Георгий Левшов - Сделка с демиургом [litres]

– Идем туда! – закричал Странник.

– Мы разобьемся!

– Другого выхода нет!

Донна оперлась ногой на ступень, металл предательски скрипнул. Угадав намерения людей, бататы поменяли тактику. Оправившийся от ожога оборотень спикировал в дворовый проем и завис на уровне четвертого этажа, трепеща крыльями, как огромная стрекоза. Двое других кинулись наперерез людям. Хорошего бокса никто не отменял! Странник врезал сельскому мужичку, кулак угодил точно в кошачий зеленый глаз. Любой смертный гражданин, заполучив свинг подобной силы, лежал бы бездыханным пару минут, но батат только крякнул.

– Открывай счет, засранец! – свирепо проорал Странник.

Перила лестницы застонали, как живое существо. Два дюбеля выскочили из стены, створка повисла, лестница готова была в любое мгновение рухнуть. Оборотень вцепился в поручень и дернул его со страшной силой.

– Не смотри вниз! – крикнул Странник.

Донна торопливо спускалась по лестнице. В результате зловредных манипуляций батата треть опоры повисла в воздухе. Оборотень захлопал крыльями, перья взлетали, подхватываемые ветром. Будто гигантскую курицу ощипали. Верхняя часть лестницы опрокинулась, с гулким звоном рухнули ступени. Беглецы успели спуститься до уровня третьего этажа. Колыхнулась занавеска, за стеклом возникло бледное лицо. Заспанный мужчина открыл форточку, удар крылом по оконной раме заставил его отшатнуться. Взвизгнув, промчалась и впилась острием в клумбу железная стойка. До спасительной земли оставалось пять метров.

Пламенеющий солнечный диск отразился в черном окне. Оборотень злобно зашипел, перекувырнулся через голову, капитальная стена разверзлась. Оттуда пахнуло серой и горящей листвой. Оборотень дернул напоследок поручень и скрылся в бездне. Его примеру последовали остальные бататы. Последним промчался нокаутированный Странником мужичок. Он погрозил кулаком, под зеленым глазом расплылся лиловый шишак. Донна ухитрилась вцепиться рукой за ступеньку, благодаря чему смягчила падение. Странник прыгнул следом. Скрипнули стойки, под тяжестью собственного веса лестница рухнула…

Город просыпался. Умытые ночным дождем улицы пахли цветущей сиренью. С приглушенным шуршанием промчались по асфальту первые автомобили. Видеть жизнь города, какой она была с полсотни лет назад, было непривычно, возбуждающе и немного страшно. Наперерез путникам выскочил худой рыжий кот – обитатель местных помоек. Котяра выгнул спину дугой, зашипел. Мимо проехал милицейский УАЗ – гордость советского автопрома. Машина остановилась, молодой сержант суровым взором окинул странную парочку. Донна одернула рваную блузку, одарила блюстителя порядка ослепительной улыбкой. Автомобиль тронулся с места, повернул на улицу Моховую и остановился на углу. Приглушенно урчал мотор внедорожника.

– Коты и милиционеры нас не любят! – усмехнулся Странник.

– И еще оборотни! – подхватила Донна.

– Мальчик-полукровка называл их бататами.

– Прикольное название! – рассмеялась девушка.

– Что здесь прикольного?!

– Было такое молодежное движение на западе в эпоху Битлов. Только те назывались битники. Вроде наших стиляг…

– Не очень-то они на стиляг похожи! – заметил Странник.

Кот шмыгнул в подворотню, сержант поправил кобуру, поднес к губам черный ящичек рации. Вырубать симпатичного мальчишку-милиционера не хотелось.

– Валил бы он отсюда! – тоскливо посмотрел на безоблачное небо Странник.

– Отключишь его и угоним тачку! – беззаботно сказала Донна.

УАЗ выпустил порцию выхлопных газов и умчался прочь.

– Пронесло! Не в жилу к обрушению лестницы и парочке ДТП присовокупить сопротивление властям! – сказал Странник.

– С какой поры Странник стал законопослушным гражданином? – рассмеялась девушка.

Они остановились на углу Литейного проспекта и улицы Чайковского. С Невы подул пронизывающий ледяной ветер – погода весной в Северной столице бывает переменчива. Инна уткнулась лицом мужчине в грудь.

– Ты возвращался туда…

Вопрос прозвучал как утверждение. Имеет ли он права скрывать от нее истину? Он потянул за мочку левого уха. Девушка коснулась пальчиками, на коже сохранились следы клея.

– Меня долго не было? – спросил Роман.

– Не знаю… – Она закусила губу. – Время… Оно как будто остановилось. Я просто ощутила, что тебя не стало рядом.

– Ты не оторвала свой маячок…

– Я знала, что ты вернешься, – просто ответила девушка. – Я зажмурилась, а когда открыла глаза, ты сжимал меня в объятиях.

– Круто! – сказал он бодрым тоном, хотя на душе было тревожно.

Несколько часов, проведенные в Петербурге, спрессовались для клона в пару мгновений. Вот и не верь после этого Эйнштейну!

– Что там было? – спросила она небрежно, словно речь шла о пустячных вещах, но выдавал голос, дрожащий как натянутая струна.

– Ничего не поменялось за время нашего круиза! – ответил он преувеличенно бодрым тоном. – Твои коллеги караулят возле офиса. Познакомился с забавным парнем, его зовут Леон Запесоцкий, – великий прохиндей!

– Я знаю Запесоцкого! Там что-то поменялось?!

– Нет. Пока нет…

Инна отвернулась. Умная девочка! Она догадалась, что расспрашивать нет нужды. Иногда лучше не знать правду, а довериться силам провидения. Делай, что должен, а как оно случится – не твоя забота! У перекрестка притормозила «Волга», зеленый глазок приветливо горел в верхнем углу лобового стекла. Таксист заметил парочку и остановился, просигналил, высунулся из окна:

– Куда ехать?

– Никуда! – отрезал Роман.

Из окна автомобиля вылетел тлеющий окурок, «Волга» укатила в сторону Невского проспекта.

– Почему ты не дала мне возможность оторвать твой маячок? – спросил Роман.

– Я испугалась…

– Оборотней не побоялась и дома родимого испугалась! – сказал он шутливо.

– Мне показалось, что они растерялись. Словно их планы оказались нарушены.

В бирюзовых глазах сверкнули слезы, крошечные и прозрачные, как осколки ледяного хрусталя. Странник закашлялся, отвернулся, делая вид, что соринка попала в глаз. Оказывается, герои бывают сентиментальны, как кисейная барышня! Верно говорят: чем тверже шкурка, тем нежнее мякоть! Они понимали друг друга с полуслова. Не надо было разъяснять, кто такие «они». Оборотни, духи, бататы, демиурги. Формулировка не имела значения.

Инна обняла его за шею.

– Знаешь, Ромео, а я счастлива!

Он прижался к ее губам, ощутив соленый привкус. Закружилась голова, жгучее желание охватило любовников.

– Нас точно арестуют! – возбужденно рассмеялась она. – Не за лестницу, так за аморалку!

Роман обернулся. Его внимание привлекла живописная фигура, появившаяся на противоположной стороне улицы.