Алинна Ниоткудина - Мастер сновидений

Как меня поразил переход первый между пустыней и порталом рядом с Каравачем. Очень уж это все напоминало движение по пустыне в манун, но только ветра не было, было выматывающее сопротивление, заставляющее напрягать волю, так словно пробиваешься через толстый слой желе Длинный, извилистый коридор, в котором почти ничего не видно от пыли и ниши — выходы, непонятно куда. Ориентироваться сложно, даже просто невозможно. Пыль засыпает глаза, лезет в нос, хочется чихать и плакать, а еще больше хочется оттуда выйти. Не удивительно, что ими перестали пользоваться, понять куда идешь, и где выйдешь — невозможно. Не ты двигаешься относительно стен, а еще и они плывут мимо тебя, сделал шаг — и потерялся. Вот Мара прекрасно ориентируется в этом пыльном лабиринте, как она говорит «по запаху». Зита раньше ходила через порталы с амулетами, настроенным на поиск в этой пыли нужного выхода, но все это очень рискованно, очень рискованно… А, вот кто их делал эти амулеты совершенно непонятно… Магия в них применяется синяя, но какая–то странная. Я вот думаю, что у Одрика подобный амулет вполне даже должен получиться. Есть что–то общее в том, на первый взгляд синем плетении и в его сонных изысках.

— Анна, ты о чем так напряженно думаешь? Может поделишься? — Влез в мои размышления Одрик.

— Да, так… О разном… Привал?

— Да, пора, а то я что–то уже устал. Вот и полянка подходящая… — я непроизвольно вздрагиваю, оглядываюсь и раскидываю поисковую сеть, то же делает и Торкана, ей тоже последнего обеда на природе вполне даже достаточно. Вроде все тихо, но пока мы сгружаем сумки и достаем припаленную на обед снедь, я отправляю в дозор Мару, она тоже напрягается, но обед проходит спокойно и в полной тишине. У меня желания говорить нет, устала я чего–то, а Торкана с Одриком все еще дуются друг на друга. А еще Торкана дуется на меня, а Одрик устал, он еще не совсем пришел в себя после той контузии. Поэтому едим в полной тишине чтобы, поев, сразу сесть на варгов и ехать дальше. Всем надоела эта затянувшаяся загородная прогулка, но Одрик медлит, поговорить женишку приспичило:

— Анна, у меня к тебе несколько вопросов…

— Задавай, я сегодня добрая.

— Тогда поставь полог. — С удивлением смотрю на женишка, он серьезен и задумчив, видимо его что–то сильно беспокоит. Ставлю полог и жду продолжения…

— Ну, спрашивай…

— Анна, а что произошло, там, на полянке, ну, когда я обиделся и ушел… — смущается, не знает, как спросить…

— А сам–то ты что помнишь, кроме «сапог на полуденннице»?

— Понимаешь, я боюсь вспоминать…. Может, ты поможешь? — удивленно вскидываю брови. — В смысле, расскажешь, и я вспомню… — смущенно отводит глаза.

— Ну, мы сидели с Торканной на бревнышке, разговаривали о чем–то, потом у меня прервалась связь с Марой. Я заподозрила неладное, и мы успели поднять щит, ну, тот совместный, что мы на тебе отрабатывали… Потом долго пытались отбить атаку, надо сказать небезуспешно, но если бы не волна магии, то неизвестно чем бы все закончилось… Торкана к этому времени уже потеряла сознание, а совместная защита приказала долго жить. А когда долбануло, то я успела достать мечом одну магиню, а потом меня маг земли приложил сзади чем–то сильным, и если бы не Мара, что прибежала мне на помощь, то… А что помнишь ты?

Одрик задумчиво покусывает травинку, на лице обоснованные сомнения, рассказывать мне или нет, а если рассказывать то что?

— Одрик, мы с тобой связаны взаимными обязательствами, в некотором роде. Поэтому все, что ты мне расскажешь, я никогда не использую во вред тебе. — Мальчишка оценил мою фразу, дескать, молчать не обязуюсь, но обещаю вреда не причинять.

— Я помню, как собирал и ел полуденницу, помню, что злился сильно на вас. Потом я услышал крик какого–то животного, сейчас я думаю, что это кричала Мара, когда в сеть попала. Я вскочил и сделал шаг, тут меня ударили по голове, и я на какое–то время отключился. Я пришел в себя, потому, что меня били. Они били меня и издевались! Они хотели продать меня в халифат, меня и Торкану! — Он почти кричит, на лице возмущение и ужас. — А потом что–то произошло… Я, словно взорвался изнутри, меня скрутило и я помню ужас на лицах легионеров. Анна, я слышал о чем говорили стражники… Неужели это я убил всех легионеров? Я — чудовище!

Парня всего трясет… Подсаживаюсь ближе, кладу его голову к себе на плечо и поглаживаю его по спине. Ну, чисто мамочка!

— Ну, что ты…, что ты… Они хотели убить тебя или даже хуже чем убить, они чуть не убили меня и Торкану… Ты все сделал правильно, ты хотел нас защитить. — Из моей подмышки слышится голос.

— Нет, я об этом не думал. Я просто был в бешенстве, я не мог это контролировать! — Он пытается вырваться, но я его не пускаю. — Если бы я это сделал, защищая вас, тогда это понятно и простительно, но я это сделал, потому что оно само вырвалось из меня. Я не думал о вас, я боялся… Я был в ужасе, и я был в бешенстве, почти как в кабинете полковника, когда меня забрали в холодную, или как на банкете, но тогда я мог себя сдержать! А тогда на поляне оно вырвалось само, поэтому мне страшно… Я МОНСТР! Маг, который не может себя контролировать — это… это…

— Успокойся, успокойся… скоро ты научишься сдерживаться, обещаю, я помогу тебе. Тебе надо учиться, мне надо учиться, будем делать это вместе. Вместе веселее… Главное ты понял, что нужно держать себя в руках, а остальное придет со временем…

— Ой, опять сидеть за учебниками…. А без учебы никак нельзя? Может можно без этого как–то обойтись? И опять сдавать на патент?

— Боюсь, что без учебы ну никак нельзя… Потом учеба это не всегда учебники, иногда это весело… И не патентной комиссии тебе надо бояться. Все гораздо серьезнее, экзамен на патент тебе сдавать просто некому, ты такой ЕДИНСТВЕННЫЙ. Разве ты еще не понял?

Через некоторое время Одрик успокаивается и вытаскивает голову из моей куртки. Я снимаю полог и смотрю на Торкану, что сидит рядом и изображает свежесваренного рака.

Андао уже ощутимо клонится к закату, когда вдалеке появились пригороды вольного города. Первым высаживаем у его дома Одрика, Лотти очень рада возвращению блудного братца, но смотреть на эти нежности у меня нет сил, Торкану от этого зрелища тоже с души воротит и мы, быстро попрощавшись, едем к трактиру Джурга.

Орк искренне радуется моему возвращению, еще бы, как я уехала, клиентов стало намного меньше, шпионов нет и просто зевак, что раньше приходили посмотреть на меня, тоже не стало, а еще плетение для охлаждения зала сегодня с утра приказало долго жить, хорошо, что не жарко. В общем радости орка нет предела. Мне бы сейчас в бадейку с водичкой, но надо еще Торкану куда–нибудь поселить. Сама я тащить вещи Торканы не хочу, много их. Нагружаем ими помощника орка и еще одного официанта и все вместе дружно идем к соседнему трактиру, занятому веселыми вдовушками.