.

– Скорее! Рубите его, он восстанавливается! – прокричал я и снова атаковал начавший шевелиться хвост.

Рут и Курт вонзили гладиусы в бока монстра, Эрн бросил копье и обрушил огромный топор на череп ящера. Даже Нори приковылял с места своего вынужденного отдыха и приложил рептилию своим молотом по хребту. С таким количеством ударов не смогла справиться даже гипертрофированная регенерация зерха, и спустя пять минут издевательств Эрн нанес решающий удар, проломив монстру череп.

Мы победили!

Решетки медленно поползли вверх, и через минуту на песок арены ступил распорядитель боев, вслед за ним вышли ошеломленный Сервус и его гладиаторы.

– Суд Сабуда свершился! – Голос распорядителя, усиленный магией, достигал самых отдаленных трибун. – Чу’храбадар Айвери признан победителем! Все живое и неживое имущество дома Стального Пса переходит к нему!

Зрители на трибунах взорвались криками и свистом. Все-таки ставки на нас пусть неофициально, но принимали. Просто так толпа бушевать не будет. И чем больше неистовствовали трибуны, тем более тревожно мне становилось. Я прислушался к своим ощущениям и понял, что магический фон на арене зашкаливает и вот-вот произойдет что-то нехорошее. Я мельком взглянул на трибуны, отметив, что на них не осталось ни одного мага, по крайней мере ни одного человека в облачении мага.

– Чича, бегом ко мне, – мысленно скомандовал я гоблинше.

Едва зеленокожая выскочила из ворот, под землей произошел сильный толчок. Как будто началось землетрясение. Толпа на трибунах запаниковала, и чем сильнее нарастала паника, тем мощнее становились толчки. Люди ринулись к выходам, толкая и затаптывая более слабых или менее удачливых, но проходы не были рассчитаны на такой поток. И с каждой травмой, с каждой смертью сила толчков увеличивалась и увеличивалась. Скорее всего, подделка, оставленная мной, не выдержала нагрузки, и вся накопленная и поступающая с арены энергия, обычно потребляемая Сабудом, выплеснулась в виде землетрясения. А дополнительные испуг и страдания зрителей продолжали питать запущенный процесс.

Мы наблюдали за обезумевшей толпой с самого безопасного на данный момент места – с арены. На лицах окружающих меня гладиаторов появилось мрачное удовлетворение. Много раз толпа смотрела, как умирают их товарищи, как калечат их самих, теперь же все было наоборот.

– Эрн, Верус, Никс, отдайте щиты и копья Веску, Ниру и Идану. Остальные, соберите пилумы и дротики! – скомандовал я. – Живее, вооружайтесь – и в круг! Сейчас будет жарко!

Имена гладиаторов дома Стального Пса я помнил еще со времен совместных тренировок. Они оценивающе взглянули на меня, а главное, на реакцию своих недавних товарищей и, видя их беспрекословное подчинение, начали шевелиться сами. Уже через минуту мы выстроились в круг, и тут началось самое страшное.

Мощнейший толчок вызвал обрушение части трибун вместе с не успевшими покинуть их зрителями. Ворота, через которые мы вышли на арену, тоже обрушились, погребая под собой наших надзирателей сардукаров. Некоторые зрители, совершенно отчаявшись выбраться с трибун из-за давки в проходах, начали спрыгивать на арену. Однако пятиметровая разница в высоте между ареной и первым рядом трибун была явно выше человеческих возможностей. Люди ломали ноги, руки, шеи. Лишь несколько подготовленных счастливчиков приземлились без серьезных переломов.