Ольга Хмелевская - Дар. Золото. Часть 3

Это… он сейчас о чем?

«Да глаза разуй! Вокруг тебя этой магии до…х…км… много, короче».

Я перешел на магическое зрение. И ожидаемо ничего не увидел. Слегка поменялись в цвете скалы и море, стали чуть ярче, будто кто-то их гуашью раскрасил. Но и всё.

«Ты на движение смотри!»

На какое? На волны что ли? Или… И неожиданно увидел! Вот искрится редкими точками гребень волны по самому краю, накатывая на берег. Вот белёсое свечение охватило чайку, летящую над водой. Вот порыв ветра, ударился о скалы, и выбил из них золотистые сполохи, исчезнувшие через миг; и море вспыхивает то тут, то там, словно играет еле заметными бликами в глубине… Соприкосновение, скольжение, перемещение. Да вот же оно! То самое бесконечное могущество! Просто возьми. Там каплю, там искру, там лучик… Дар! Да это же...

Я вскочил, чуть не задохнувшись от восторга. Простор! Воля! Сила! И все наполнено текучим временем! Нескончаемым! Всё вокруг дышит и живет! Только потянуться к этим громадинам, позвать, открыть все закоулки души. И почувствовать тонюсенькие паутинки, стекающие в твое сердце!

И… так… медленно, так… мало… Еле-еле... Крохи... Обидно…

«Это у тебя емкость резерва мизерная пока. Практиковаться надо чаще. И вообще, поделись силушкой-то!»

Ладно. Но только немного. И так набрал совсем чуть-чуть. Я же сказал немного! Ах вы, прожоры!! Нет, ну, совесть у вас есть?! Грабители! Железяки ржавые! Хвосты пасючьи! В следующий раз я щитом закроюсь, кровопийцы!

Из меня реально выкачивали силы и, через несколько мгновений возникло ощущение, что выхлебали до донышка. Второй раз за какие-то полчаса я то набираю, то теряю энергию. Но... сам ведь разрешил, что плакаться?

«Ой, хватит блажить, сейчас заново наберёшь», - «успокоил» меня Зараза - «И вообще, я с тебя за обучение еще недорого взял».

Вот ведь хамло! Но теперь я знал, откуда брали силу великие маги прошлого. Овеянная легендами, их невероятная мощь держалась на слабом, почти невидимом, скоротечном мерцании, рассеянном в мире повсюду: в кружении, в падении, в полёте…

Я рассмеялся. Громко, не стесняясь. Да все наши магические игрушки, все наши накопители вместе взятые, и близко не стояли рядом с одним, всего лишь одним артефактом – Даром. В нем столько энергии для всех, что остается только удивляться, почему идёт такая дикая, кровавая грызня за каждый маленький кусочек силы, тогда как здесь ее бесконечность. Мы копаемся как жуки-навозники пытаясь найти крохотный бриллиант дающий могущество, в то время как просто подними глаза и этого могущества вокруг – океан.

1

Барон Эльгар Райен смотрел во двор из окна кабинета.

Во дворе двое новеньких взахлеб хохотали над какой-то шуткой невысокого Руша, стоявшего рядом с ними, спиной к особнячку. Его лица барон не видел, но знал, что аларец с некоторых пор закрывал пустые глазницы чистой повязкой, перестав шокировать уродливыми шрамами парочку шустрых купцов, привозивших бутовый камень, доски, глину, известь и прочий строительный материал.

За дальними сараями, мастеровой и нанятые с ним четверо работных, деловито переругиваясь, возились с перекрытием одной из двух наблюдательных башенок, выросших по углам высокой каменной ограды. Конечно, жаль, что это не крепостные донжоны, но и теперь без предупреждения в поместье никто не заглянет – Руш уже организовал на них наблюдение.

Барон прекрасно понимал, что в глазах соседей выглядит несколько чудаковато. Стена вокруг усадьбы, временные бараки для селян на всякий случай, нанятые наемники, обучение собственных бойцов из молодых простолюдинов, всё это первое время вызывало насмешки. А оружие в руках селян и вовсе опасливое неодобрение. Но последние события в Империи, назойливые слухи о скорой войне, заставили и хозяев других поместий укоротить языки и задаться вопросом о принятии мер собственной безопасности.

Но война барона волновала в последнюю очередь.

Двадцать один год назад он гнал перекладных в Россу, чтобы успеть к единственной женщине, которую по-настоящему любил, но слишком поздно появившуюся в его жизни. Она умирала. Он успел услышать её последние слова, принял на руки орущий в утверждающем жизнелюбии сверток, и понял, что рано или поздно, придется защищать и этот сверток и память той, которая ради него отдала жизнь. Сморщенный как высушенное яблоко, старик-лекарь, заглянув в самую душу, тихо сказал:

- Ты даже представить не можешь, какая драгоценность на твоих руках. Береги. Потом поймешь. Но не жди, что он потешит твое тщеславие или гордыню. Просто будь отцом, - с тем развернулся и, опираясь о стену трясущимися руками, вышел из комнаты.

Через несколько лет умерла и жена, оставив ему четверых крепеньких девок. Но он уже не захотел приводить в дом чужую для них женщину, несмотря на настойчивые и даже назойливые домогательства некоторых дворянских семейств, пытавшихся сосватать ему новую хозяйку. Мол, одному трудно поднимать пятерых. Он усмехался, молчал и поднимал.

А буквально на днях почтовый стриж принес письмо от Тишана.

Мальчишка советовал спрятать неполную дюжину старинных монет из найденного семейного клада. Причем спрятать так, чтобы и самому не знать куда. Странная просьба. Между строк было понятно, что сын влип в какую-то историю, влип серьезно, боится за семью и даже озаботился пополнением сторожевого контингента в вотчине. Но барон и не думал возмущаться или досадовать на сына, догадываясь, что необычные способности парня давно должны были заинтересовать власть предержащих.

И надо сказать, двое присланных Тишаном наемных, что как раз сейчас стояли рядом с Рушем, оказались умелыми и матерыми бойцами. Правда один из них, с хитрющим и внимательным взглядом, в первый же день сцепился с мастером на мечах, не обратив никакого внимания на его слепоту. Но именно это и обрадовало аларца, и наемник, кажется Грай, вскоре стал его правой рукой, очень толковой, хоть и острой на язык. Этот же наемник рассказал, где и с кем видел наследника, чем подтвердил опасения барона. Но и немного успокоил: парень явно повзрослел, а если у сына такие знакомые, то сейчас за него можно особо не волноваться.

А вот за себя и девчонок побеспокоиться стоит. Пора начинать рыть ход. Мало ли какая надобность в нем появится.

2

Всю ночь бывший агент Тайной Стражи королевства Вессалия, а ныне обычный лекарь Саня Крисс, жег запас лампового масла на маяке. Бывший монах, а ныне обычный смотритель Росского маяка специально для бывшего агента купил на базаре увесистую тетрадь с кожаным переплетом, на котором способом художественного тиснения были выбиты две – две! – красные гвоздики и надпись «на вечную память». Увидев этот шедевр скорняжного искусства, Машка ехидно заметил, что предлог «на» здесь совершенно неуместен, но Сане было не до филологических тонкостей. Он нырнул с головой в перерисовку и разбор увиденной кристаллической иллюзии, и выныривать оттуда ближайший дневной оборот не собирался. Просидев за столом целый день, а затем и всю ночь, он только под утро, когда рассвет уже тронул алой кистью верхушки скал, вырубился рядом с нами на своем матрасе. Мои не очень настойчивые попытки его разбудить – сначала на завтрак, потом и на обед – закончились ничем. Так что обедали мы без него, но, думаю, его это совсем не огорчило.