Фонда Ли - Нефритовая война [litres]

– Все дело в том, – сказал Хило по телефону, – что Запуньо выставляет себя скромным увиванским фермером, ставшим предпринимателем. Когда я с ним встретился, он мог хоть целый день рассказывать свою трогательную историю и вещать о том, что это кланы Зеленых костей – настоящие злодеи, потому что не дают его бизнесу развернуться. Если и можно чем-то заманить его на встречу с глазу на глаз, так это возможностью поговорить с тем, кто готов его выслушать.

Оценка Колосса оказалась верной. После обмена письмами с Ийло Андену назначили время для интервью с Запуньо, на следующий день после прибытия контрабандиста в Порт-Масси, накануне планируемой операции в больнице Носителей Истины в Вигаме.

Встречу решили устроить в маленьком центре увиванского культурного наследия в районе Кинс, откуда открывался вид на мост «Железное око», который послужит хорошим фоном для фотографий. Анден будет безоружен и придет в сопровождении Рона Торо, якобы фотографа. Черные перчатки Рона тщательно спрятали в здании за день до события. Во время фальшивого интервью Рон вытащит перчатки, наденет нефрит и убьет Запуньо.

План убийства выработали во время нескольких обсуждений за обеденным столом Коулов. Самой главной заботой была секретность, поскольку после предательства Тау Маро логично было предположить, что Запуньо наверняка внедрил в Равнинный клан других шпионов, ни одно слово о заговоре не должно просочиться на острова Увива. Чтобы сбить контрабандиста со следа, распустили слухи о том, что готовится покушение на него более очевидным способом – убийство в больничной палате, когда Запуньо будет приходить в себя после операции. Коулы знали, что именно там он постарается принять самые серьезные меры предосторожности. В столовую главного особняка Коулов протянули новую телефонную линию с безопасным соединением, номер знали только члены семьи. Таким образом, Анден, ожидающий назначенного срока у себя в квартире, мог участвовать в семейных обсуждениях.

Для Андена это оказалось непросто – в его часовом поясе собрания всегда проходили ближе к полудню и сбивали все расписание, а кроме того, Анден слышал разговор, но не видел происходящего, от этого он еще острее ощущал одиночество. Он мог представить всю семью за обеденным столом – Хило во главе стола, с сигаретой в руке, рядом с ним Тар, затем пустой стул Кена, Вен разливает чай, Шаэ держит Цзаю на коленях. А в это время Анден сидел один на кровати в своей крохотной квартирке, прижав ухо к трубке и вслушиваясь в приглушенный расстоянием разговор на фоне гудящей в квартире системы центрального отопления. Иногда Анден слышал крики Нико и Рю, играющих в соседней комнате, или дети подходили к взрослым и спрашивали то или иное, либо здоровались с дядей Анденом по телефону, прежде чем их выпроваживали.

Временами Андену казалось почти комичным, что приходится выдумывать предлоги, чтобы пораньше уйти на длинный обеденный перерыв из офиса «Общества по торговым связям с Кеконом», чтобы обсудить с семьей в Жанлуне сценарий убийства человека, которого он никогда в жизни не видел. Андена не мучили моральные сомнения по поводу убийства Запуньо, он не возражал против того, что его попросили сделать.

Он понимал, как это важно для его кузенов и для Вен, которая всегда навещала Андена во время деловых поездок, а потому теперь он сблизился с ней гораздо больше, чем в Жанлуне. Ирония заключалась в том, что именно таким путем он в конце концов вернется на Кекон. После того как все будет сделано, Андену и Рону Торо придется покинуть страну. Андену велели не говорить ничего Хианам, как и своим друзьям и коллегам. Он должен быть готов уехать быстро, а об остальном позаботится Шаэ. Если все пойдет по плану, проведя три с половиной года в Эспении, он вернется домой.

Андену даже до конца не верилось. В каком-то смысле это выглядело нормально, даже поэтично – убийство Гонта Аша разрушило его карьеру Зеленой кости и привело в изгнание, а нынешнее покончит с жизнью за границей и вернет на Кекон, доказав, что даже без нефрита он не бесполезен, по-прежнему нужен клану, все еще Коул. Не так давно Анден только этого и желал, но сейчас погрузился в меланхолию. Ему не терпелось вернуться домой, но и покидать Порт-Масси не хотелось.

Когда он только приехал сюда, то не замечал ничего, кроме безличной бетонной серости огромного чужого города. А теперь видел кипучую и яркую жизнь, пульсирующую, как нефритовая аура, по венам-улицам и хребту стальных зданий. Порт-Масси всегда был и остается мировым торговым форпостом, огромным рынком, где можно найти, купить и продать что угодно, местом, в котором слилось почти все – даже нефрит и Зеленые кости, вместе с другими бесчисленными чудесами, известными и неизвестными. И все же каким-то образом городу удавалось остаться собой, ни с чем не сравнимым.

Анден никогда не думал о своем биологическом отце кроме как с презрением и безразличием, но сейчас решил, что тот, вероятно, типичный представитель своего народа, так что не стоит его винить. Порт-Масси обязан своей уникальностью именно этой стороне эспенцев, славящихся как торговцы и путешественники. По мере приближения встречи с Запуньо Анден обнаружил, что город восхищает его еще больше, чем когда-либо. Вен была права, теперь у него появились здесь друзья, независимая жизнь, которой он во многих смыслах гордился, и он постоянно и с грустью думал о том, что покидает.

Он пытался позвонить Кори, и не раз, в надежде объяснить все лучше, чем в первом разговоре, но его друг не отвечал на звонки. От Хианов Анден узнал, что Кори устроился на стажировку в крупную юридическую фирму в Адамонте и не вернется в Порт-Масси на лето. Временами Анден чувствовал, что совершил чудовищную ошибку, что должен сесть на автобус до Адамонта, найти Кори и сказать ему, как он ошибся. Да какая разница, чего хочет Доук Лосун? Разве имеют значение семейные дела, юридическая школа, хоть весь Амарический океан? Они могут сбежать, это смело и романтично. Лаская себя по ночам, Анден стонал и понимал, насколько это детская мысль, и его тут же охватывала горькая уверенность в том, что он обречен на вечное одиночество, никогда не найдет человека, похожего на Кори, никогда даже не поговорит с ним.

В конце концов Анден написал письмо, прямо-таки клише при расставании, мрачно подумал он, но так тому и быть.

Кори, ты имеешь право на меня злиться, но я знаю, что ты не создан для того, чтобы долго пребывать в дурном настроении, и надеюсь, что через некоторое время мы снова станем друзьями. Не вини своего отца. Это было мое решение. И хотя это одно из самых тяжелых решений в моей жизни, я сделал свой выбор и надеюсь, что это к лучшему для нас обоих. Я пока не могу объяснить тебе всего, потому что это «дела клана», как ты и сказал, но скоро объясню.