Ольга Хмелевская - Дар. Золото. Часть 3

3

Наконец, пришло время покинуть маяк. Собрать вещички, бросить прощальный взгляд на сверкающее под безоблачным небом море, и ступить на каменистую тропу, уводящую нас всё дальше в неизвестность.

Как посоветовал Серго, лучше идти через город днем, меньше подозрений вызовем, и мы с ним согласились. Можно было, конечно, покинуть маяк и утром, или, вообще, обойти Россу стороной и умотать в горы, но мы прекрасно понимали Саню, который нет-нет да поглядывал вниз, на беленькие симпатичные домики курортного городка. Он, конечно, ни о чем не просил. Но каждый из нас отлично понимал, каково это быть рядом с родным домом и пройти мимо. Не зная, когда ты сюда вернешься и вернешься ли вообще. Конечно, можно было бы его просто подождать на маяке. Но как показал печальный опыт наших совместных передвижений, лучше без присмотра лекаря не оставлять. Тьфу-тьфу. Потому передвигались мы по двое, в пределах видимости друг друга, с незаметным хвостатым разведчиком, скакавшем по крышам и редким деревьям, и всеми силами изображали из себя праздношатающихся богатых зевак. Эпитет «богатые» я для красивости добавил: выглядели мы, особенно я, прямо сказать, неброско. Но на наших поясах висели кинжалы, Сане я отдал грасту, с тем расчетом, чтобы дворянское происхождение было видно каждому городовому издалека, а потому, ни одна собака на нас не тявкнула. Образно выражаясь. Кстати, гномьи клинки отлично выполняли роль средств связи: втроем они действительно стали магически сильнее, чувствовали друг друга на расстоянии, и запросто переговаривались.

Небольшой городок под названием Росса, не зря называлась «дивным градом у моря». Даже лучше сказать, сказочным градом. Приземистые, квадратные дома, большие и маленькие, с куполообразными крышами, с толстыми стенами и редкими и узкими окнами в них, невысокие каменные заборы - все это беспорядочно расположилось друг над другом, будто на ступеньках открытого театра. Зелень карликовых деревьев и виноградных плетей, иногда проглядывала меж домами, а возле каждой калитки или ворот, в керамических кадках, стояли цветы, огромные и роскошные, поражая пестротой и разнообразием. Ступенчатые улочки метались от дома к дому в хаотичном порядке, казались лабиринтом, и оставалось только удивляться, как жители не плутают среди этих спусков и подъемов, спокойно находя дорогу. Архитектура и беспорядочность застройки могла бы навеять скуку, но все менял цвет. Два цвета. Белый и синий. Стены белели под ярким палящим солнцем, а круглые крыши, сплошь выкрашенные в небесный цвет, создавали настроение праздника и чистоты. Даже пешеходные дорожки, мощеные желтым и розовым ракушечником, узенькие или широкие, были оконтурены белой краской вдоль низких каменных бровок.

На улочках в это время дня было немноголюдно. Основная масса горожан и отдыхающих находилась на пляжах. Знаменитых Росских пляжах, с золотистым песком, бирюзовой прозрачной водой и услужливыми симпатичными разносчицами мороженого и легкого вина. Это для тех, кто мог заплатить за посещение фешенебельных территорий с лежаками и зонтами от солнца. Все остальные довольствовались «дикими» скалистыми берегами, но и там вода не становилась мутнее, солнце не светило хуже, и не менее симпатичные девчонки предлагали такое же холодное мороженое и вино, и еще много чего в придачу. По вечерам, скучающая публика меняла местоположение на уютные кабачки и ресторанчики или отправлялась в парк на необременительные аттракционы и уличные представления. Да, парк в Россе тоже был, высоко над городом, в прохладной тени скалистых обрывов.

Словом жила Росса богато и праздно. Тех, кто создавал в ней уют и поддерживал город в чистоте, кормил и обустраивал – всяких там, прачек, кухарок, рыбаков, грузчиков и прочий рабочий люд – заметно не было. Жили они по большей части на окраинах, или в пригородных поселках, и свободный доступ в город имели только по утрам на торговую площадь и в рыбацкую гавань, где почти невозможно было встретить какого-нибудь лэра. Разве что по очень экстренным обстоятельствам. Мэр Россы изо всех своих мэровских сил поддерживал городской имидж беззаботности и пресыщения богатством, а потому простолюдье гоняли с улиц нещадно, потому нищие у местных церквушек стояли в театрально-чистых дерюгах, девицы легкого поведения обязаны были выглядеть опрятно и скромно. Как на самом деле обстояло с их скромностью, не знаю, так как возможности проверить это, сами понимаете, не представилось.

4

Мы довольно долго то поднимались, то спускались, двигаясь по белостенным улочкам, я порядком устал, хотел пить и вообще, присесть где-нибудь в тени. Но Саня шел в паре с драконом, а тому что жара, что холод – всё едино, и мы с Машкой были вынуждены плестись за ними, дабы не потерять связь. Наконец я не выдержал:

«Ты бы передал вашему третьему, пусть Алабар Саню в тенек заведет, а? И мы отдохнем заодно. Сколько же можно топать?», - попросил я Заразу, но он промолчал. Пришлось просить второй раз.

«Спит», - коротко ответил мой клинок.

Вот так всегда. Когда не надо, Алабаровский Бача по выражению Заразы «уходит в нирвану». Кто бы мне ещё объяснил, где эта «нирвана» находится, сам бы ушел. Эдак, он все на свете проспит.

«Уже».

Это о чем было сейчас? Бача уже что-то проспал?

«Уже пришли», - мой клинок был не в духе. Ну, с ним такое частенько происходит, так что внимание обращать не будем.

Мы с оборотнем остановились поодаль добротного особнячка, такого же беленького, как и все соседние домики, такого же ухоженного, с огромным цветочным горшком возле деревянной калитки, выкрашенной в голубой. Честно говоря, я думал, что дом у Саниных родных побогаче будет. А лекарь тем временем уже стучал в дверь бронзовым набалдашником, закрепленным на досках вместо ручки.

Что там произошло, когда послышался звук открывающейся калитки, я заметить не успел, но следом за ним раздался приглушенный радостный писк, и кремово-кружевной метеор повис на Саниной шее. Потом метеор отскочил и начал воробышком скакать вокруг лекаря и дракона, издавая громкое восторженное щебетание.

Даже Пончик, спрыгнувший с покатой крыши рядом с нами, в удивлении навострил уши.

5

Саню встретила сестренка – пожилой дворецкий просто не успел первым выскочить во двор – и без вопросов распахнула калитку. Девочка смешным реверансом встретила и нас с Машкой, а Пончика тут же схватила на руки, теребя и сюсюкая. Обалдевший от такого обращения боевой ханур, тщетно пытался вырваться из цепких девчоночьих лапок, но в конце-концов смирился, решив, что это наименьшее из зол.

Сбежавшаяся на шум челядь, растроганно улыбалась, причем всеобщей радости хватило и на нас, уж не знаю, чем мы это заслужили. Санина матушка, кругленькая и маленькая, увидев сына из окна, заспешила к нему, уточкой переваливаясь с ноги на ногу. Его отец, заметив нас возле сына, тут же перешел с задыхающегося бега, на степенный шаг. Словом, стало ясно: никто здесь и понятия не имеет, что Саня как бы вне закона, и как бы в розыске, и это, несомненно, не могло не радовать. Правда, лэр Крисс старший, оглядев каждого из нас с ног до головы, проницательно прищурился, но расспросов с его стороны не последовало.