Алинна Ниоткудина - Мастер сновидений

Посадили Одрика на пенек, установили на него наше изобретение, дали ему нить для подпитки этого чуда магической мысли. Отошли в сторону, полюбовались и стали пытаться всеми доступными нам способами, эту защиту пробить. Я, правда, о технике безопасности не забыла и попросила Мару подстраховать Одрика и под нашей экспериментальной защитой, на нем была еще одна — марина. Шкуру ему хотела попортить Торкана, у меня этого в планах не было, но желание пробить защиту было.

Пыхтели мы долго, даже применяли совместные плетения, но защита держалась намертво. Но у нее был один большой недостаток, мы ее пробить не могли, но и Одрик не мог из нее ничего сделать. Пока юноша улегся спать на солнышке, мы с девушкой переработали защиту. Разбудили Одрика и повторили эксперимент. Теперь досталось опять же не Одрику, а нам. В какой–то момент мы с девушкой так увлеклись пробиванием защиты, что забыли, что изнутри можно огрызаться и получили по полной программе. Хорошо, что Одрик ничего сложного не знает или не умеет, но нам и того что он знал, хватило с ушами. И откуда он силу берет? К источникам он точно не подключался.

Пришлось мне лечить и себя и Торкану от синяков и ссадин, легли поспать на солнышке и отдохнуть от трудов магических, оставив Мару на страже.

Поспать мне не удалось. Мара походила, походила по сторонам и пришла вся такая благоухающая, с ее точки зрения. И где она нашла тут тухлую рыбу? Извалялась вся… Я пока ее в ручье отмыла, думала, что меня стошнит. Хорошо, что у Торканы нашлось душистое мыло, а то вся моя магия оказалась бессильна перед этим «чудным ароматом». Вроде Мара уже давно не собака, а инстинкты остались — изваляться в чем–нибудь пахучем, чтобы отбить собственный запах. Еле, еле отмыла, отругала. И ведь все равно, как встретит опять что–нибудь столь же «великолепно пахнущее» — опять изваляется.

Второй хутор, на который мы опять же приехали к ужину, ничем не отличался от первого. Молодежь опять отправилась гулять, а ко мне опять выстроилась очередь. В середине приема вернулась обиженная Торкана, что–то они там с моим женишком не поделили…. Потом выяснилось, что Одрик отказался спать в комнате на полу вместе с Марой и ушел на сеновал. Успокоила и отправила девушку спать, незаметно накинув на нее сонное плетение, она была так расстроена, что не заметила этой моей подлянки.

Зря она так переживает. Одрик уже и сам понял, что если что–то не предпринять, то до конца поездки он не доживет и договорился с Марой, что она его постережет и никого к нему не пустит. Что он ей за это пообещал — я не знаю, а Мара не говорит, это видите ли «их личное дело».

Веду прием дальше, все те же болячки и люди чем–то похожи.

Последней ко мне в комнату просочилась девушка, почти подросток.

— Ну, а у тебя лапушка что болит?

— Вы синий маг?

— Да, а что?

— Ко мне не пришел Марис… я не знаю что делать?!? Помогите!

— Чего–чего?

— Вытравите этот плод.

— Нет.

— Почему? Вы же синий маг и…

— И поэтому злодейка по определению?

— Но вы же…, но я же…. Я не хочу этого ребенка! Я не смогу его полюбить.

— А почему, ты не хочешь этого ребенка? Ты поссорились с его отцом?

— Вы ничего не понимаете, они надругались надо мной… Я не знаю, кто отец, их было много… — и из глаз покатились слезы…

Ее можно понять, нелегко носить в себе плод насилия, а она еще совсем девочка. Но я НЕ МОГУ! Не могу сделать то, что она просит! Все понимаю, но НЕ МОГУ! Ребенок же ни в чем не виноват! Подхожу к ней глажу ее по волосам, пытаюсь успокоить. Да, она действительно беременна, всего три недели, наверное, все это произошло в первые дни ярмарки. Но я не могу сделать того, что она просит. Если боги дали ему жизнь, то я не вправе ее прервать. Вот если бы с плодом было бы что–то не так, тогда может быть я бы и смогла преодолеть этот внутренний барьер, но плод здоров. Пол ребенка пока не определяется, слишком рано…

— А скажи–ка мне милая, кто еще об этом происшествии знает?

— Никто я никому не говорила, мне было стыдно. Я сама во всем виновата, я не послушалась мамы…

— А может кто догадывается?

— Нет, никто, а то бы на меня уже пальцами показывали.

— А ко мне под каким предлогом пришла?

— Сказала, что отравилась…

— Понятно…

Плод я вытравить не могу и не хочу, а вот поправить ее воспоминания вполне даже можно… Тут ранней беременностью никого не удивишь… Это даже в некоторой степени приветствуется, приток чужой крови в такие глухие места просто необходим. Беру со стола глиняную кружку, выхожу в переход, там кадушка с водой стоит. Наливаю чистой воды. Что там у незабвенного дядюшки Зарта по поводу воспоминаний было… Делаю плетение для объединения сознаний и водичку его в водичку.

— На, пей. — Протягиваю кружку девушке. Она пьет, когда выпивает ровно половину, я отбираю у нее чашку и выпиваю все остальное. — Смотри мне в глаза. Смотри не отворачивайся…

Мы смотрим друг другу в глаза, я — это она. Я еду в город на ярмарку. Весело, столько всего красивого, хочется купить и вон те бусы и вон тот платочек, мама обещала вечером сделать мне подарок. Но я уже взрослая, я хочу пойти погулять по ярмарке. Мама велела сидеть на повозке, но я потихоньку слезаю с повозки и иду гулять, совсем как взрослая… Стоп! Дальше ничего не было… Ярмарка, шумная, пестрая веселая, я потихоньку возвращаюсь на повозку. Все хорошо и никто моего отсутствия не заметил, и мама, как и обещала, купила мне и бусы и платок.

— Все, просыпайся… Ну как тебе лучше? Живот больше не болит?

— Нет, все хорошо… — Улыбается… ничего не помнит. Все бы замечательно, только о непорочном зачатии здесь даже в магических книгах не упоминается.

— А сейчас ты пойдешь на сеновал к молодому магу. Перед входом животное сидит, черное, такое, скажешь ему: «Мара, меня Анна к Одрику прислала. Пропусти. " Она тебя наверх пропустит. И пробудешь с ним до самого утра и завтра об этом маме расскажешь. Поняла?

— Да. А зачем рассказывать?

— Чтоб завидовали. И даже не надо многим, расскажи паре своих подружек, но рассказывай как бы по секрету, а в конце добавь, что ты эту тайну только ей одной доверила и никому больше, и увидишь, как все будет. Ну, иди, ничего не бойся. А магу на сеновале скажешь, что это я тебя прислала и велела не обижать и не прогонять, что так надо. Он и сам не обидит, он ласковый….

Все на сегодня прием закончен, спать. Устала я что–то.

Утром по–быстрому разобралась с колодцем, тут все оказалось попроще, в нем воды не было вовсе. Восстановила водоносный слой, попробовала, хорошая вода. Ключ, из которого тоже брали воду, прочистила. Собрались и поехали. Корзину, нам с собой в дорогу опять дали. Принесла ее здоровенная, просто необятная тетка, а из–за ее плеча смущенно выглядывала поздняя визитерша. Молодец Одрик, не прогнал девушку, как все хорошо получилось… Было между ними чего ночью или не было, это теперь значения не имеет, все на хуторе будут считать ребеночка девушки сыном мага и по крайней мере не будут пальцами показывать, а даже наоборот, уважать будут. Может он хорошим человеком вырастет, неизвестный сын сейна, то, что его папаша был человеком «благородных» кровей, это точно. Правда, по–настоящему благородные, девушек, селянок в темных углах не насилуют.