Фонда Ли - Нефритовая война [litres]

Шаэ игра казалась совершенно неинтересной, но она понимала, чем она привлекает людей вроде Сона Томаро. На острове, где земля стоит так дорого, отдать такую территорию под частный отдых – весьма расточительно, что сказывается и на плате за членство в клубе, и подчеркивает статус. Этот вид спорта требовал хороших рефлексов, верного прицела и дорогого оборудования, но малой физической подготовки, а стареющим кеконцам нравилось по-прежнему притворяться сильными воинами.

Шаэ также подозревала, что Сон с удовольствием ее обыграет, поскольку здесь нефритовые способности не приносили преимущества.

На первых двух площадках для стрельбы они болтали о всякой чепухе, а затем стали подниматься против ветра на низкий холм, на третью площадку, только тогда Шаэ решила перейти к истинной причине, которая ее сюда привела.

– Никто больше вас не заслуживает отдыха от Зала Мудрости, канцлер Сон, но для Равнинного клана будет весомой потерей, если на следующий год мы лишимся такого надежного друга на посту канцлера.

Королевский совет уже определил преемника Сона и проголосовал за Гуима Эна, министра внутренних дел. Гуима считали опытным и ответственным политиком с уклоном в популизм.

Он также был давним членом Горного клана.

– Гуим – разумный человек, – беспечно объявил Сон, занял позицию и приставил арбалет к широкому плечу.

Сон махнул левой рукой, просигналив о готовности. Из кустов один за другим в воздух взмыли несколько мячей. Сон быстро сделал череду выстрелов и довольно хмыкнул, когда три пронзенных мяча плюхнулись на лужайку.

– Сейчас трудное время для страны и Равнинных, – сказала Шаэ. – Клан придерживается мирного соглашения лишь потому, что вокруг нас нет мира. Можем ли мы рассчитывать, что Гуим Эн продолжит нажим на острова Увива в отношении контрабандистов? Заставит ли Горных отчитываться перед КНА? Будет ли возражать против Акта о беженцах из Оортоко, когда придет время для голосования в Королевском совете?

Сон отошел в сторону, и Шаэ заняла его место на площадке. Вылетели мячи, Шаэ попала в два из взятого напрокат арбалета. Она поморщилась, испытывая искушение в следующем раунде сбить стрелы соперника Отражением. Когда они спускались, чтобы собрать свои мячи, Сон сказал уже более мрачным тоном:

– Коул-цзен, я присутствовал на переговорах с эспенским дипломатом и прекрасно осведомлен о беспокойстве иностранцев относительно безопасности. Но Акт о беженцах касается мирных граждан. Равнинные будут выглядеть бессердечными, если станут ему противиться.

Он вытер лоб и наклонил грузное тело, чтобы подобрать упавший мяч, а потом вручил его отмечающему результат служащему, следовавшему за ними на почтительном расстоянии, с оборудованием и водой.

– В конце концов, сострадание – это одна из четырех Божественных Добродетелей.

Шаэ не могла не согласиться с доводами Сона, но все же возразила:

– В идеальном мире люди постоянно вели бы себя в соответствии с Божественными Добродетелями, тогда и Возвращение было бы не за горами. Но наш мир далек от совершенства, и мы оба знаем, что приходится идти на компромиссы.

Сон развернулся и выпустил в воздух стрелу.

– Эспенцы просят нас отвергнуть оставшихся без крова вдов и сирот, потому что боятся, будто некоторые из них окажутся югутанскими шпионами. Должны ли мы пойти на компромисс с моральными устоями из-за иностранного давления?

Слова Сона были полны негодования, но тон остался сдержанным, возражал он скорее в пылу полемики. Он не хуже Шаэ знал, что Равнинные в трудном положении. Война в Оортоко вызвала у эспенцев параноидальное стремление держать все под контролем. К их неудовольствию, Королевский совет твердо стоял на своем и отказывался выделять солдат или дополнительный нефрит для их сил в Оортоко. И все же Шаэ вела клан в сторону расширения бизнеса и торговых отношений с Эспенией и открыла отделение офиса Шелеста в Порт-Масси.

Теперь, когда Хило наладил связь с Зелеными костями в Эспении, и зная, что Горные тоже ищут новые возможности за рубежом, Шаэ как никогда нуждалась в политической поддержке и дома, и за границей. Она нуждалась в благосклонности Адамонта. Как и вся страна, если хотела продолжить быстрый экономический рост. Текстильный бизнес самого Сона и его семьи извлек массу выгод от снижения тарифов.

– Вы занимали высший политический пост во время клановой войны в нашей стране, а теперь к нам подступает война из других стран, – указала Шаэ. – Вам известно, как не поддаваться нажиму и когда следует пойти на компромисс.

Сон покачал головой.

– С этим будет разбираться уже мой преемник, Коул-цзен.

По живописной галечной дорожке они спустились в лесок. Стало прохладно, уже совсем скоро осенний холод и сумерки загонят их обратно под крышу.

– Вы еще не старый человек, канцлер Сон. Только посмотрите, как вы обыграли меня в чассо. – Шаэ остановилась посреди дорожки и посмотрела на Сона. – От имени Колосса я прошу вас еще об одной дружеской услуге Равнинным. Не уходите на пенсию после конца срока. Останьтесь в Королевском совете. У вас будет еще много времени для отдыха, но поработайте в правительстве еще год или два, страна в вас нуждается. – Она сделала многозначительную паузу. – Клан будет благодарен вам и вашей семье.

Как бывший Фонарщик, канцлер Сон знал, что клан не разбрасывается благодарностями, это почти наверняка означает значительную денежную награду для него и его родственников. Если он останется в Королевском совете, Сон по-прежнему будет самым высокопоставленным политиком Равнинных в Зале Мудрости, голосующим в соответствии с интересами клана. В случае равного разделения голосов статус почетного канцлера даст ему те же привилегии, что и у действующего канцлера, – его голос будет решающим, а это может перевесить голос Гуима.

Канцлер Сон сморщил пухлые губы.

– Что ж, – задумчиво, но не без гордости произнес он, – всего год после целой жизни на выборном посту? – Он посмотрел на Шаэ серьезным, оценивающим взглядом, а потом поднял арбалет и вернулся обратно на дорожку. – Я остаюсь верным другом клана, Коул-цзен, но не могу идти против течения. Большинство людей не понимают пользы от торговых соглашений, и им плевать на тревоги эспенцев по поводу безопасности. Многие вообще не видят надобности принимать здесь иностранцев. Мы ходим по тонкому краю. Если вы продолжите отстаивать интересы Равнинных против воли страны, вы не добьетесь своего.

Обычно Шаэ пила мало, но следующим вечером на свадьбе Вуна она выпила несколько бокалов вина. Где-то после полуночи жених и невеста под приветственные выкрики гостей отбыли в лимузине, украшенном красными и желтыми пионами, символом супружеского счастья и плодовитости. Вскоре после этого Шаэ ушла с вечеринки в резиденцию Шелеста. Одетый в синий льняной костюм с галстуком Маро проводил ее до двери. Шаэ помедлила, прежде чем войти, и повернулась к нему через плечо.