Ольга Хмелевская - Дар. Золото. Часть 2

Да, стояли только я и оборотень. Марат, закрыв глаза, лежал на выложенном каменном полу и видок у него был хуже не придумаешь. Хорошо, он хоть иногда стонал - жив значит. Пончик, выскочив из-под моей куртки, принюхался к парню и вдруг, взъерошив шерсть на загривке, осторожно попятился. Но я был настолько ошарашен спуском воды, что раздумывать о причине странного поведения зверька был просто не в состоянии. Понятно, что тащить Марата дальше на руках было просто глупо, а потому я шепотом спросил:

- Может, мы его в артефакт запихнем? Браслеты должны были восстановиться.

Машка согласно кивнул, и я опустился на корточки рядом с приятелем.

- Марат, - дотронулся я до него не зная, слышит ли он меня вообще, - мы сейчас тебя спрячем в… одно место. Там неприятно. Сначала будет страшно. Будет подташнивать. Будет…

Парень с трудом улыбнулся и также шепотом меня перебил:

- Только что оттуда.

Я посмотрел на Машку.

– А если и меня спрятать?

Тот задумался, но покачал головой.

- Нет. Вдруг вы перевесите. Как я лапами дверь открою? Давай одного. А там видно будет.

– Лапами? – Марат даже в таком состоянии удивился и попытался нас рассмотреть. Но Машка взял его за плечо и они оба исчезли. Браслеты, заискрив, упали на землю, мы с Пончиком чуть отошли от артефакта, он слегка подскочил вверх и оборотень снова появился у двери. На этот раз, обошлось без вихря. Почти. Учится кот.

Дальше в ход пошли отмычки, купленные в воровской лавке. Но замок на двери оказался муляжом. Что называется, от дурака. Машка еле удержался от высказывания всего, что он думает по поводу строителей этого подземного хода, но толкнул дверь и она неожиданно подалась. Не заперто?

Но когда мы осторожно открыли дверь и на цыпочках вышли, я обернулся и чуть не заорал, шарахнувшись в сторону.

Сразу стало ясно, почему в двери замка нет. С внешней стороны она была замаскирована картиной.

Копошащийся клубок крыс доедал какой-то труп.

Сцена была настолько реалистичной и яркой, что с трудом верилось, что картина выполнена самыми обычными красками, а не создана иллюзией. И ведь это мы с Машкой увидели её в темноте. А если кто сюда с лампой забредет? Ну, случайно. Да он же разрыв сердца подхватит! Или удерёт, что быстрее всего. К картине не то, что притрагиваться не хотелось, смотреть было противно. Но магия на двери все же была - открыть ее снаружи не удалось.

Оглядевшись, мы поняли, что находимся под полом одной из комнат. Довольно высокий фундамент всего здания позволил разместить здесь полноценный выход из подземного тоннеля, и, будто специально, сюда накидали разного старья: поломанные стулья, изгрызанная мышами тахта, какие-то мешки, вонявшие грязными тряпками и известью… Ни лесенки, ни люка наверх мы не увидели. Могу поспорить - они тут и не были предусмотрены.

Из комнаты над нами, темень просачивалась даже сквозь половицы, но оборотень приложил палец к губам. Да, понял я, понял. Люди здесь есть, они просто спят.

Слегка нажимая на доски снизу, Машка прощупал весь пол, и, наконец, нашел две дощечки, которые не были закреплены.

Не знаю, сколько времени мы потратили на то, чтобы тихо выползти из дыры в полу, но взмок я так, что впору вытираться полотенцем. Если бы оно еще тут было. Комната, в которой мы оказались, судя по раскиданным вещам, книгам на убогом столе и холщовой сумке с печатью какого-то учебного заведения, приютила столичного студента. Пацан сладко посапывал во сне, и от него за пару шагов несло дешевым пивом. Похоже, старенький дом служил прибежищем небогатых студиусов и им подобных постояльцев, снимавших в столице третьесортное жилье.

Машка умудрился беззвучно открыть ставни узенького окна, и первым на улице очутился Пончик. Следом за ним, аккуратно оттолкнувшись от пола и перемахнув через подоконник, приземлился на мостовую, оборотень. Он подождал меня, и как только я выпрыгнул из окна, сразу прикрыл ставни.

Не успели мы отбежать под вислые ветки огромной ивы, как раздался нарастающий грохот копыт. К входу двухэтажного дома, с парадной стороны, подлетел вооруженный отряд Дворцовой гвардии! Вовремя мы оттуда выбрались.

Всадники попрыгали с седел, рассредоточились вокруг дома, и один из них замолотил кулаком в дверь.

– Отпирай! - заорал он на всю улицу, ничуть не смущаясь того, что, вообще-то, ночь, и, вообще-то, люди спят.

- Шевели лапами, ящерица горбатая! - продолжал надрываться гвардеец, - И вытряхивай сюда всю свою моль войлочную! Она у меня сейчас шторы жрать будет!

Раздался противный скрип давно просевшей в петлях двери, и наружу выглянула согнутая в три погибели старушонка.

– Ты чего булькаешь, жижа навозная?! - заголосила она не хуже гвардейца. -- Честные люди спят давно! Один ты тут кошкой давленной верещишь!

– Да ты никак формуляр потеряла,– искренне удивился гвардеец, – где мелкими буквами накарябано, кого бояться надо? А ну быстро выгнала своих тараканов и на уши передо мной поставила!

Присмотревшись, я увидел на другой стороне улицы еще одного всадника, стоявшего в т ени соседнего дома и наблюдавшего за перепалкой. Он нетерпеливо ерзал в седле и держал кулаки сжатыми. Маг! Скорее всего, огневик. И где-то должен быть еще один – в отрядах гвардии по два мага.

Это если обычный отряд. А если здесь их больше?

Машка тоже заметил стихийника. Мы понимающе переглянулись и, крадучись по тёмным углам через внутренний двор, проскочили на соседнюю улицу.

И… опять исчез Пончик. Нет, надо основательно заняться его воспитанием!

2

Но исчез он ненадолго и недалеко.

Посредине неширокой улочки освещаемой наддверными лампами жавшихся друг к другу домов, отбрасывая под колеса движущиеся тени, медленно и чинно ехала двуколка. Запряженная в оглобли лошадка, очень походила на понравившуюся мне трехцветку, а сидевший в двуколке богатый аларец, в чалме и парчовом камзоле, тоже показался смутно знакомым. Он с таким интересом разглядывал фасады домов, украшенных изысканной лепниной, что мне тут же захотелось подойти и посоветовать ему заехать в первый попавшийся двор. И насладиться просмотром облезлых, уныло просящих ремонта, стен и похабных рисунков, время от времени стираемых матерящимися дворниками, если намечался внезапный проезд какого-нибудь богатея. Правда, только в том случае, если богатей всемерно поддерживал видимость культурного человека.

Высокий и мощный телохранитель заграничного купчишки, в цветастой косынке и двумя мечами за спиной, вышагивал позади двуколки, стараясь не омрачать своим видом получаемое господином эстетическое удовольствие, и внимательно «бдил» по сторонам.

Вдруг купец повел себя странно. Он резко направил двуколку в нашу сторону, но Машка не стал вежливо уходить с дороги, а, подскочил к лошади и, вцепился в оглобли обеими руками.