Алинна Ниоткудина - Мастер сновидений

Чуть в стороне от столов посредине полянки выложен круг. По краям круга встали два человека. Как мне помнится… С запада женщина условно олицетворяет Мурану, с востока мужчина — Марис, как бы свидетели со стороны богов. Клятва все же будет, но не в храме, а типа облегченный вариант. В храм молодые заезжали, но только дары принесли. С запада какая–то тетка, а кто с востока? О, этого я знаю. Это настоящий Сигвар. В груди противно защемило, и я, невольно, оглянулась на соседнюю усадьбу. Шоу, между тем продолжалось.

Слово берет тетка, играющая Мурану, наверное, по старшинству:

— У человека на жизненном пути есть три важные вехи: рождение, свадьба и смерть. Если первая и последняя от нас не зависят, то свадьба — это особый ритуал, связывающий воедино две судьбы, две жизни — два рода. Именно здесь дается свобода выбора. И я призываю вас делать свой выбор с полной ответственностью пред предками и потомками.

Она дает знак. Жених и невеста одновременно вступают в круг. Жених чего–то там лопочет, но мне не слышно, Да и чего он может сказать? Ну, в верности поклянется, так я ему точно не поверю, и Лотти, наверное, тоже, но ритуал надо соблюсти.

Рор опускается на одно колено и одновременно достает из ножен кинжал. Когда–то в это церемонии применялся меч, но он большой это неудобно. Кинжал не боевой, он церемониальный, символический. На раскрытых ладонях жениха лежат кинжал и ножны, острием к нему. Невесте предлагается сделать выбор, она может ничего не говорить, она берет в руки бронзовый кинжал, если втыкает в землю это отказ, согласие означает клинок, введенный в ножны. Оба свидетеля восклицают: «Меч в ножнах!» Когда этот обряд проводится в храме, то свидетели — жрецы, как бы от лица богов одевают кольца, свидетельница жениху, свидетель невесте. А при облегченном ритуале их руки соединяются, перевязываются красной лентой…. Целуются…. Ура! Сейчас за стол сядем. Не, еще не все. А это что за …

У распахнутых настежь ворот усадьбы стоит груженый тюками варг, и человек, замотанный в одежду, по глаза. Ему уже разрешили проехать на территорию усадьбы. У, какой вежливый гость, кланяется всем мужского пола, женщин вроде не замечает. Каким–то чутьем угадывает хозяина дома — Одрика, и падает перед ним ниц, что–то там бубнит. Одрик в полных непонятках, восточного наречия он не знает и беспомощно оглядывается. Тихонько подхожу сзади и перевожу на ушко:

— Он просит войти и оставить подарки для молодых. У него есть письмо для Рооринга и его братьев, а на варге — подарки от дедушки. А кто у Рора дедушка?

— Проходите, подарки можете положить вон туда. Переведи. — Что делать перевожу…

Говорить на этом гортанном наречии у меня получается с большим трудом, первый раз же. Не знаю, понял меня слуга или нет, но подарки поместил в правильное место.

Странная, закутанная личность складывает подарки на ковер, и, пресмыкаясь, как управляющий магазином перед ВИП клиентом передает напыщенному Рору трубку с письмом. А какое мрачное выражение на лицах у родителей Рора! Это что–то! Пока Рор с помощью Сора читает письмо, Одрик мне объясняет происходящее.

— Отец Рора в свое время ходил с караванами в Халифат и там увидел девушку и влюбился.

Я с сомнением на лице рассматриваю мамашу Рора, и особой красоты не наблюдаю, годы ее не красят. Бывает, когда к старости женщины сохраняют остатки красоты и становятся величественными и благородно красивыми и хочется им поклониться и доверить свои тайны. Так вот мамаша Рора — это не тот случай. Сейчас это полная, самоуверенная и, по лицу видно, склочная баба, а папик Рора по–прежнему смотрит на нее влюбленными глазами, любовь, однако, зла, а в этом случае — очень зла.

— Не рассматривай ее так, неудобно. — Как бы понимая мои сомнения, Одрик поясняет. — В молодости она была чудо как хороша. У Рора в доме висит ее портрет, я видел. Так, вот, отец Рора увидел ее и влюбился, а поскольку за него ее бы не отдали, как же единственная и любимая дочка самого богатого купчины приграничного городка, то папаша Рора ее украл.

— Что взаправду украл?!? Или это обычай такой?

— Да какой обычай… Взаправду украл, там такая история была! Попроси как–нибудь Рора тебе ее рассказать, не пожалеешь.

— И чем дело закончилось?

— Как чем? Отец Рора вывез свою возлюбленную в Каравач, здесь они соединили свои роды, причем в храме, на всю жизнь! И теперь дедушка регулярно присылает внукам подарки.

— Именно внукам?

— Ну да, от дочери–то он отрекся, она нарушила все тамошние законы, а главное, волю отца, зятя он так и не признал, а внуков любит. Смотри, смотри…

Знаю я законы Халифата, наш земной восток отдыхает, там мужчина в своем доме царь и бог, сначала ОН, потом все остальные, без него никто чихнуть не может. Слуга, привезший подарки все еще стоит на коленях перед Рором. Рор передает благодарность за подарки за себя и Лотти, слуга не имеет права не то, что говорить с женой господина (внука своего хозяина), а даже поднять на нее глаза. Сор говорит что–то слуге на халифском наречии, у него получается намного лучше, чем у меня. Какой образованный юноша! Слуга сгибается в земном поклоне и принимает у Сора письмо, видимо для деда. Какие интересные, оказывается, родственники теперь есть у Одрика.

— Когда за стол–то сядем? Кушать хочется… — Тереблю я своего женишка.

— После поздравлений и подарков должно следовать гадание.

— А кто будет гадать и на чем? — В голове какие–то смутные сведения о том, как и на чем тут гадают. Цыганка с картами, дальняя дорога и прочее….

— Вон видишь, — и показывает рукой на тетку, что изображала Мурану, — это наша самая известная в Караваче гадалка, я ее с детства знаю — Шооре. Она сейчас будет гадать.

— А на чем?

— Это будет самое лучшее гадание на крови жертвенного животного, и чем дороже и животное, тем лучше.

В общем, понятно, гадание, должно отвечать пафосу момента. Смотрю во все глаза, как друзья Рора по охотничьему клубу подводят к гадалке молодую самку варга.

— Они этого варга отловили на заказ, специально для гадания на свадьбе Рора. — Поясняет мне Одрик.

Молодой варг красив, как может быть красиво любое сильное и здоровое животное, это самка, звездочка во лбу, ушки, глазки, хвостик в перышках…ах, ах, ах …. Уже есть жертвенник, камень притащили.

Но Лотти протестует, обзывает всех злобными клоунами, заявляет Рору, что, если он не разгонит это тупое гнойное стадо сказочных идиотов, то будет спать один не только сегодня, а еще и довольно неопределенное время. Охотники в замешательстве, смотрят на Одрика, он тут хозяин, к тому же платил им тоже он. Одрик идет на нарушение традиций, «зверюшку» отпускают гулять в заброшенном саду, там много места, Лотти называет ее Сури. А Одрик заявляет, что у него в доме новая традиция: желание молодой жены — ЗАКОН, иначе плохо будет всем, что понятно без всякого гадания. Гости в восторге, почти аплодируют. Гадалка замечает, что вариант, когда кровь животного не растекалась, осталась на месте, считается лучшим для семейной жизни. А сейчас не пролилось ни одного ручейка, в ее интерпретации это замечательно. Выкрутилась!