Velena Revers - Охота за тенью

Услышав, что они склоняются к тому, чтобы повернуть обратно, и повременить с нашей практикой, я пихаю в бок Рей, привлекая ее внимание. Она переводит на наставников взгляд затуманенных голубых глаз.

— А разве мы не должны быть готовы к чему угодно? Почему это теперь нужно возвращаться?

Она едва не заваливается назад, слишком эмоционально махнув рукой.

Я дергаю ее за рукав, но ведьмочку не унять.

— Нет, в самом деле, я этой практики ждала как глоток воздуха, хоть куда-нибудь вырваться из нашего Магика? И теперь — обратно!?

— Я тоже не согласна. — Поддерживаю я.

Маркус озадачивается, а потом они даже умиляются нашей уверенности.

— Хотите продолжить? Не потеряли боевого духа? — Кайя с любопытством косится на нас. — Хорошо. Не мы это сказали. Потом не жалуйтесь.

Наставники усмехаются.

— Молодцы, девочки. — Добавляет Маркус.

Глава 6.

Я проснулась одной из первых в караване. Ранние пташки подогревали еду на завтрак, я присоединилась и заварила себе утренний отвар, который был слабой заменой «драконьей крови». Долго сидела с ним, грела ладони о кружку и наблюдала, как над деревьями встает солнце.

Обрывки прошлого становились все ярче, объемней, и накатывали как штормовые волны, так что я немного терялась. Стоило о них подумать, коснуться этих событий, как они подобно страницам книги переворачивались, открывая новые воспоминания. Но страницы у этой книги вырваны, перемешались в беспорядке, а многие до сих пор утеряны. Поди разберись теперь, что и как было.

Почему мы с Сарэа смешали кровь? Смутно помню опасность, заброшенное кладбище и толпу восставших упырей. Что мы там делали? Вроде, проводили ритуал вызова. Какой, зачем, почему никто не знал об этом?

Перед глазами вставали коридоры, по которым мы тайком пробирались после ритуала. Не доходя до комнат, я тогда свалилась в каком-то приступе. Помню ужасный холод, боль от удушья, и обрывки чужих видений в голове. Наверное, даже хорошо, что я их не запомнила.

Сарэа, сидящая в моей комнатке на полу, спиной к стене, закрывает лицо руками.

— Прости, Хель! Прости. Я не хотела. Я не знала, что так получится…

Она еле удерживается, чтобы не заплакать. Белые волосы стекают по плечам, рукам, спадают на пол, застыв на камнях, как морская пена. Я смотрю на нее и думаю: почему мне раньше не пришло в голову, насколько она похожа на баньши, дух умершей и восставшей ведьмы? Как я не заметила? Это ведь их волосы. Их облик.

— Я не хотела… — Рей вцепляется в голову. — Я тоже это видела! Не знаю, не знаю, что делать…

Я лежу без сил, отходя от судороги, и все не могу понять, почему она в таком состоянии.

Соратница глубоко дышит, приводя нервы в порядок. Ее голос все еще дрожит, но она находит силы объяснить, что не так. И почему нам не следовало соединять кровь.

Ее мать была неизвестна, а саму Рей подкинули на порог приюта, который быстро отыскал ей приемную семью. Но все детство она помнит облик женщины с изможденным лицом и белыми волосами, которая следила за ней из темноты и склонялась над кроватью, убаюкивая колыбельной.

— Наверное, ее убили, когда она носила меня. Не знаю, как мне удалось выжить. Но удалось. Я росла как все, была нормальной, я потом перестала ее видеть. Но кровь никуда не денешь. Моя мать была баньши. Восставшим мертвецом. И пусть я живой человек, но часть ее всегда во мне, и еще возьмет свое. Прости, Хельдин, но теперь эта часть и твоя тоже…

Мы сумели это умолчать, но я, не особенно волновалась о возникшей связи. На том приступе все и кончилось, не оставив последствий. Однако Рей была уверена, что после смерти ее ждет участь баньши, потому что слишком сильна кровь, и потому что так ей напророчила ведунья. И со мной будет то же самое.

Но опасения не оправдались. Ее страхи не сбылись. Я смогла переродиться как охотник.

Может, при встрече это сможет ее обнадежить. Может, я сумела взять на себя часть проклятия, и теперь оно ослабло.

И ведь что ни делается, все к лучшему. Вспомнилось плохое событие, зато теперь я помню хорошего человека. Облик Сарэа стал более живым, теплым, и мне теперь нетрудно было вспомнить ее голос, жесты, манеру двигаться, ходить и даже колдовать.

В спаррингах и с оружием я одерживала верх, оказывалась сильнее и быстрее. Но в магии она уделывала меня по всем параметрам. Мы часто дополняли друг друга, и удобнее всего было работать в паре именно с ней.

Я улыбнулась, вздохнула и допила чай. Над лесом поднялся легкий ветерок и казалось, что вместе с ним до меня донесся далекий смех белокурой ведьмы. Интересно, где она сейчас?..

Меня вернул в реальность бородатый наемник, проковылявший мимо с неразборчивым ворчанием под нос. Он направился к источнику воды в подлеске, на ходу откручивая горлышко фляги. Я опомнилась и огляделась.

Кажется, я не видела вампира со вчерашнего вечера.

Встала, убрала кружку и размялась. Снова завертела головой. Его не было видно, но я всегда могу найти объект, на который накладывала чары.

Рен обнаружился спящим на последней телеге, в которой лежала только солома. Растянувшись вдоль борта, он застыл с закрытыми глазами настолько неподвижный, что был похож на покойника. Я присела на край, потянулась и потрепала его за плечо.

— Подъем, ленивая рухлядь! — Я скопировала тон Маркуса, который будил меня ранним утром на протяжении долгих лет, каждый день. Отчего этот тон казался мне самым мерзким на свете.

Рен ухитрился никак не отреагировать.

— Эй, собираться пора!

Никакого движения. Я нахмурилась и первым делом потянулась к его шее, пощупать пульс. Но сонная артерия была неподвижна, а кожа оказалась холодной. Почти ледяной.

— Рен? — Дрогнувшим голосом позвала я. На что опять не получила ответа. Однако вовремя отозвался ястреб.

— Это нормальная для вампира температура. Тем более, он спит. В таком состоянии они остывают сильнее всего.

У Лаурена наконец-то дрогнули веки, и он попытался поднять голову. Но уронил ее обратно. Прикрыл сонные глаза, скривился и невнятно пробормотал что-то. С трудом пошевелил рукой, поднял ее и прикрыл от света лицо.

Я вздохнула и соскочив на землю, пошла к месту, где оставила коня и свою сумку.

Странно, что ты забыла — температура тела у вампиров несколько ниже, чем у людей.

Я как раз помнила другое: всякий раз когда Рен меня хватал, руки у него были горячими, как в лихорадке.

Птица не замедлила снова встрять в мои мысли:

— Еще бы им не быть горячими. Нервное напряжение, возбуждение, голод. Готовность к бою, обороне и так далее; тогда наоборот, у высших вампиров в дело идут все силы и резервы. Вместе с реакциями повышается температура. А ты еще говорила, что хорошо учила теорию иных рас. Больше так не ври.