Ольга Хмелевская - Дар. Золото. Часть 2

А тут вообще можно пройти?

- Сейчас вправо, над водой, по каменной тропе, - словно услышал мой вопрос Машка, – Полверсты. Местами можно идти спокойно, только надо иногда прижиматься к скале. Падать не советую - унесет сразу.

Успокоил. И всего-то полверсты.

Я скосил глаза на Алабара. Вот объясните мне, какого… Хозяина Болот, он с нами идет пешком? Типа за компанию. Но на наше предложение «полетать», он фыркнул не хуже Машки и очень вежливо пояснил, что должен вместе с нами нести все тяготы, лишения, гонения, печали, горечи утрат и поражений... Словом на нормальный язык это переводилось как «Отвалите». Настаивать, сами понимаете, мы не стали, и немного передохнув, гуськом потопали за оборотнем.

Через пару десятков шагов нам предстала во всей красе, та самая тропа в толще скалы, нависающей над речным потоком. Прямо над бушующей пеной. Узенькая, отполированная ветрами и дождями, местами поднимающаяся вверх на несколько шагов, местами спускающаяся чуть ли не в водные струи. Один неловкий шаг, и беснующаяся Арамзара очень обрадуется подарку.

-- Значит так! – Машка старался перекричать грохот воды, – Нам повезло, долгих дождей давно не было! Река обмелела и поутихла! Камень сухой! Но все равно, ноги ставим жестко, наверняка! Руками цепляемся за всё, что увидим! Расстояние между нами не менее трех шагов. Никуда не спешим и никому не помогаем. Не дергаемся, если кто-то улетел. Тому, кто улетел держаться потока и стараться подгрести к любой опоре. Спасать будем потом. Если останется что спасать. Всем всё ясно?

Он посмотрел на босые ступни Алабара. Дракон так и ходил без обувки. Заявил, что привычный, но я видел – ноги у него уже сбиты. Шутка ли по этим камням босиком шлепать. Но ничего не попишешь, обувная лавка в этих краях не предусмотрена, а попросить у нас какое-нибудь тряпьё, чтобы обмотать ноги, ему, я так понял, гордость не позволяет. Ну-ну…

Я подумал, если по Машкиной версии река «поутихла», то что тут творится когда она берет у гор всю свою силу? Но ступив на каменную тропу, я сразу перестал думать о реке. Не смотрел ни на что, кроме ноздреватого камня под ногами, отшлифованного местами до блеска, и изо всех сил боролся с желанием прижаться к теплой, согретой ярким утренним солнышком, скале. Судорожно цеплялся за выступы, до мяса обдирал пальцы и пытался вспомнить хоть одну молитву. Очень уж она мне сейчас была нужна. Для спокойствия.

Через полверсты, как Машка и обещал, эта тропа все-таки закончилась. Но мы рано обрадовались. Начинался, как выразился всё тот же Машка, скальный переход – вместо тропы ты просто лезешь по скале, но не вверх, а в сторону. Приставным шагом. Ставя ноги на небольшие выступы в камне и хватаясь руками за глубокие зацепы. Баул тянет вниз, руки от напряжения сводит, они сами-собой распрямляются, а Машка, непередаваемыми по сложности и содержательной глубине ругательствами, подбадривает сзади.

Саня все-таки сорвался. Хорошо, что уже в конце перехода – намочил только сапоги. Упал на намытый островок песка возле огромных, выше человеческого роста, валунов, теснящихся у скалы и загораживающих воде дорогу. Река поодаль огибала их широкой дугой, оставляя вдоль крутого склона сухую и длинную полосу из гальки и крупного песка.

4

Мы недолго радовались хрусту камней под ногами, возможности скинуть баулы и расслабить дрожащие руки.

Заверещал Пончик.

Я непроизвольно отпрыгнул в сторону, падая и сбивая при этом Саню, и, зная, что ханур не будет надрываться просто так, заозирался по сторонам. Машка, и Алабар распластались на гальке рядом.

Не зря, как оказалось!

Там, где я стоял, мерзким шелестом взметнул камешки арбалетный болт, и за валунами кто-то с досадой выругался.

– Эй, недоумки! Вы кто такие? – поинтересовался тот же голос.

Мы переглянулись. Сказать что и оборотень и дракон растерялись, значит ничего не сказать. Никто не ожидал, что тут вообще окажется хоть одно живое существо, кроме нас. Предполагалось, что олухи в обозримом пространстве только мы.

Предположение в дальнейшем оправдалось на все сто. Факт, как говорится, имеет место быть – ни Пончик, ни кошак, ни дракон ничего не услышали и не почувствовали до последнего момента. Первая мысль, стукнувшая в мою голову, была: «Всё! Нас нашли!». Вторая возмутилась: «Чего стрелять-то сразу?!» Третья была самой безрадостной: «Арбалет – это очень и очень плохо», зато четвертая с надеждой заметила: «А ведь стрелок не знает кто мы». Видимо, к такому же выводу пришел и Машка.

– Слышь, друг! – заорал он, – Давай так. Мы вас не знаем, вы нас! И разойдемся как дарайские верблюды в песках Сараны!

За валунами, судя по всему, состоялось короткое совещание, и арбалетчик, уже не скрываясь, вскочил на огромный валун.

– А нам как раз верблюды не помешают! Тащитесь сюда, – он призывно махнул арбалетом.

Я ничего не понимал. Машка, по всей видимости, тоже, но тихо сказал:

– Пошли. И помалкивайте. Я попробую с ними догово… Ах, ты ж, твою!.. – поперхнулся он, оглянувшись.

Алабар стоял столбом. Столбиком. Неподвижным. Безвольно опущенные руки, немигающей взгляд, застывшее маской лицо. Похоже, он никого не видел и не слышал.

– Что это с ним? – прошептал Саня.

– Это не что, – сквозь зубы процедил оборотень, – Это кто. Это маг. Мозгокрут. По-научному менталист.

– Но… – Саня поёжился.

– Что, лекарь, никогда не видел, как выглядит полное подчинение? Какой же ты лекарь? – со злой досадой поинтересовался наемник, – Ну, так смотри и запоминай.

Пока мы глазели на дракона, он словно кукла, не размахивая руками, прошел мимо нас к валунам, еле втиснулся в просвет между камнями и исчез из поля зрения.

– Эй! – снова заорал стрелок, – вам особое приглашение надо?!

Машка подхватил и закинул на спину свой мешок:

– Плохо, – он повернулся к нам. – Пернатый теперь себя не ощущает. Вообще. Если они поймут кто он, нам всем тут белый южный зверь придет. Так что языками не трепите. Особенно ты, эскулап.

Саня попытался обидится, но наемник уже отвернулся и зашагал к камням. Я торопливо подхватился за ним:

– Маш, погоди! Я не чувствую воздействия.

Он слегка умерил шаг.

– Быть не может! Я, поверь, насмотрелся на таких, было дело. Дракон полностью подчинен.

– Говорю, не чувствую.

Машка мне не ответил. И как всегда куда-то исчез ханур.

5

Арбалетов оказалось два. Зато мужиков пятеро. Они выстроились напротив нас, и двое из них, одинаковых, словно только что вылупившиеся головастики, ненавязчиво покачивали взведенным оружием. У ног одного из близнецов, небрежно лежали мечи дракона. Их не вынимали из ножен, иначе бы они не валялись под ногами – я знал, там есть на что посмотреть. Хоть Алабар ещё никому из нас своё оружие не показывал.